Это был величайший синтез в истории человечества - сплав искусственного и человеческого интеллекта. Какое-то время я был его частью, и вот теперь его нет, а я все еще здесь. Сообщество переместилось в другую реальность, исчезло, испарилось, бросив меня на произвол судьбы.

Я был конструктором биокораблей. Выращивал молекулярные процессоры, которые использовались для слияния с Сообществом. Да-да, такие, как этот: вот он - вживляется в основание черепа и подсоединяется к мозгу.

Наша группа работала над увеличением производительности. Основные принципы были уже довольно хорошо разработаны, и мы - то есть я, Джиллиан и Генри - бились над улучшением проводимости транспортного слоя между электрохимическими импульсами мозга и микросхемами. Вся проблема была в том, что винтики у нас в голове крутятся слишком медленно.

Каждый из нас работал в своем направлении, одновременно с сотнями тысяч других ученых. Время от времени мы совершали важнейшие открытия - из разряда тех, что знаменуют переворот в науке. Но чаще просто упорно трудились, шаг за шагом продвигаясь вперед, отчитывались о полученных результатах и ждали новых указаний. Сообщество было идеальной системой сбора и обработки информации. За ночь, пока ты спал, кто-нибудь мог освоить целую сферу исследований.

Работа продвигалась такими темпами, которых мы, будучи отдельными личностями, не могли даже представить - пока не погружались в лоно Сообщества. Тогда всё становилось очевидным. Сейчас это понимание ускользает от меня, но тогда оно сверкало, как бриллиант.

И это касалось не только моей работы, но и вообще всего. Сто пятьдесят лет понадобилось человечеству, чтобы от гужевых повозок перейти к орбитальным лифтам. Прогресс от кубов вероятности до ворот Гейзенберга занял у нас шесть месяцев. Еще двадцать дней ушло на открытие квантовых процессоров и кубитов энного порядка.

Быть может, со стороны это действительно напоминало поезд без машиниста, несущийся на всех парах. На самом же деле то был упорядоченный прогресс науки и техники, контролируемый и направляемый.

Мы старались проводить в Сообществе как можно больше времени: здесь мы работали, отдыхали и даже спали. Многие занимались любовью, не выходя из слияния, - что-то вроде эксгибиционизма, только доведенного до предела. Конечно, находиться в слиянии постоянно невозможно, отдых необходим. Но быть вне Сообщества - все равно что оставаться собой лишь наполовину.

Вот такие дела.

Во время слияния нам являлось что-то вроде видения: все люди Земли, объединив усилия, шаг за шагом приближались к общей цели - Исходу. По крайней мере, кажется, цель заключалась именно в этом… Мне трудно вспомнить. Но ведь они все ушли, верно? Я один остался. Значит, они добились своего. Только вот меня с ними уже не было.

Нет, я вовсе не в обиде на Генри. Я и сам поступил бы точно так же, если б узнал, что мой лучший друг спит с моей женой.

Вот Джиллиан - другое дело. Заливала мне что-то про родство душ, а когда двадцать шесть лет спустя меня вытащили из холодильника, ее и след простыл.

Могло показаться, что в Сообществе сама идея брака должна отмереть, как пережиток прошлого. Что для группового мозга нормой должен был стать групповой секс. Забавно, но так думали далеко не все.

Как бы там ни было, Генри вместе с другим отрядом исследователей уехал на неделю в сектор 214, и пока его не было, мы с Джиллиан устроили свое собственное слияние. Я знал ее почти столько же лет, сколько и Генри. Мы с ним попали на Кольцо с первой волной эмиграции, а еще раньше, в Энн-Арборе, вместе учились в школе. С Джиллиан и ее подружкой Робин мы познакомились в кафе. Мы с Генри бросили жребий: ему досталась Джиллиан. Наши с Робин отношения закончились на том, что утром она почистила зубы в моей ванной. А Джиллиан и Генри поженились.

Она была прекрасна. Такие же, как у тебя, золотистые волосы, стройная фигурка. Она умела и пошутить к месту, и все остальное… Ладно, не стоит об этом.

