Федерико с друзьями любил присутствовать в дни освящения животных, под покровительством святого Антуана, на площади Труа Мартир перед маленькой церковью Паолотти. Площадь оглашалась тявканьем, блеянием, кудахтаньем и другими звуками. С замиранием сердца мальчишки ожидали появления молодых крестьянок, приезжавших освящать своих новорожденных животных. Особенно их волновала пышная девица с огненными волосами, которая никогда не носила бюстгальтера. Они называли ее между собой «усатой» из-за того, что легкий пушок оттенял ее верхнюю губу. И у нее наиболее высоко задиралась черная сатиновая юбка, открывая розовые ляжки, в тот момент, когда девушки садились на свои велосипеды, чтобы отправиться в обратный путь на ферму.

Другая церковь, избранная ими для развлечений, — неуютный собор Серви, где царили ледяной холод и сырость. Священник, служивший там, преподавал и у них в лицее и был очень терпеливым, хотя ученики не переставали его изводить. Один из них, Бедасси, по прозвищу Тарзан, заключил с ребятами пари на десять лир, что проведет в церкви ночь, спрятавшись в исповедальне, прихватив с собой килограмм бобов и сосиски. На следующее утро его обнаружил пономарь: бедного Бедасси знобило, у него были сильные боли в животе, он дрожал от холода и бессонной ночи и звал мать, чтобы она напоила его кофе с молоком.

Еще одна церковь сохранилась в памяти Федерико: новая церковь Салезьен, куда он с друзьями постоянно ходил во время ее строительства. В день ее открытия звонили колокола, причем так громко и долго, что заглушали слова выступавших. Когда наступила очередь шефа местной полиции, колокольный звон настолько заглушал его голос, что он остановился на середине своего выступления, сложил руки на груди на манер Муссолини и, напрягаясь так, что вздулись вены на шее, заорал: «До-во-льно, ко-ло-ко-ла! Ко-ло-ко-ла, хватит!» Его тут же поддержал хор фашистов, присутствующих на открытии: «До-во-льно, ко-ло-ко-ла! Ко-ло-ко-ла, хватит!»

Продолжая знакомиться с Римини, Федерико стоит в конце дня зайти в кафе де Коммерс на площади Кавур. Пройдя по паркету, сесть за столик, покрытый розовым мрамором, и с удовольствием потягивать горячий шоколад, разглядывая завсегдатаев кафе, местных буржуа, солидных клиентов, игроков в шахматы и бильярд. Подмигнуть простодушному Джудицио, которого снова увидим в «Амаркорде». За несколько лир или несколько сигарет Джудицио готов оказать любую услугу: он помогает женщинам на кухне, фиксирует счет в бильярде, может служить посыльным, ночным сторожем, докером. А за окном можно увидеть проходящую мимо прекрасную Градиску в платье из черного атласа — она тоже увековечена в «Амаркорде». Ее белокурые локоны, искусственные ресницы и пышная грудь, вздрагивающая на каждом шагу, воспламеняют чувства подростков. Они пожирают ее глазами, обмениваются фривольными шуточками и кричат ей вслед, что с удовольствием выпили бы молока. Конечно, это было ненастоящее имя молодой парикмахерши. Говорили, что ее стали называть Градиской после одного случая. Как-то в городе был проездом князь. Ей предложили составить ему компанию, предварительно дав множество советов, как она должна вести себя с важной персоной. Явившись к нему, она вскоре предстала перед ним обнаженной и якобы томно произнесла: «Gradisca, gradisca» («Я к вашим услугам»). Правда ли это? Или фантазия? А Федерико вспоминает, как встретился с прекрасной Градиской в кинотеатре «Фульгор»:

«Пучок света из кабины киномеханика окружал ее белокурые волосы сияющим ореолом. Сначала я присел вдали от нее, возможно, из-за сильного волнения, но затем стал придвигаться все ближе и ближе к ней. Она медленно курила. Оказавшись рядом с ней, в соседнем кресле, я осторожно протянул руку. Ее пышная ляжка, вплоть до подвязки, напоминала мортаделлу[14], перевязанную бечевкой. Она позволила мне прикасаться, продолжая глядеть перед собой, прекрасная и молчаливая. Я стал продвигать руку дальше, нащупав белую пышную плоть. И только тогда Градиска медленно повернулась ко мне и спросила спокойным голосом: „Что ты там ищешь?“»

Затем молодая женщина вышла замуж за своего кузена — матроса. Много лет спустя Феллини оказался в Римини и решил ее разыскать. Оказавшись в бедном районе на окраине города, он увидел невысокую пожилую женщину, развешивающую простыни на солнце. Он спросил, не знает ли она, где проживает Градиска.

