— Огонь! — крикнул Хакон. Выбирайте себе цели. Не позволяйте им подобраться ближе.

Свен заметил существо, двигавшееся по полу как огромный скат-манта, чье тело перетекало по всем выпуклостям и впадинам в ковре чужацкого пола. Его разум был парализован страхом, но тело словно бы реагировало автоматически. Долгие часы тренировок, когда он повторял каждое боевое движение, и доводил их до уровня привычек, окупились.

Не раздумывая, он нажимал на крючок и, когда его цель разлеталась на куски, сменял цель и стрелял, сменял цель и стрелял. Вой болтерного огня заполнил воздух, так как его товарищи делали то же самое.

Рядом к земле припал Эгиль, по-звериному рыча и обнажив длинные клыки. Синие отсветы выстрелов освещали сумрак. Трассеры от снарядов тянулись к целям. Ползунов рвало на части, их хитиновые оболочки трещали; жареное мясо вываливалось изнутри. Эгиль держал нож в левой руке наготове, на случай, если какой-нибудь противник подойдет слишком близко; он был бы готов разрезать его на куски.

Гуннар стрелял от бедра, поворачивая тяжелый болтер. Он яростно жал на спусковой крючок. Короткие очереди врезались в наступающие волны ползунов, разрывая их надвое.

Только Ньял застыл на месте, с выражением ужаса на лице. Пока Свен глядел на него, один из чужаков добрался до Ньяла, готовый оторвать ему голову выпущенными когтями. Свен мгновенно взял его на прицел и выстрелил. Коготь ползуна оторвало, черная кровь залила лицо Ньяла. Он потряс головой и дернулся, как человек, выходящий из транса. Свен почувствовал, как сотни крошечных ног щекочут ему шею, и что что-то висит у него на спине. Он развернулся и посмотрел в глаза одному из чудовищ.

Запаниковав, он отпихнул урода одной рукой, и дал ему по голове рукояткой пистолета. Панцирь твари проломился с тошнотворным треском. Струя кислоты сожгла ее плоть.

Воспоминание об этих маленьких ногах, как у сороконожки, на шее, заставило его содрогнуться. Он вытащил нож, активировал его, и, когда существо прыгнуло не него, рыча от желания воспользоваться когтями, полоснул его по груди горизонтально. Затем, на обратном взмахе, он полоснул его еще раз вертикально. На него вывалились теплые кишки твари.

Свен осмотрелся. Волна нападавших, похоже, разбилась об оборону космических десантников. Ни один разведчик вроде как не был ранен.

— Раненые есть? — спросил сержант Хакон. Все отрицательно покачали головой. Свен с беспокойством заметил застывшую гримасу голода на лице Эгиля — и ужаса на бледном лице Ньяла.

— Отлично. Мы видели достаточно. Я считаю, пора возвращаться.

Разведчики с облегчением согласились.

В темноте за ними, кто-то перемещался.

Эгиль уверенно шагал вперед. Вот это было ему по душе! Никаких больше пряток в темноте. Никакого ожидания падения молота. Теперь он был лицом к лицу с врагом, а чего еще может желать истинный Космический Волк? Единственная проблема заключалась в том, что они шли не туда, куда надо. Хакон должен бы вести их вглубь чужацкого судна, к источнику зла, заполонившего его.

Он остановился на перекрестке, заметив, какие странные, почти идеально круглые объекты проходят по венам-трубам в стенах. Они были похожи на яйца, проглоченные змеей. Что бы это ни была за новая угроза, Эгиль был ей рад. Это была возможность показать свою храбрость, доказать свою ценность, как десантника.

Ярость берсерка тлела в нем, тусклый уголек, готовый разгореться ярким пламенем. Он провел пальцами по ножу, чувствуя руны даже сквозь перчатку. Он хотел вонзить его в грудь врага. Убийство ползунов лишь подстегнуло его жажду крови. Теперь ему нужны были враги посильнее, чтобы его нож попробовал их плоти.

Справа, из коридора с бледными живыми стенами, доносился какой-то звук. Он был похож на метания кого-то, пойманного в ловушку. Он отправился на разведку, надеясь, что это какой-нибудь новый враг. Проходя мимо, он рубанул по артериям, покрывавшим стену, и рассмеялся, когда черная жидкость потекла по его ножу. Он был в упоении. Теперь он чувствовал себя живым, идя по лезвию бритвы, между жизнью и смертью. Это было место истинного воина.

