Лиам нехотя присел рядом. Внутри все трепетало и требовало действий; руки стали противно холодными и влажными, пришлось их прятать в карманы.

– Сколько раз видел эту картину, а хоть и отцы разные, но ничего не меняется – мозги напрочь отшибает, – со скрытым удовольствием произнес Калеб

– Я не отец, – хмуро возразил Лиам.

– Отец не тот, кто родил, а тот, кто воспитал.

– Еще и воспитывать некого…

– У тебя все получится. Я уверен.

Лиам отнюдь не чувствовал такой убежденности, но решил промолчать.

Солнце медленно ползло по безоблачному небу. Из рук все валилось, и бесцельное сидение на террасе выводило из себя.

– Пойду я вниз, – Лиам поднялся.

– Сходи поешь, – отвлекся от созерцания горизонта Калеб.

Лиам не стал говорить, что не до еды ему сейчас, что событие, казавшееся далеким, вот-вот произойдет и навсегда изменит его жизнь. От этих мыслей становилось не по себе, но возможности отступить у него не осталось. И Лиам мужественно пошел навстречу судьбе, уже догадываясь, как сильно ударить по нему же может проявленное благородство.

У дверей купальни прямо на земле сидел, привалившись к стене, Гиллиан. Услышав шаги, повернулся.

– Еще нет.

Лиам молча уселся с другой стороны, подальше от альфы. Сколько они так просидели, Лиам не смог бы сказать и под страхом смерти – напрочь выпал из реальности.

– Альфа у вас, – наконец вышел кто-то и сообщил долгожданную новость.

Лиам поднял глаза и не успел ничего сказать, как ему в руки сунули сверток. От неожиданности он едва не уронил малыша, в последний момент успев перехватить поудобнее. Личико, выглядывавшее из пеленок, морщилось, губки кривились, и казалось, что новорожденный сейчас же разразится недовольным криком. Лиаму показалось, что его ударили под дых – на его руках лежала точная копия Гиллиана.

– Позволь взглянуть…

– Нет, – Лиам сказал это твердо, прикрыв уголком пеленки лицо малыша, – не думаю, что в этом есть смысл. Тебе лучше уйти.

– Но…

– Вы потом разберетесь, – их окружили омеги, – молодому отцу сейчас нужен отдых, лучше помогите ему добраться до комнаты.

– Я донесу, – произнес Гиллиан, и Лиаму захотелось заехать ему в глаз. – Он не дойдет.

Протестовать, выставляя себя в дурном свете, не имело смысла, пришлось соглашаться, вернее молча кивнуть, разрешая. Лори на самом деле выглядел ужасно уставшим; было очевидно, что он с трудом понимал, что все закончилось, и едва держал глаза открытыми.

Гиллиан подхватил Лори на руки и легко понес в сторону башни.

Лиам немного задержался – выслушивал советы, которые ему давали опытные родители. А потом, торопливо шагая по вымощенному булыжником двору, он отчаянно трусил. Теперь, когда все уже свершилось, когда отступать стало совсем некуда, он боялся. Боялся не справиться, боялся сделать что-то не так. Бессонные ночи и грязные пеленки, которыми пытались запугать его раньше, на самом деле казались наименьшим злом изо всех возможных.

– Он проспит до ночи, – тихо сказал Гиллиан, отступив от лежанки, на которой забылся тяжелым сном Лори. – Еды ему не забудь принести и воды.

– Не совсем же я дурак, – огрызнулся Лиам и устроил кряхтящего ребенка в плетеной колыбели.

– Как назвать думаешь?

– Френген или Эролл хорошо подойдут, правда? Спасибо, что помог.

– Зачем ты так…

Только расхныкавшийся малыш не позволил Лиаму устроить полноценный скандал. Даже после ухода Гиллиана, укачивая ребенка на руках, он кипел от возмущения. «Зачем ты так»! А как он думал? Другой бы прыгал от радости, что с ним вообще разговаривают.

Лиам нарочно дразнил альфу такими именами для ребенка. Хотел сделать больно, заставить задуматься. Но называть так бедное дитя на самом деле не собирался. Ему нравилось имя Алан. Просто нравилось, и если впоследствии придется давать ребенку свою фамилию, то Алан Бэрроу звучало вполне аристократично.

– Тише, тише, – пытался успокоить чем-то жутко недовольного младенца.

