Конечно, снятая и выделанная шкура была вытянута против своей нормальной величины, но, отбросив даже на это один фут, мы имеем длину туловища, равную целой сажени. Самка достигает меньших размеров и та, которой чучело находится у меня, имела туловище длиной в пять с половиной футов, а хвост около трёх футов.

В то же время уссурийский тигр отличается от своих собратий, обитающих в тропиках, несравненно более густой и длинной шерстью [180], что, конечно, находится в прямой связи с суровостью климата здешних стран.

Относительно распространения этого зверя в описываемой стране можно сказать, что он гораздо чаще встречается в южных частях Уссурийского края, чем в северных. В особенности много тигров в бассейне озера Ханка, в области верхней Уссури и на морском побережье между заливом Посьета и гаванью Св. Ольги. Во время своей зимней экспедиции в этих местах я каждый день встречал тигровые следы, хотя самого зверя, за которым охотился много раз, удалось видеть только однажды на реке Сучане.

Тигр не есть заходный гость Уссурийского края, а коренной его обитатель, так как живёт здесь круглый год и выводит молодых, шкуры которых мне самому удавалось видеть несколько раз у местных жителей.

Время течки этих зверей бывает в январе, когда несколько самцов ходят за одной самкой [181] и в припадке ревности страшно дерутся между собой. Эти побоища иногда стоят жизни которому-нибудь из влюбленных кавалеров. Так, на реке Мангугай зимою 1869 года охотники нашли место подобной драки и разорванного молодого самца. Тигрица выводит молодых в апреле или в мае и помещает их, как говорят, в глухих местах на солнцепеках, т. е. южных покатостях гор, для того чтобы весеннее солнце могло согревать её детенышей.

Главную пищу тигра составляют изюбры, пятнистые олени и кабаны. Впрочем, последние, в особенности старые самцы, не легко достаются в поживу, и иногда клыками распарывают брюхо своему врагу.

С медведем тигр также живёт не в особенной дружбе, и охотники рассказывали мне, что однажды они нашли место, где дрались два этих зверя. Оба они схватились близ вершины горы и покатились вниз, оставляя по траве и кустам широкий след, где по клочкам шерсти нельзя было сомневаться, что это дрались именно тигр и медведь. Так катились эти звери несколько сот шагов. Наконец, тигр задавил медведя, но, вероятно, и мишка порядком помял бока своему врагу, потому что в иных местах лежали большие клочья тигриной шерсти.

Однако не всегда и тигр ведёт себя, как подобает царственному зверю. Не говоря уже про то, что он не брезгает никакой падалью, я сам однажды зимой нашел место, где этот зверь поймал и съел, кого же? - сову. Кто его знает, как он ухитрился это сделать, но только следы на снегу, указывавшие место ловли, наконец, валявшиеся тут же перья из крыльев и хвоста не оставляли никакого сомнения в том, что громадный зверь соблазнился такой гнусной птицей. Видно, голод не свой брат для тигра, и ему, так же как многим людям, часто сбивает спесь.

Когда зимой выпадут в Уссурийском крае большие снега и добыча зверей сделается весьма затруднительной, тогда тигры приближаются к казачьим станицам, крестьянским деревням и китайским фанзам. Здесь они таскают собак, коров, но при случае не прочь полакомиться и человеком. Таким образом на реке Цыму-хэ в 1867 г. тигры задавили двадцать одного манзу и шестерых ранили. Этот рассказ я слышал как во Владивостоке, так и на самой Цыму-хэ, следовательно, он заслуживает большого доверия.

Наглость этих зверей иногда доходит до того, что они прямо врываются ночью в фанзы и таскают спящих манз. Некоторые из фанз совсем даже брошены потому, что в них нет житья от тигров.

В верховьях реки Mo один из манз показывал мне свою раненую, но уже зажившую руку и подробно рассказал о том, как случилось с ним такое несчастье.

