Несмотря на потери, мы выстояли. В один из дней раздался рев рогов, и подоспевшая Вторая южная армия, а также Первая западная и Третья ударная, усиленная ребятами из Мирануэха и добровольцами из Исилии, от всей души ударили в тыл ничего не подозревающему противнику. Сталкон собрал все силы и вывел их за стены, вмазав агрессорам в лоб. И противник дрогнул и побежал. Армия погнала отступающего противника на север и гнала его до самого Одинокого Великана. Все сходились в одном — Неназываемый нескоро оправится от такого удара и решится напасть на королевство не ранее как через лет пятьсот-шестьсот.
Пока армия была занята войной на севере и добиванием тех, кто никак не хотел добиваться, столица потихоньку приходила в норму. Дел у всех было по горло, но каждый горожанин ходил радостный и довольный, словно он самолично засунул Рог Радуги в зад проклятому колдуну. Но победа победой, а жить как-то надо. Армию содержать тоже. Так что налоги поползли вверх. Удивительно, но теперь, отдавая кровную деньгу королевским сборщикам налогов, народ почти не роптал. Все как-то сразу уяснили, что лучше крепкая и сытая армия, чем Неназываемый на шее. Помню, как-то раз Фор сказал замечательную фразу: "Иногда королевству, чтобы встряхнуться и согнать с себя пыль, требуется война". Наверное, мой старый учитель, ныне пребывающий в далеком Гарраке, был прав. Война — это страшно, но после нее на многие вещи смотришь по-иному.
Например, на спекулянтов. Эти ребята, несмотря на то что городские склады отнюдь не были пустыми, а корабли и караваны из Исилии и Мирануэха доставляли продукты регулярно, решили взвинтить цены и немножечко нажиться на своих же согражданах. Для расправы со спекулянтами не потребовалось ни указа короля, ни Королевских песочников, ни Бездушных егерей. Славные, добрые и милые жители Авендума отловили самых отъявленных барыг, забили им гвозди во все части тела, а затем подвесили на городской стене рядышком со сторонниками Неназываемого.
Как рассудили жители — между слугами Неназываемого и спекулянтами, искусственно создающими дефицит продуктов, нет никакой разницы. В принципе они были правы. Во всяком случае, король в это не вмешивался, хотя кое-кто поговаривал, что именно Сталкон (или его люди, не суть важно) прислал самодеятельным палачам гвозди. Расправа пошла на пользу всем, кроме прибитых спекулянтов. Больше никто не решался поднимать цены и воровать продукты.
Люди потихоньку возвращались в город, слушали на площадях глашатаев, повествующих о победах армии на севере и объединенных сил Валиостра, Пограничного королевства и темных эльфов на юге над орками, а затем отстраивали порушенные войной дома и налаживали жизнь. Постепенно все становилось по-прежнему.
Что до нашей маленькой компании, то тут все пошло кувырком. Как только маги разобрались с Неназываемым, меня взяли в оборот. Ко мне приставили Родерика, и тот ходил за мной точно хвост. А если серьезно, меня и всю нашу компанию на целый месяц запихали в королевский дворец. Что там делали с остальными — не знаю, но лично меня по три раза на дню допрашивал кто-нибудь из архимагов. В основном меня расспрашивали о Храд Спайне. Архимаги задавали вопросы, я рассказывал, Родерик записывал. И так до бесконечности. Дважды я имел счастье видеть Арцивуса.
Старик за время моего путешествия еще больше сдал. Похудел да и кашлять стал сильнее. Казалось, холод съедает его. Он постоянно кутался в теплое одеяло и дрожал. Родерик ежечасно приносил своему учителю лекарство. Мне было жаль магистра Ордена, и слепой видел, каких сил ему стоили все эти разговоры. Архимаг тоже задавал мне вопросы, но куда более щекотливые, и мне приходилось юлить и врать. Не хотелось рассказывать Ордену про Хозяина, мир Хаоса и тому подобное.
Казалось, я рассказал Ордену все, что мог, но маги все спрашивали и спрашивали. Пришлось рассказывать во второй раз, в третий раз и даже в четвертый. Из меня вытягивали все, самые мельчайшие детали, и конца-краю этому видно не было.
