– Я не могу этого сказать, базируясь лишь на представленных материалах. Это может быть кровь тосока либо какого‑нибудь животного из нашего мира.

– Но это кровь тосока или родственной тосокам формы жизни, верно?

– Несомненно.

– Стант, вы упомянули специализированные структуры в тосокской крови. Это клетки?

– Многие из них клетки, да.

– Содержат ли клетки тосоков генетическую информацию?

– Да.

– Эта информация закодирована в дезоксирибонуклеиновой кислоте?

– Нет.

– В чём‑нибудь сходном с ДНК?

– На самом деле я почти ничего не знаю о ДНК, хотя в самом начале, ещё не понимая дискомфорта, который мы испытываем от разговоров о внутреннем устройстве тела, доктор Смазерс и доктор Нобилио упоминали её. Наши генетические молекулы кодируют информацию двоичным кодом, с помощью наличия или отсутствия метиловых групп.

– Не вдаваясь на этой стадии в более глубокие детали механизма кодирования: будет ли справедливым сказать, что кодируется весьма широкий набор информации?

– Да.

– Так что, раз тосокская кровь содержит клетки, а эти клетки содержат широкий набор генетической информации, возможно ли определить по образцу крови, у какого именно тосока он был взят?

Стант посмотрел на судью, посмотрел на Дэйла, потом снова посмотрел на Зиглер.

На задней стене зала суда висели большие стрелочные часы; они коротко зажужжали, когда минутная стрелка передвинулась новое положение.

– Я хочу воспользоваться гарантиями пятой поправки, – сказал Стант, наконец.

По рядам зрителей прокатился удивлённый шёпот.

– Я… прошу прощения, что? – переспросила Зиглер.

– По‑моему, я составил фразу правильно. Я хочу воспользоваться гарантиями пятой поправки.

Дэйл Райс и Митико Катаяма совещались за столом защиты. Фрэнк склонился к ним с первого ряда зрительских мест. Журналисты яростно писали что‑то в блокнотах.

– О какой части пятой поправки вы говорите? – спросила Зиглер.

– «Ни одно лицо не должно принуждаться в каком‑либо уголовном деле свидетельствовать против себя».

– Каким образом её вообще можно здесь применить? – спросила Зиглер.

Дэйл поднялся.

– Возражение, ваша честь! Свидетель воспользовался пятой поправкой.

– Стороны, подойдите ко мне, – сказала Прингл.

Дэйл, Зиглер и их помощники приблизились к кафедре судьи.

– Что происходит, миз Зиглер? – раздражённо спросила Прингл.

– Понятия не имею, ваша честь.

– У Станта есть юридический консультант?

– Готов им стать, – вызвался Дэйл.

– Не думаю, что это возможно, – сказала Прингл. – У вас есть основания полагать, что он не понимает смысла пятой поправки?

– Разумеется, он его понимает, – сказал Дэйл. – Это очевидно. Миз Зиглер спрашивает его, поддаётся ли тосокская кровь генетической идентификации. Воспользовавшись пятой поправкой, Стант явно сообщает нам, что нет, не поддаётся – и поэтому то, что является уликой против Хаска, является и уликой против него самого.

– Или, – сказала Митико, – может быть по‑другому. Он сообщает нам, что, поскольку Хаск – его сводный брат, то у них кровь одинакового тосокского типа, и эта улика может инкриминировать Станта так же, как и Хаска.

Прингл поджала губы.

– Какая жалость, что всё это случилось на глазах присяжных. Ладно, возвращайтесь на свои места.

Юристы отошли от судейской кафедры.

– Миз Зиглер, – сказала судья Прингл, – вы можете продолжать, если у вас есть вопросы, не касающиеся области, в которой мистер Стант воспользовался своим конституционным правом отказаться от ответа.

Зиглер посмотрела на Станта, затем пожала плечами.

– Больше вопросов не имею.

– Мистер Райс?

Дэйл, который к тому времени ещё не успел усесться за стол, развернулся к Станту.

– Мистер Стант, бывают какие‑либо не связанные с линькой обстоятельства, при которых с тосока могут опадать чешуйки?

– Конечно.

– Какие именно?

