Сначала мы направляемся в отдел с одеждой. Калеб находит подходящие толстовки с котятами и надписью «I’m Cat’s About Georgia».

— Мы возьмем эти, — говорит он, бросая их в тележку.

Я со смирением смотрю на них и качаю головой.

— Как девушка может выглядеть мило, будучи одета в нечто подобное?

Он ущипнул меня за нос.

— Ты будешь выглядеть мило, даже если будешь одета в грязную мешковину.

Я отвернулась, чтобы спрятать улыбку.

Мы заполняем тележку нижним бельем, спортивными штанами и носками, а затем направляемся в продуктовый отдел.

К тому времени, когда мы стоим у кассы, чтобы расплатиться, у нас уже достаточно еды, чтобы пробыть тут две недели. Калеб вытаскивает свою кредитку и отказывается брать у меня деньги. Мы надеваем наши толстовки через головы у бесплатной журнальной стойки в фойе, а затем мчимся к машине с огромными пакетами.

— Завтрак, — говорит Калеб, бросая мне банку вареного арахиса. У меня вытянулось лицо.

— Уверена, я видела по пути «McDonalds». — Я бросаю банку обратно ему.

— Ни в коем случае, — он пихает ее мне в грудь. — Мы же решили делать все правильно. Так что ешь свои орехи!

— Точно, — бормочу я. — Поэтому ты купил электрический обогреватель? — Он смотрит на меня уголком глаз, и я вижу улыбку, подкрадывающуюся к уголкам его губ. Ему всегда нравилось, когда я ему дерзила.

Мы паркуемся на нашей временной гравийной подъездной дорожке около девяти и начинаем заносить наши запасы в палатку. Я обустроилась внутри, раскрывая наши новые спальные мешки из упаковки и располагая их на противоположных сторонах маленького пространства, которое мы делили. Я выглядываю наружу и вижу Калеба, подготавливающего дрова для разжигания костра. После недолгого наблюдения за тем, как его сильные руки берут и укладывают дрова, я перетаскиваю спальные мешки ближе друг к другу. Я должна быть настолько близко, насколько могу, пока я вообще могу быть рядом с ним.

Как только огонь оживает и начинает потрескивать, каждый из нас хватает по бутылке охлажденного пива и уютно устраивается на радужном шезлонге.

— Тебе не кажется это знакомым? — спрашиваю я, поглаживая Пиклз по голове. Калеб нахмуривает бровь и качает головой.

— Нет, но это здорово. Мне нравится быть здесь с тобой.

Я вздохнула. Мне тоже. — Что ты собираешься делать со своим домом? — спрашивает он, не глядя на меня.

— Я подумываю о том, чтобы начать все сначала. Честно, я не хочу сейчас думать об этом. Это угнетает, — я открываю крышку вареного арахиса и беру один.

— Мы оба можем начать все сначала, — он открывает другую бутылку пива и подносит ее к губам. Я тихо наблюдаю за ним, жду, пока он продолжит.

— Я собираюсь начать жить своей жизнью. Жить так, как хочу, — говорит он мне. — Я не уверен, кем был до аварии, но судя по всему, я был несчастен.

Я допиваю пиво и вытираю рот тыльной стороной ладони. Лениво думаю о том, не был ли он несчастен из-за меня. Могло ли быть так, что прямо перед автокатастрофой он все еще страдал из-за моего предательства?

Я думаю о Лии, гадая, ожидает ли она нас в его апартаментах, надеясь разбить меня, словно гнилое яйцо, чем я, по сути, и являюсь. Может, мне стоит позволить этому случиться. Это бы ускорило неизбежное. Я могу рассказать ему все прямо сейчас, но потом мне нужно будет делить с ним машину до Флориды. Восемь часов пыток. Я заслужила это. Правда горит за моими губами, и я открываю рот, чтобы выпустить ее. Я могу быстро рассказать всю правду, а затем укрыться. Меня даже посетила идея о том, чтобы позвонить Кэмми и попросить её, чтоб она забрала меня. Я смотрю на Калеба, когда он встает и потягивается.