— Эгиль, ты куда? Ты не по маячку идешь! — голос Хакона звучал обеспокоенно даже сквозь искажение канала связи.

— Там что-то движется. Хочу проверить фланги.

— Оставайся на месте. Мы пошлем кого-нибудь на подмогу.

Эгиль усмехнулся… и прикрыл микрофон бронированной ладонью:

— Повторите. Не слышу. Похоже, это помехи на канале.

Он не обратил внимания на приказы сержанта, так же как и на закрывшуюся за ним дверь-сфинктер. Он стоял в огромной зале. Потолок был так же высоко, как в великом соборе в крепости среди ледников. Его поддерживали большие, похожие на ребра, арки, сходившиеся высоко вверху, там, где кость каждого ребра вырастала из розовой плоти. Огромные вены-трубы вились вокруг них, собираясь в узлы. В дальнем конце залы находилась большая масса плоти, похожая на огромную почку, поддерживаемая дюжинами пульсирующих вен-труб, каждая из которых была толще ноги Эгиля.

Стены покрывали огромные пузыри, каждый вдвое больше человека в высоту. Кожа вокруг них казалась прочти полупрозрачной, как сброшенная змеиная. В каждом дергалась и извивалась массивная туша. Звук был похож на разрывание чего-то, словно бы те твари, что находились внутри, пробивались наружу.

Пока Эгиль наблюдал за всем этим глазами размером с блюдце, один из пузырей разорвался, и оттуда вылезло нечто, похожее на только что вылупившегося цыпленка. Оно неуверенно встало в полный рост и издало победный вопль, плюясь при этом слизью.

Оно было похоже на динозавра, одного из первобытных морских драконов, бороздивших воды Фенриса у экватора. Его голова была крупной и округлой, рогатый щиток защищал тяжелый череп. Его ребра были словно бы вне тела, как экзоскелет насекомого, и все внутренние органы были четко видны. Эгиль видел его легкие, наполнявшиеся воздухом, и сердце, бьющееся под ними.

У него были четыре мускулистые руки, две из которых заканчивались длинными когтями, другая же пара держала длинное оружие, похожее на странную винтовку. Его длинные ноги оканчивались копытами, поднимавшими его на два роста Эгиля. Между ними находилось длинное витое жало. Форма существа напомнила разведчику корабль. Оно было составлено из длинных кривых линий и выставленных напоказ внутренних органов. Оно напомнило ему изображения генокрадов, но, вспомнив картинки из архива, он опознал его, как нечто худшее.

— Тираниды — выдохнул он, еле смея произнести это слово. Мы на корабле тиранидов.

Когда он произнес это в передатчик, тварь наставила на него оружие. Отовсюду слышался звук разрываемых пузырей.

Слова Эгиля парализовали Свена. Он вспомнил изучение чужаков в архивах Ордена. Космические Волки опоздали на кампанию против рой-флота Бегемот и записи были неполными.

Рота штурмовиков принимала участие в битве на поверхности Калта IV, встретившись с огромными чудовищами и их легионами страшно мутировавших био-убийц. После боя, тела тиранидов мгновенно разрушились, из-за микроорганизмов в них, делая анализ существ невозможным.

Большая часть информации в архивах была лишь догадками. В теории, тираниды были невероятно древней, межгалактической расой, дрейфовавшей от системы к системе при помощи системы варп-врат. Они искали новые расы для ассимиляции, поглощая их генетические руны, чтобы создавать свои био-модифицированные кошмары.

Тираниды использовали био-технологии для всех мыслимых целей. У них были мускулистые живые колесницы, чтобы нести их в битву. Их оружие состояло из скоплений организмов-симбиотов, выстреливавших твердые органические пули или кислоту. Их кораблями служили громадные живые существа, настоящие космические левиафаны, бороздившие неизведанные просторы Варпа.

У них было организованное могущественное общество, которое по большей части работало по принципам, непонятным или слишком сложным для имперских ученых. Рой-флот Бегемот был полностью враждебен человечеству. Он опустошил целый сектор по пути через Галактику. Он поглотил множество планет. Легионы его созданий десантировались на ослабленные чумой планеты, унося целые народы в брюхо кораблей-маток, где те и пропадали навечно. Они сбрасывали на некоторые планеты астероиды, и поставили множество других на колени при помощи биологических загрязнений.