Я сидела в местной забегаловке и, отчаянно скучая, с грохотом катала по неровной поверхности грубо сколоченного стола глиняный стакан. Тоска-а-а-а… Вот уже пятый день мы шляемся по деревням и весям, и все проходит по одному и тому же сценарию. Свят запихивает меня в самый дальний и темный угол харчевни, наказывая сидеть тихо и не высовываться, а сам убегает на разведку боем. Нет, я, конечно, сначала его не послушалась и возмущенно сунулась следом. И получила… Низкорослый народец сбежался поглазеть на мою выдающуюся персону и узнать, из какого приграничного мира и зачем я прибыла. И не будь у меня амулета Ядвиги скрывающего, мою истинную сущность, да небольших знаний об Альвионе — выгнали бы нас взашей. Порешить меня, естественно, нельзя — давным-давно Хранители запретили местным жителям убивать пришельцев и потому нас оберегает магия: даже сам мир с нами сделать ничего не сможет. Не утопит вода, не сожжет огонь и так далее (обжечь, правда, последний может — от травм тут никто не застрахован). Здесь меня убить сможет лишь такой же пришелец, как и я. Но вот помогать нам — никто не обязан. Сами сюда свалились — сами и выкручивайтесь. И с тех пор я мирно скучала в харчевнях, не зная, куда себя девать.

А харчевни здесь… нда… Наше самое захудалое кафе — лучше раз в десять. Хотя, сервиса на уровне — ни здесь, ни там… Но зато у нас не рискуешь свалиться со стула, который при каждом твоем неловком движении надрывно трещит и готовится развалиться на части, отойдя в мир иной. К столу это, кстати, тоже относится. Да и вообще… Никак не могу привыкнуть к растущим из земли избам. Мне Свят однажды рассказал о том, как они в домики превращаются — я долго не верила.

На самом деле, это вовсе не домики, а деревья. Корни у них — у каждого свои, а вот крона — общая. А то, что изба получается — так это местные маги тысячелетия назад намудрили. Понимаете, они безвылазно жили в лесу, дружили с птичками и растениями, и срубать деревья им не позволяла совесть, а жить где-то надо. А поскольку в этом мире, куда ни плюнь, исключительно леса (чаще всего — хвойные), то альтернативы у них иной, кроме как не в избушках жить — нету. Вот они и придумали — «срастить» деревья. Ветви, переплетаясь, «срастались» в прямоугольный ствол, в котором потом продалбливалось помещение. Удобно, в общем. Лес — рядом, дичь с травками — тоже, за едой и чаем далеко ходить не надо… Но обслуживать посетителей могли бы и получше. Да что с них взять — готовить каждому для себя лень, поэтому харчевня здесь — как у нас столовка при университете. Только нас там — пять тысяч голодных студентов, а тут — человек двадцать с копейками. Охотники каждый вечер доставляют сюда дичь, парочка поваров трудится (но питается — за счет заведения), и завтраки-обеды-ужины люди отводят коллективно и в определенное время.

Скучно-о-о-о…

Куда Свят запропастился, ась?.. Вон уже и темнеть начало, а приехали мы сюда — в обед… Я в очередной раз обозрела выученную наизусть обстановку харчевни. С десяток грубо сколоченных столов и скамеек, что-то вроде нашей стойки возле перегородки, откуда тянулись заманчивые запахи, узенькие окошки. И все. Нет, не все — еще свечки на столе. И ни занавесок, ни скатертей, ни какого-нибудь барахла на стенах. Сразу видно, кто в доме хозяин… И ему не помешало бы срочно жениться. Для придания обстановке должного уюту.

Хозяин же заведения, кстати, вот уже с полчаса сверлит меня подозрительным взглядом. И не надейся, за тебя я точно замуж не пойду, сколько не таращись. Не дорос. И не дорастешь. Как и все остальные. Самый высокий местный мужчина если и был выше меня на полголовы — и то, редко. А девушки… Вообще мелочь. Даже до ста пятидесяти сантиметров не каждая дорастала. Я же никак не могла к этому привыкнуть и чувствовала себя не в своей тарелке. В Альвионе люди — намного выше меня, здесь — наоборот… Одно у жителей семи миров только общее нашлось — все поголовно маги. По мелочи, правда. Кто-то на дождике специализировался, кто-то — на растениях, кто-то — на зверье, кто-то — на врачевании, а кто-то — огоньком баловался. На серьезное же колдовство способны лишь маги Мысли, а их — раз-два и обчелся, или маги Слова — но нас изгнали две тысячи лет назад за попытку захватить миры. Правда, еще Магистры есть — местные правители, но они — лишь немногим сильнее обычного народа. Но верили здесь, что характерно, в нашего Господа-Бога, который, по легенде, стал первым спасителем, причем, во всех семи мирах сразу.