— Ванна? — говорит он, почесывая грудь. Я указываю на здание, которое стоит, словно неряшливая упаковка для яиц в самом центре палаточного лагеря. Она общественная, и в ней очень сильно пахнет хлоркой. Я наблюдаю за ним, пока он не исчезает в здании, а потом иду к машине, чтобы найти сумку с собачьей едой, которую мы купили. Я копаюсь на заднем сидении, пока не слышу дребезжащий звук. Подтягиваюсь и заглядываю через сидение. Его телефон лежит на приборной доске со стороны пассажира. Он вибрирует, и вижу на экране мигающее имя - «Лия». Оглянувшись через плечо, я удостоверяюсь, что Калеб все еще в ванной и хватаю телефон.

Семнадцать пропущенных звонков и все от Лии. Ничего себе! Она действительно охотится за мной. Передо мной всплывает картинка моего разрушенного дома, и я содрогаюсь. Если Калеб увидит, как много раз она звонила, он точно перезвонит ей. Он слишком внимателен к людям, чтобы позволить им беспокоиться. Закрываю глаза. Я не могу позволить, чтобы это произошло, поэтому удерживаю кнопку питания и наблюдаю, как экран становится черным. После этого я прячу телефон в свой карман.

— Оливия? — Я оборачиваюсь. Мое сердце бьется так сильно, что я чувствую, как стучат мои коленки. Видел ли он то, что я сделала?

Я открываю рот, чтобы придумать какое-нибудь оправдание, но он прерывает меня.

— Пойдем пройдемся, — говорит он.

Прогулка.

— Прогулка?

— Это согреет тебя, — он протягивает руку, и я беру ее. В очередной раз я сбежала от неизбежного.

Я сжимаю зубы, пока мы гуляем. Телефон Калеба ощущается комком вины, лежащим в заднем кармане. Я молюсь, чтоб он не заметил выпуклость, и иду рядом с ним так, чтобы Калеб был с другой стороны от того кармана, где спрятан телефон.

Позже, когда мы возвращаемся в нашу палатку, я говорю ему, что должна позвонить своему боссу.

— Мне нужно предупредить её, что я не появлюсь на работе пару дней, — объясняю я.

— Конечно. Не торопись. Я..хм... — Он показывает пальцем вниз по склону.

— Спустишься? — смеюсь я.

Он гримасничает и уходит.

Я жду, пока он не окажется на безопасном расстоянии, и направляюсь к озеру. Мои кроссовки засасывает в грязь, и я издаю отвратительные звуки.

Мое голосовое сообщение для Берни занимает ровно минуту. Я кратко рассказываю ей о  том, что не смогу появиться на работе пару дней, и обещаю перезвонить через несколько дней. После этого я нажимаю на кнопку отбоя и смотрю через плечо. Калеба нигде не видно. Я достаю из кармана его телефон и включаю. Два сообщения. Я ввожу ключ голосовой почты и подношу телефон к уху. Голос просит пароль. Черт. Я впечатываю дату его рождения, и голос говорит мне, что пароль неправильный. Я пробую год его рождения и… бинго!

Первое сообщение.

«Калеб, это Лия. Послушай...нам, правда, нужно поговорить. У меня очень интересные новости для тебя. Это о твоей новоиспеченной маленькой подружке по имени Оливия. Она не та, кем ты её считаешь. Перезвони мне как можно быстрее, — пауза, затем, — я люблю тебя».

Второе сообщение было оставлено через тридцать минут после первого.

«Это снова Лия. Я, правда, начинаю беспокоиться. Я сейчас в твоей квартире, и все тут выглядит так, словно ты уходил в спешке. Мне, правда, очень нужно поговорить с тобой, малыш. Позвони мне». — Я гримасничаю и захлопываю телефон. У нее есть ключи от его квартиры. И почему я не подумала о том, что у нее есть ключи? Она, вероятно, обыскала всю его квартиру, пока он был в больнице после автокатастрофе. Маленькая дворняжка наверняка уже видела кольцо!

Я смотрю на телефон, взвешивая свои возможности. Нужно выбирать. Либо телефон, либо я.

Я спускаюсь с небольшого холма к кромке воды, и я наблюдаю, как москиты пьяно танцуют на ее поверхности.

— Лия, — говорю я, смотря на телефон Калеба. — Не сейчас, — и бросаю его в воду.

— Оливия, ты видела мой телефон?

Я склонилась над банкой бобов, пытаясь открыть её дешевым консервным ножом, который мы купили. Роняю и банку, и нож.

— Черт, — говорю я, обходя коричневую лужу, которая ползет по земле к моим ногам.

Калеб хватает другую банку из нашего запаса и открывает ее вместо меня, а потом высыпает её содержимое в разогретый на костре котелок.