– Да заткни же ты его! – рявкнул Лори.

– Чем? – язвительно отозвался Лиам. – Он голодный!

– Накорми!

– Молоко будет только завтра утром…

Лори выругался.

– Дай сюда, а то до утра орать будет.

Малыш почувствовал вкус молока на губах и жадно зачмокал.

– И не надейся! Это всего на один раз! – предупредил омега.

– Я знаю, – согласился Лиам. – Я тебе должен, вот возьми, – он отсчитал нужное количество монет и взвесил на ладони оставшиеся. – И мне сказали, что козье молоко не очень хорошо для детей. Нужно найти того, кто согласится выкормить. Как думаешь, этого хватит?

Лори не отрывал взгляд от горсти золотых. Они его как будто завораживали.

– Откуда мне знать, сколько берут добропорядочные омеги за такие услуги.

Лиам положил монеты на край кровати.

– А ты бы согласился? – тихо спросил он.

– Да, – после очень долгой паузы ответил Лори.

Лиам снова хотел уложить сладко сопящего кроху в колыбель, но пеленки совсем промокли. Он долго возился, пытаясь по возможности завернуть его так, как было. Лори следил за его мучениями и криво улыбался.

– Чтобы не было недоразумений, – наконец, сказал он, – с меня только кормежка. Все остальное твое. Я не хотел этого ребенка, он мне не нужен и сейчас. Полгода, максимум семь месяцев, и мы расстаемся навсегда. Потом, когда подрастет, можешь рассказать ему про отца-негодяя, мерзавца, который его бросил.

– Недоразумений не будет, – произнес Лиам и твердо посмотрел в глаза Лори, и тот не выдержал, опустил взгляд.

– Хорошо.

Лиам чувствовал, что бравада не так просто дается омеге. Где-то он даже понимал страдания молодого отца и отчасти сочувствовал. На самом деле Лори не мог оставить себе своего первенца – ему нечего было предложить ему, кроме своей любви. Но даже небольшого жизненного опыта Лиама хватало, чтобы понимать: этого слишком мало для того, чтобы выжить.

– Спит? – Лори отстраненно наблюдал, как Лиам укладывает и укачивает ребенка. – Из тебя получается неплохая нянька.

– Спасибо, – Лиам решил, что не будет обращать внимание на подколки омеги.

– Я забыл сказать, что кормежка меня входит в стоимость услуг. Тут ведь как: я не ем – не ест ребенок.

– Сейчас принесу. На четверть часа можно оставить Алана на тебя?

– Алан… – Лори как будто покатал на языке это имя. – Хорошо.

Что именно «хорошо», Лиам не стал уточнять, решив, что оно относится к согласию присмотреть за ребенком.

– Скоро вернусь, – сказал он и выскочил за дверь.

Лори что-то крикнул ему вслед, но возвращаться не стал, стремглав помчавшись в сторону трапезной.

Глава 19

 Первые два месяца Лиам света белого не видел. Малыш капризничал и плохо спал. Приходилось по полночи носить его на руках и о полноценном отдыхе речь не шла. Для Лиама эти дни слились в один сплошной кошмар, когда он едва успевал добежать до трапезной и принести какой-то еды, пока Лори кормил самого Алана. Омегу эти проблемы заботили мало – он четко выполнял условия договора и в остальном участия не принимал.

К заботам о малыше прибавлялись проблемы со стиркой пеленок, купанием малыша и собственным мытьем. Как это все делать, не спуская крикуна с рук, Лиам не представлял.

Калеб неодобрительно качал головой, но молчал, оставляя свои мысли при себе. За это Лиам был благодарен старому альфе, потому что выслушивать от кого-то еще, какой он дурак, был не в силах.

– В некоторых странах детей привязывают на спину. Люди, конечно, – однажды сказал Калеб.

– А я и есть человек.

– Не знаю, удобно ли это, но, думаю, попробовать можно.

– Угу, – согласился Лиам с трудом удерживая глаза открытыми. Он бы давно ушел отсюда, но развешанные на террасе пеленки на солнце и под свежим ветерком сохли почти мгновенно, поэтому и бродить туда-сюда смысла не было.

– Вот давай-ка попробуем.

Лиам с трудом сфокусировал глаза на полосатой тряпке в руках Калеба.