– Абразивное трение.

– Вы имеете в виду, что если вы зацепитесь за что‑нибудь, то чешуйка может отвалиться?

– Нужно довольно серьёзно зацепиться, но да, такое возможно.

– Возможно ли оторвать чешуйку намеренно?

– Это довольно болезненно, но возможно.

– Вы упоминали химикат, который может стимулировать линьку.

– Да. Он называется десподалк .

– Этот десподалк – вы сказали, что обычно он хранится на вашем корабле?

– Да.

– В медицинских целях.

– Да.

– Вероятно, у вас есть реестр имеющихся на корабле запасов?

– Да.

– И вы сверялись с этим реестром, чтобы выяснить, не пропало ли какое‑то количество десподалка ?

– По просьбе детектива Переса, да, я это делал.

– И пропало ли?

– Согласно реестру нет, но…

– Спасибо. Теперь…

– Нет, подождите…

– Я задаю вопросы на этом этапе процесса, мистер Стант. Вы не можете меня прерывать.

– Но вы заставили меня поклясться – именем Бога – говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды, и…

– Я хотел бы перейти к следующему вопросу, – сказал Дэйл.

Стант повернулся к судье.

– Мой ответ был неполон.

Прингл кивнула.

– Я разрешаю мистеру Станту закончить свой ответ.

– Спасибо, – сказал Стант. – Количество десподалка на борту корабля соответствовало записям в реестре. Но реестр – это то, что вы могли бы назвать открытым компьютерным файлом; если кто‑то захотел бы его модифицировать, то сделал бы это без труда. Кто‑то запросто мог взять контейнер с химикатом и изменить реестр так, чтобы всё выглядело, будто ничего со склада не забирали. Я лично не знаю, сколько десподалка было на борту, когда мы покидали наш мир, так что не имею возможности определить, уменьшилось ли это количество.

– Ваша честь, – сказал Дэйл, – я прошу вычеркнуть последний комментарий из протокола.

– Ваша честь, – сказала Зиглер, – я ведь просто снова получу тот же самый материал во время повторного опроса.

– Комментарий останется, – сказал судья Прингл. – Давайте двигаться дальше.

– Обжегшись на молоке, ваша честь, – сказал Дэйл, – вопросов больше не имею.

– Повторный опрос? – спросила Прингл.

Зиглер встала.

– Просто прояснить несколько вещей, ваша честь. Мистер Стант, этот химикат, стимулирующий линьку…

– Десподалк .

– Я полагаю, ваш посадочный аппарат снабжён комплектом первой помощи?

– Да.

– И содержит ли такой комплект десподалк ?

– Нет.

– То есть единственный способ, каким здесь, на Земле, можно получить доступ к этому веществу – привести его с вашего базового корабля, верно?

Зиглер явно занималась обоснованием версии о предумышленном убийстве.

– Верно.

– Спасибо. Также, мистер Стант, вы сказали, что приходитесь обвиняемому сводным братом…

Дэйла осенило – как, без сомнения осенило Зиглер сразу после завершения первичного опроса. Если Стант и Хаск – сводные братья, и если они родились почти одновременно, и если линька происходит через регулярные промежутки времени, то их периоды линьки должны быть синхронны. Но Стант не сбрасывал кожу с момента прибытия на Землю, тогда как Хаск сделал это почти четыре месяца назад – что наводило на мысль о том, что линька Хаска была вызвана искусственно, предположительно, для того, чтобы избавиться от запачканной кровью кожи. Дэйл моментально вскочил на ноги.

– Возражение! Нарушение правил повторного опроса! Вопрос об отношениях Станта и Хаска уже задавался во время первичного опроса и более не должен обсуждаться.

– Ваша честь, я просто пытаюсь прояснить кое‑что в семейных отношениях тосоков.

– Не выйдет, Линда, – сказал Дэйл.

– Мистер Райс… – сказала Прингл.

– Простите, ваша честь, – сказал Дэйл, поворачиваясь к судье. – Но вопрос о семейных отношениях тосоков был раскрыт в первичном опросе; во время повторного миз Зиглер может касаться только тех тем, которых касался я во время перекрёстного опроса.