— Стоять! — Резкий окрик из-за завала. — Кто такие?!
— Именем короля! — выкрикнула Миралисса и в подтверждение своих слов взмахнула бумагой с огромной серо-синей печатью королевского дома Сталконов.
Даже с расстояния в тридцать метров, что отделяли нас от завала, печать прекрасно было видно Бездушным. Луки в руках воинов немного ослабли.
Первый испуг от неожиданной встречи у меня прошел. Это не разбойники, и нас, прежде чем нашинковать стрелами по самые уши, выслушают. А насчет знамени… Мало ли что тут происходит? Может, крестьяне бунтуют. Может, знамени другого не нашлось, вот это и добыли, а никакого мора в деревне нет.
— А почем я знаю, что эта королевская печать не фальшивка? — раздался тот же голос.
— Да я десяток таких намалюю! — крикнул кто-то из находящихся за спиной пикинеров.
Выходить к нам из-за заслона не спешили.
— А ты это вот видел? — рявкнул Дядька. — Или мне к тебе поближе подъехать?
Десятник, несмотря на кольчугу, уже успел обнажить правую руку до локтя. На руке была явственно видна татуировка.
— Или кто из вас, бело-малиновых, посмеет сказать, что Дикие не служат Сталконам?
Никто не сказал. Язык не повернулся. Если уж Дикие окажутся предателями, то кому еще остается верить? В подлинности татуировки никто не сомневался. Как я уже говорил ранее, с самозванца татуировку Дикие обычно срезают вместе с рукой. А то и с головой.
Луки и пики перестали нам угрожать и опустились. Но убирать оружие егеря не спешили, держали при себе, чтобы в случае чего использовать его по назначению.
— Довольно далеко от Одинокого Великана забрались. — К нам вышел воин с нашивкой капрала на рукаве. — Кто вы такие и что тут делаете? В деревне чума.
Лицо капрала, как и у его подчиненных, было скрыто под повязкой. Обычная предосторожность во время мора, но я в нее не очень-то верил. Как может спасти какая-то обыкновенная тряпка там, где не спасает даже хваленая магия Ордена? Заразившемуся чумой-медянкой оставалось только одно — очень постараться и успеть выкопать себе могилу. В древние времена от этой ужасной болезни вымирали целые города, да что там города! Целые страны! Достаточно вспомнить одну из самых ужасных эпидемий, когда еще цельную Империю поразила эта зараза. Из десяти человек умирало девять. Из выживших потом погибала еще половина. Давно, ох давно об этом проклятии не было слышно на сиальской земле. Лет сто пятьдесят никаких намеков на чуму. А тут так неожиданно в самом сердце Валиостра, ни с того ни с сего. Дело нечистое. Обычно чума сперва появляется на границе королевства, занесенная беженцами из другого государства, а затем уже эта болезнь со скоростью лесного пожара устремляется вглубь страны. Но, с другой стороны, должна же она сперва где-нибудь появиться…
— Здесь все написано. — Миралисса протянула капралу королевскую грамоту.
Тот даже руки не протянул, чтобы взять бумагу.
— Вы не поняли? В деревне мор. Нам запрещено прикасаться к чужим вещам, дабы не разнести или не занести заразу. Нам также запрещено впускать или выпускать кого бы то ни было. Все ослушавшиеся немедля должны быть убиты как королевские изменники и распространители мора. Я еще раз спрашиваю: кто вы такие и что тут делаете?
— Не твое дело, проклятый егерь, — тихонько буркнул себе под нос Халлас, но, по счастью, капрал ничего не услышал.
— Мы выполняем задание короля. — В голосе Миралиссы проскользнула тень гнева. — И направляемся в Ранненг — это все, что вам надо знать, капрал. И те, кто будут чинить нам препятствия, сами приравниваются к королевским изменникам.
— Ничего не могу сделать. — Капрал попал между двух огней.
Понятное дело — с одной стороны, приказание никого не пускать, с другой — королевский приказ. И поди пойми бедный капрал, что делать. Пропустишь — голову снесут. Не пропустишь — тоже неприятностей не оберешься.
— У меня приказ от моего командира, — схватился егерь за последнюю соломинку.