Своих друзей я практически не видел. Лишь Кли-кли, взявшаяся опекать молодого короля (это она так мне говорила), иногда забегала ко мне и делилась новостями. Халлас, Угорь и Фонарщик были вместе с Дикими, оставшимися в живых после Одинокого Великана и Поля Фей. Медок и Непобедимый, слава Саготу, выжили в битве при Авендуме и теперь тоже были рядом со своими друзьями. Король пока не отпускал Диких и держал их подле себя. Что касается Эграссы, то он стал главой дома Черной розы, так как треш Эпилорсса погиб в битве на Поле Фей и лиственная корона перешла к двоюродному брату Миралиссы. Сейчас Эграсса был вместе с теми эльфами, что пришли сражаться за Валиостр, но, по словам Кли-кли, через пару недель темный отправится в Заграбу.
Наконец, когда я тьма знает по какому разу рассказал свою историю магам, они махнули на меня рукой и сказали, что я могу идти на все четыре стороны.
— Пи-и-раги! Пи-и-ираги!
— Какого хрена прешь?! Не видишь, что я иду?!
— Да кто ты такая?! Старая выдра!
— От выдры и слышу!
— Доблестная армия Валиостра!
— Слышали?! Вчера в Портовом городе грабанули карету, везущую кучу золота!
— Врешь небось? Чего карете с золотом делать в Портовом городе?
— Говорят, корабли из Исилии будут приходить в три раза чаще.
— Слава королю, если бы не он…
— Да здравствует король!
— А правда, что темные перебили всех орков и теперь пошли на карликов войной?!
— Ну и дурак ты, братец, раз такую ерунду рассказываешь!
— Пи-и-раги!
Ничего в нашем мире не меняется. Даже если с начала войны прошло всего лишь полтора месяца, народ уже занят своими повседневными делами. Например, сплетничает.
Середина января выдалась донельзя холодной и снежной, но горожан это нисколько не смущало, и улицы были полны праздношатающегося народа. Отмечали очередную победу — армия отбросила последних врагов за Одинокого Великана.
На сегодняшний поздний вечер у меня была запланирована встреча со всей компанией в одном из трактиров Внутреннего города. Наконец-то появится возможность увидеться. Но это вечером, а сейчас мне абсолютно нечего делать. И чтобы хоть как-то убить время, я решил сходить кое-куда и проверить одну очень занимавшую меня в последнее время штуку.
Пока шел к улице Сонного Пса, думал о том, чем мне следует заняться в ближайшие недели. Ничего путного в голову не приходило. Поездочка в дальние края порядком выбила меня из колеи городских событий и дел, и теперь следовало наверстывать упущенное. Да и берлогу надо новую подыскивать.
Любопытство свое я удовлетворил. "Нож и Топор" вопреки всему стоял на прежнем месте. Несмотря на учиненный прошлым летом во время памятной драки за Коня Теней разгром, трактир был как новенький. Дыры, что проломили демоны в стенах, оказались мастерски заделанными, да и весь трактир выглядел так, словно Вухджааз и Щцуырук к нему ближе чем на сто метров никогда не подходили. Даже вывеска осталась прежней. Я толкнул дверь заведения и вошел.
Громилы, стоявшие на входе, были мне незнакомы, зато меня они, как видно, очень хорошо знали и пропустили без всяких вопросов, разве что воинский салют не отдали. В зале сделали ремонт, и теперь здесь было как всегда шумно и многолюдно. Воровская братия и мошенники разных мастей заняли все столы и лавки. Служанки сновали меж столов и разносили снедь и пиво. Меня конечно же заметили и конечно же не подали виду, что узнали, хотя на лицах многих знакомых и малознакомых я видел удивление и даже некоторый испуг. К чему бы это? Я кивнул двум-трем своим знакомцам и направился прямиком к стойке.
Старина Гозмо, как всегда, стоял на боевом посту. Когда старый плут меня увидел, его чуть удар не хватил. Вытянутая физиономия трактирщика стала тоскливой до невозможности. Бывший вор то бледнел, то багровел. Наконец он нашел в себе силы вымолвить:
— Гаррет?!
— Рад, что ты меня не забыл, Гозмо.