— Кто ее разыскивает? — спросила женщина.

— Я знал ее, — ответил Феллини, — не могли бы вы сказать мне, где она живет?

— Это я, — ответила женщина.

Можно представить, каково было разочарование Феллини. Его мечте, героине его «Амаркорда», было тогда уже шестьдесят лет, и она не сохранила даже следов своей былой красоты.

Римини Федерико — это не только годы учебы, ребяческих забав и приключений, но и место, где он испытал первую любовь. Ее звали Бьянка Сориани, она родилась в Пескаре в 1922 году, а в 1936-м, в возрасте четырнадцати лет, переехала с родителями в Римини. Она жила на улице Данте, напротив дома Федерико, с родителями, сестрами Эльзой и Неллой и ревнивым братом, который все время шпионил за ней. Бьянка была красивой брюнеткой с пышными волосами, и Федерико сразу обратил на нее внимание. К тому же он мог наблюдать за ней из окна своей комнаты и отметил «ее красивые налитые груди». Она училась в коммерческом техническом институте, и он решил познакомиться с ней, встретив ее по дороге в школу.

В тот год он пропустил занятия в лицее шестьдесят семь раз, совершая с Бьянкой прогулки на велосипеде. Ида забеспокоилась и обратилась к матери девушки с просьбой лучше присматривать за дочерью, так как она совращает ее сына. Бьянка была наказана: получила пощечину и была заперта в своей комнате. Федерико сильно переживал, так как чувствовал, что его предали близкие. Он стал угрюмым, хмурым, замкнутым. Он пришел в отчаяние, ослаб вплоть до обмороков, когда ему официально запретили встречаться с Бьянкой. В конце концов он решил убежать с ней, чтобы спастись от тирании взрослых.

Они сели в поезд до Болоньи и провели несколько незабываемых часов, прежде чем были пойманы железнодорожной полицией. Эта история побега, о которой Федерико заявил во всеуслышание, будет снова категорически опровергнута его матерью. «На самом деле их путешествие свелось лишь к нескольким поездкам на велосипеде в окрестностях города», — заявляла она. Что, разумеется, было правдой, подтвержденной самой Бьянкой в 1980-х годах: «Она, живущая сейчас в Милане, заявляет, что мы никогда не убегали в Болонью, как об этом рассказывал я (я это действительно рассказывал?): более того, мы ездили на велосипеде — я ее сажал на раму — вплоть до арки Августа».

Летом 1937 года Федерико, семнадцати с половиной лет, вместе с профессиональным художником Демосом Бонини открыл небольшую художественную мастерскую на улице Четвертого ноября, напротив собора. На вывеске был знак «ФеБо»: «Фе» — Феллини, который рисовал, чаще карикатуры, а «Бо» — Бонини, который раскрашивал их. Эти рисунки пользовались большим успехом у туристов. А директор кинотеатра «Фульгор» заказывал Федерико портреты знаменитых актеров, особенно американских, и выставлял их в витринах, чтобы привлекать зрителей. За это Федерико мог бесплатно посещать кинотеатр вместе с Титта и своим братом Риккардо.

В июле 1938 года Федерико сдает экзамены на бакалавра: письменные — в лицее Монти де Чесена и устные — в Морганьи де Форли. Он сдал все предметы успешно, кроме военной подготовки, которую должен будет пересдать в сентябре. Затем наступает черный день октября, серый и дождливый, полный опавших листьев и горьких сожалений, когда Бьянка покидает Римини с семьей вслед за отцом. Ее взбалмошный отец купил типографию в Милане.

Убитый горем Федерико решит, что тоже должен уехать. Их любовные отношения продолжатся обменом пламенными письмами, которые они будут писать с исступлением разлученных влюбленных. Федерико хотелось бы, чтобы она приехала к нему в Рим, где он рассчитывал вскоре обосноваться. Но Бьянке не было еще шестнадцати лет, как могла она покинуть родителей, сестер, тепло отчего дома, чтобы присоединиться к молодому человеку, любящему ее, конечно, но без единой лиры в кармане, без реальной профессии?