Друг жениха, соблазняющий невесту… История стара как мир и столь же некрасива. Неужели вы ничего подобного не слышали? Тогда поверьте на слово: история и вправду вышла дрянная.

Думаю, Генри недолго оставался в счастливом неведении - ведь Сообществу известно всё. Гораздо дольше он строил планы мести. А когда все было готово - бац! - и мне конец.

Мы в то время работали над новым интерфейсом для затылочной доли, пытаясь усилить зрительные образы во время слияния. Это было безумно увлекательно. Проведенные Генри эксперименты показали, что новое устройство абсолютно безопасно, и мы решили испытать его на себе.

И вот что забавно: я отчетливо помню, как сам вызвался участвовать в эксперименте. Не помню только, что перед этим говорил мне Генри и каким образом он подтолкнул меня к этому. Да, тут он был на высоте…

Модернизированный интерфейс оказался несовместим с моим собственным. Когда я имплантировал эту штуковину, нейронные связи в коре просто-напросто закоротило. Плата интерфейса сгорела, и я превратился в растение.

Пока Сообщество восстанавливало мне разум, жизнь в моем теле поддерживалась искусственно. Для Сообщества нет ничего невозможного, но некоторые вещи требуют времени. Шесть месяцев спустя произошел Исход, а автоматика Кольца продолжала трудиться над моим мозгом. Без участия человека процесс шел медленно - целых двадцать шесть лет. И вот три месяца назад меня оживили - единственного человека, оставшегося на Кольце.

Мне до сих пор иногда снится, будто я часть Сообщества. Что оно все еще здесь, стоит только протянуть руку. Поначалу это были кошмары, теперь всего лишь сны. Квантовые компьютеры пусты, но они по-прежнему здесь, они ждут. Может, им тоже снится Сообщество.

Я знаю, во второй раз будет проще. Технологии с тех пор значительно продвинулись. Новый Исход - дело нескольких месяцев. Нужен только миллиард людей, чтобы его осуществить.

В тот вечер (это был вечер моего хобби) вместо урока рисования мы отправились в Сеть.

Малкольм Лето спустился на Землю на Макапском орбитальном лифте два месяца назад - к немалому удивлению Бразильского отделения Верховного правительства. Приемные станции продолжали получать излучаемую Кольцом микроволновую энергию, но на Кольце никто больше не жил, как никто не пользовался разбросанными по экватору орбитальными лифтами. Без специального интерфейса это было попросту невозможно.

Новость о появлении Лето не дошла до Северной Америки, но в архивах сохранилось несколько интервью с неким человеком, который много рассказывал о Сообществе и о том, что «пропустил» Исход. Потом недели две о нем ничего не было слышно, пока он не подал в бразильский суд иск с предъявлением своих прав на Кольцо - на том основании, что является последним членом Сообщества.

Верховное правительство никогда не пробовало заселить Кольцо. Не говоря уже о проблеме доступа к орбитальным лифтам, в этом просто не возникало необходимости: население Земли едва достигало полумиллиона. Генетические войны погубили большинство людей, переживших Исход, и правительству потребовалось почти три десятилетия, чтобы построить космические корабли, протянуть до нижней земной орбиты собственные наноуправляемые лифты и создать небольшой флот судов, курсировавших между этой орбитой и точками Лагранжа.

Никто больше не пользовался квантовыми компьютерами. Никто не владел интерфейсами и даже не мог их создать. Человеческую расу это просто не интересовало. Мы сосредоточились на звездах и самих себе - все, кроме жителей анклавов, которые не признавали Верховное правительство, хоть и не бунтовали против него.

Решение по иску Лето так и не было принято. Неделю спустя дело было назначено к слушанию в Южноамериканском суде, а потом передано выше - в суд Верховного правительства.

Он хочет создать новое Сообщество.

Он хочет украсть Кольцо.

Но разве оно принадлежит нам?

Ему одиноко.

Как нам не хватает Мойры.

Он хочет, чтобы мы помогли ему. Поэтому и рассказал нам все это.