Сыщик поднял оба билета и посмотрел на просвет, определяя пробитую на них дату.

— В употреблении эти билеты еще не были, — сказал он, — купоны еще не оторваны, они не пробиты щипцами контролера. Билеты выданы только сегодня вечером… Посмотри, Дик! — обратился он к своему помощнику.

— Совершенно верно! — сказал тот, разобрав пробитое маленькими дырочками число. — Здесь обозначено даже время: 8 часов 30 минут.

— А сейчас уже полночь! — заметил Ник, взглянув на часы. — Значит, билеты взяты неполных четыре часа тому назад.

— Значит, их взяла Инес Наварро, и, конечно, для того, чтобы воспользоваться ими, — сказал Дик. — А так как их два, то, вероятно, один предназначался для Мориса Каррутера… Впрочем, Ник, — живо прибавил он, — здесь отмечен номер плацкарты. На, читай… Поезд 79, верхняя и нижняя полки А и Б.

Ник Картер со злобной усмешкой снова взял оба билета и внимательно осмотрел их, затем достал из кармана расписание поездов и стал его изучать.

— Вот, нашел! Курьерский поезд, отходит от Центрального вокзала в 12 часов 39 минут ночи; а так как Общество спальных вагонов Пулман выдает билеты только на тот же самый день, то…

— То оба они намеревались через полчаса укатить в Чикаго, — закончил Дик. — Смерть графини Хапской, или Инес Наварро, или как там зовут эту прекрасную злодейку, помешала исполнению этого намерения.

— Но помешала только покойной! — воскликнул Ник Картер. — А что мешает самому Каррутеру поступить согласно тщательно продуманному плану? — Глаза сыщика вдруг загорелись торжествующим блеском.

— Вот что! — решил он после минутного раздумья. — Ты, Дик, позаботься перенести труп, извести инспектора Мак-Глуски и вообще устрой все, что нужно… я поеду в Чикаго, потому что, держу пари, наш смертельный враг будет в том же поезде.

— Но хоть бы и так! — заметил на это Дик. — Подумай, ведь это Морис Каррутер, с которым тебе придется иметь дело… Он узнает тебя, в какой бы маске ты ни был!

— Подождем — увидим, — спокойно решил Ник Картер. — Однако сейчас не время для пустой болтовни. Здесь я, к сожалению, опоздал… Не хотелось бы опоздать и на поезд. Так, значит, Дик… Посмотри здесь за всем. Мне думается, что Морис Каррутер не убивал свою прекрасную подругу, а нашел ее уже убитой… Быть может, он обыскал ее карманы, не зная, где находятся билеты, и на всякий случай взял с собой портфель, если только этого не сделал раньше сам убийца… постарайся найти какой-нибудь след Каррутера. Не знаю, увенчается ли успехом моя попытка, поэтому действуй совершенно самостоятельно, точно я уже лежу в могиле… Прощайте, господа!

Извозчик, привезший сыщика от здания театра на Центральный вокзал, немало удивился, когда вместо нанявшего его элегантно одетого пассажира из кареты вышел католический священник в длинной сутане и золотых очках и мерным неторопливым шагом направился под высокие своды огромного вокзала.

Извозчик с недоумением глядел на этого неизвестно откуда взявшегося духовного пастыря, и этот взгляд заметил даже один из случайных рабочих, которые всегда слоняются около вокзалов в надежде заработать на чаек открыванием и закрыванием дверей или тому подобными мелкими услугами.

— Это что? — спросил он, захлопывая дверцу кареты. — Ишь, скряга какой! Пожалел грош на чаек!

— Мне он тоже заплатил всего один доллар! — сердито проворчал извозчик. — Черт его знает, кто это такой!.. У театра сел — был нарядным франтом, а приехал сюда попом… Я и не знал даже, что в моей старой колымаге так легко перейти в духовное звание!

— Проезжай! — грозно крикнул в этот момент полисмен и таким образом положил конец разговору.

Рабочий, казалось, потерял охоту дальше продолжать открывание дверей; он зашел в залу и успел еще заметить, как католический патер скрылся за одной из огромных дверей, выходивших на перрон для отъезжающих.

Рабочий тут же шмыгнул к кассе.