Тигр, забравшись в ограду фанзы, где жил рассказчик, сначала задавил лошадь, но, не удовлетворившись этим, вырвал заклеенное бумагой окно в самой фанзе и, схватив за руку манзу, спавшего как раз возле этого окна, потащил его наружу. По счастью китаец спал поперёк окна, так что застрял в проходе и, проснувшись при таком неожиданном сюрпризе, поднял страшный крик. Другие манзы также вскочили и отбили своего товарища, который отделался только ранами на руке да смертельным страхом, обуявшим несчастного в то время, когда тигр тащил его из фанзы.

В свою очередь манзы отплачивают тигру за его проделки, и хотя не отваживаются вступать в открытый бой с страшным зверем, но устраивают особые западни, в которые ловят своего врага.

Для этого китаец пристраивает сбоку фанзы из толстых кольев длинную и узкую загородь, которая сверху накрывается потолком. С одной стороны этой загородки делается небольшой вход, плотно закрываемый рамой, которая может подниматься вверх и опускаться вниз наподобие окошек в наших крестьянских избах. В противоположной от входа стороне устраивается внутри загороди особое отделение, в котором помещается свинья или собака для приманки.

Каждую ночь рама настораживается, так что как скоро зверь войдет внутрь загороди, то эта рама опускается и закрывает выход.

Рыская ночью вокруг фанзы, тигр вдруг слышит хрюканье свиней или писк поросят. Всё это до того соблазнительные звуки, что он сильно лакомится хорошенько поужинать, но сколько ни ходит возле загороди, однако, не может ничего достать сквозь толстый частокол. Вдруг перед ним отверстие и вход прямо внутрь. Этого только и нужно для зверя, который одним прыжком влезет в средину загороди, но настороженная рама тотчас же закрывается - и тигр пойман. Напрасно употребляет он все усилия, чтобы выбраться из ловушки, напрасно могучими лапами скребёт в загородь - толстые колья не поддаются, а между тем в узком пространстве негде повернуться и пустить в дело всю силу.

По страшному рёву китаец тотчас же узнает, что тигр попался в западню, и совершенно безопасно убивает его из ружья сквозь отверстие в загороди.

Последняя делается иногда и в другом роде, именно, с двумя дверями, одна против другой. В середине привязывается поросенок или собака и обе рамы настораживаются таким образом, что сразу закрываются, если тронуть за привод.

Замечательно, что, попавшись в подобную ловушку, тигр никогда не трогает свиньи или собаки, привязанной там для приманки.

Тигровая шкура в Уссурийском крае стоит довольно дорого - от 25 до 30 руб. Причиной такой высокой цены служит большой запрос на эти шкуры, так как каждый из новоприезжих непременно желает приобресть её для себя и, кроме того, они охотно покупаются маньчжурскими купцами.

Сверх того, китайцы дорого ценят жёлчь и кости тигра. То и другое они отправляют в Пекин, где жёлчь употребляется как лекарство в различных болезнях, а кости, переделанные в порошок, даются, как говорят, во время войны солдатам, чтобы возбудить в них тигриную храбрость.

Инородцы Уссурийского края, действительно, иногда едят тигриное мясо в той уверенности, что подобная пища укрепляет в человеке храбрый дух.

Замечательно, что собаки не отказываются попробовать этой говядины, и моя лягавая однажды съела несколько фунтов тигриного мяса, оставшегося от черепа, вываренного в горячей воде.

Тигры делают много вреда, часто истребляя скот у казаков и крестьян. В июне 1869 года в селении Троицком на западном берегу озера Ханка в течение одного месяца тигр задавил 22 коровы и лошади, и совершенно безнаказанно, так как не было никакой возможности ни подкараулить его, ни выследить.

Вообще о проделках тигров в Уссурийском крае ходит множество рассказов, но я сообщу здесь только самые замечательные.

Таким образом, зимой 1868/69 года тигр пришел ночью в пост Раздольный на реке Суйфуне, и видя, что конюшня, в которой помещались лошади, плотно заперта, не долго думая, вскочил на крышу, откуда через небольшое отверстие забрался к лошадям и тотчас же задавил двух. Остальные лошади, перепугавшись неожиданного гостя, подняли страшный шум, так что солдаты, спавшие в соседней казарме, догадавшись в чем дело, прибежали на помощь.