Побренчав стаканом, я, вздохнув, отложила его в сторону. И так уже на меня пялятся все, кому не лень. Опершись подбородком о согнутую в локте руку, я тоже уставилась на хозяина харчевни. Тот, не выдержав моего пытливого взгляда, почему-то смутился, покраснел и закусил пышный рыжий ус. Ой, батенька, да вы никак точно задумали предложить незнакомой чужеземке руку, сердце и сию развалюху? Честное слово, я бы подумала, да я рыжих не люблю. И усатых. И невысоких. Все-таки мужчина должен быть выше женщины. А вы — увы и ах! Мне даже Свят маленьким кажется, а вы, гражданин, — и того ниже. И потому — сидите за стойкой и вяжите шапочки.

Хозяин харчевни, словно прочитав мои мысли, уныло вздохнул и с достоинством удалился за перегородку. А ему на смену пришел очередной потенциальный хахаль, нагло изучающий меня из-за соседнего столика. Я посмотрела на него и скорчила рожицу. Что-то я здесь чересчур популярна, и мне это не нравится. Никогда не любила чрезмерное внимание… И посему…

— Слышь, приятель, — окликнула я нахала.

— Да? — оживился он, приподнимаясь.

— У тебя деньги есть?

Тот заметено смутился, оглядел свои потрепанные жизнью шмотки и красноречиво вздохнул.

— А раз тебе ничего предложить приличной девушке — так и нечего на нее некультурно пялиться, — наставительно изрекла я.

— А вам только этого и надо, — хмуро проворчал он.

— А вам — нет?

Парень не нашелся, что сказать, и потому перевел разговор на более приятную тему:

— А ты откуда родом?

— Из Альвиона, — привычно соврала я.

— Да ну, — не поверил мой собеседник. — Там все выше ростом!

На себя давно смотрел?

— А я полукровка, — изобразив бедую сиротинушку, изложила свою легенду я. — Папа — отсюда, мама — оттуда.

— А из какой местности? — заинтересовался парень.

Тебе-то что за дело?..

— Вот и пытаюсь узнать, — сокрушенно вздохнула я. — Отца не помню, всю жизнь прожила в Альвионе… А здесь, мама говорила, еще родственники разные остались…

— Какие? — для поддержания беседы, он пересел за мой столик.

Вот прицепился, зараза!

— Бабушка, дедушка, тетя, дядя, сестры, братья, — загибая пальцы, вдохновенно плела я. — Еще племянник маленький. Только он, говорят, из дому удрал, а его в другой деревне за пришельца приняли…

Парень сосредоточенно нахмурился. Симпатичный он, кстати. Невысокий, но плотный, сероглазый и русоволосый. Только физиономия какая-то шибко смазливая, а таких я тоже не люблю.

— Знаешь, а бродил у нас тут пару дней назад один пророк, — вспомнил он. — Говорил, что в их деревне спаситель объявился, который и избавит нас всех от напасти и отыщет Магистра. А спаситель-то — мальчишка. Лет тридцать, не больше.

Я просияла. Точно, Темка! Народ здесь живет лет шестьсот минимум, и взрослеет соответственно. Двадцать-тридцать лет — наши восемь-десять, шестьдесят — около восемнадцати, сто — соответствует двадцати пяти. А после ста — наши десять лет идут за здешние сто. Вот такая у местного населения особенность организма. Причем, как я слышала, не только у людей — у животных тоже. Про растения и магических существ я вообще молчу — те и вовсе обладали бессмертием.

— А внешность спасителя описывал?.. — аж наклонилась к своему собеседнику я.

— Светлые волосы, голубые глаза, говорит чудно, — послушно перечислил парень.

Вот удача — так удача! Пять дней без толку — и такие новости! Я на радостях готова была расцеловать своего случайного собеседника, а он, похоже, только того ждал, но всю малину испортил наконец-то появившийся в дверях харчевни Свят.