— Что может быть выше королевского приказа? — надавила Миралисса, чувствуя, как в буквальном смысле трещит оборона противника.
— Угроза жизни и благополучию Валиостра, — раздался из-за заслона чей-то голос.
Ряды егерей раздвинулись, и к капралу подошли двое. Повязки скрывали лица людей, но в этих двоих вполне можно узнать выходцев из Ордена. Волшебник и волшебница.
— Мор ставит всех на одну ступеньку. Если болезнь выйдет из локализованного очага, в стране разразится катастрофа, треш Миралисса.
— Не имею чести, — холодно сказала эльфийка.
— Маги Ордена Валиостра — Балшин и Клена, отвечающие за контроль над сдерживанием болезни, возникшей в деревне под названием Вишки, — произнес мужчина. — Конечно же вы меня не узнали под этой защитной маской, но мы встречались с вами, треш Миралисса, на одном из приемов во дворце его величества.
— Все может быть. — Миралисса равнодушно кивнула. — Что здесь произошло? Вы можете рассказать, господа маги?
— Позвольте полюбопытствовать? — попросила волшебница.
Миралисса, стараясь, чтобы на ее лице не дрогнул ни один мускул и чтобы через напускную маску холодного спокойствия не пробился гнев, протянула бумагу Клене. Не привыкла эльфийская принцесса, чтобы ей чинили препятствия.
На магичку, видно, страх разнести заразу не распространялся, она смело взяла грамоту из рук Миралиссы и стала ее изучать.
— Свободен, капрал, — негромко сказал Балшин, и егерь, облегченно вздохнув, ретировался к солдатам, оставив разбираться с нами магов Ордена.
— Подлинная, — кивнула женщина и сделала над грамотой несколько пассов.
Королевский документ на долю секунды полыхнул розовым светом.
— Это должно уничтожить возможную инфекцию. — Она протянула документ Миралиссе.
— А происходит тут следующее. — Мага нисколько не смущало, что ему приходится задирать голову вверх, чтобы смотреть в лицо всадникам. — Мы с госпожой Кленой как раз находились в этой несчастной деревеньке, когда появился первый заболевший. Это было три дня назад…
— Но откуда? — перебил Балшина Элл. — Откуда он тут взялся?
Выходит, не я один недоумевал по поводу странного появления болезни, да еще в такой опасной близости от Ранненга. Всего лишь несколько дней пути до второго по величине города Валиостра. Города знаний, как еще называли Ранненг.
— Мы не знаем, откуда взялась болезнь, с этим вопросом еще предстоит разобраться, — сказала Клена. — Но симптомы достоверны. Мы смогли вызвать из города расквартированный там полк Бездушных егерей. Они перекрыли все дороги и тропинки, чтобы ни один житель не смог покинуть деревню и разнести заразу по стране.
— А что, были попытки? — прогудел из-под шлема Арнх.
— Были, — небрежно кивнул маг.
Очень уж небрежно. Никто дальше расспрашивать не стал, хотя всем было ясно, что стало с отчаявшимися людьми, оказавшимися в одном капкане вместе с больными. Их утыкали стрелами издали, и все дела. И плевать, кто пытался прорваться сквозь блокаду егерей — здоровые мужики с вилами или женщины с детишками. Никто не осуждал Бездушных — или убить сейчас несколько десятков, или подставить под угрозу тысячи.
— А как же сами егеря? — спросила Миралисса.
— Надежно защищены магией.
— С каких это пор магия спасает от Медного губителя?
— Магия не стоит на месте, — напыщенно произнесла Клена. — Орден научился не подпускать болезнь к людям, но тем, кто заразился до того, как на них подействовала наша магия, уже ничем нельзя помочь.
Чем дольше шел этот разговор, тем меньше он мне нравился. Что-то слишком много нестыковок в рассказе волшебников. Это даже если учесть, что больше половины они нам не рассказали. Если существует такая магия защиты, понятно, почему Бездушные еще здесь, а не несутся подальше от чумного места. Но почему маги использовали свое волшебство на то, чтобы обезопасить целый полк егерей, но не сделали то же самое в начале эпидемии, когда, по их же словам, болезнь была только у одного человека? Либо они врут, либо тут происходит совсем не то, о чем нам говорят, и они снова врут.