— Простите, пожалуйста, — спросил он пожилую кассиршу, — патер оставил в карете чемоданчик… Куда он взял сейчас билет?

— В вагон общества Пулман, в Чикаго. Вы говорите о том католическом священнике?

Рабочий кивнул и выбежал на перрон.

Заметив мнимого патера, который только проходил вдоль длинного ряда вагонов, он, однако, не удостоил его ни одним взглядом, а тем более не стал преследовать. Только когда патер, поддерживаемый негром-про-водником, сел в передний вагон, он прибавил шагу, быстро пробежал мимо необыкновенно длинного спального вагона, мимо товарного вагона, тендера и через секунду добежал до пыхтящего, готового к отходу локомотива.

Тут он осторожно оглянулся и, убедившись, что никто не обращает на него внимания, перед самым локомотивом шмыгнул через рельсы и очутился таким образом с другой стороны машины как раз в тот самый момент, когда она, дав короткий свисток, шипя и пыхтя, двинулась в путь.

Колеса медленно завертелись. Проехала стеклянная будка с машинистом; затем тендер с кочегаром. Последний, очевидно, успел заметить притаившегося около рельса рабочего; он нагнулся и сквозь пыхтение машины до его уха явственно донеслись слова:

— Ник Картер в поезде… спальный вагон общества Пульман… переодет католическим священником!

Локомотив уже проехал мимо; уже быстрее промчался товарный вагон; вот и платформа спального вагона Пульмана. На ней стоит патер, для того ли, чтобы еще подышать свежим воздухом, или для того, чтобы бросить последний взгляд на остающийся за ним великий город. Вид его заставляет рабочего согнуться, чтобы не быть замеченным.

Но именно это движение и вызвало подозрение Ника Картера.

Великий сыщик обладал необыкновенной способностью видеть многое сразу. В мнимом рабочем, который перед вокзалом открыл дверцы его кареты, он сейчас же, несмотря на грязное, поношенное платье, узнал одного из игроков, бывших тогда в квартире Инес Наварро.

Разумеется, Ник не показал виду, что заметил что-нибудь особенное, но с удвоенной осторожностью наблюдал за подозрительным субъектом и отлично видел, как тот пошел к кассе, чтобы задать кассирше какой-то вопрос.

Теперь сыщик уже не сомневался, что Морис Каррутер едет в поезде. Мнимый рабочий был его сообщником, которому было поручено следить, не появится ли какой-либо преследователь. Когда таковой, в лице Картера, появился, мошенник в последнюю минуту успел предупредить короля преступников.

Значит, Морис Каррутер находится в поезде… Но где именно? Ясно, что он скрывается где-нибудь поближе к паровозу, чем то место, где стоит Ник Картер: иначе его сообщнику не пришлось бы забегать вперед. Сыщик знал, что его место расположено в первом от паровоза пассажирском вагоне и что от паровоза его отделяет только один товарный вагон.

Следовательно, именно в этом вагоне или же на самом паровозе и должен был находиться Морис Каррутер.

Ник Картер сразу же наметил для себя план действий. Он сбросил мешавшую ему длинную сутану и в одном жилете, с ловкостью пантеры поднялся с платформы на крышу товарного вагона. Не было такого гимнастического трюка, перед которым остановился бы великий сыщик. Через минуту он уже лежал, вытянувшись, на крыше товарного вагона. С обеих сторон крыша спускалась полукруглым сводом, в котором находились маленькие окна, служившие для вентиляции. Таким способом Ник Картер, не замечаемый работавшими внутри вагона служащими, мог хорошо обозревать все внутреннее пространство длинного вагона.

Целые груды чемоданов, корзин, пакетов и узлов поднимались до самого потолка. Но напрасно искал Ник Картер того, из-за которого предпринял путешествие. Сыщик узнал бы его в любом облике; может быть, Каррутер скрывался где-то за чемоданами?

Но нет! Это казалось невозможным. В вагоне находился какой-то высокий чиновник, вероятно, ехавший здесь в качестве ревизора, — естественно, преступник не стал бы искать приюта именно здесь.

Оставался, следовательно, только паровоз.

Чем больше раздумывал сыщик, тем яснее становилось ему, что Морис Каррутер должен находиться на самой машине.