— Куда он мог увести девочку?

— К нему, — пожала плечами Женя и ахнула: — В Цветной. Но ведь там…

Она рванулась к двери, и на этот раз миссис Стоун не стала удерживать её. Только заставила надеть плащ и тщательно запереть все двери. И они уже были внизу, когда услышали частую беспорядочную стрельбу.

— Где это? — побледнела Рози.

— Вернёмся и переждём, — решила миссис Стоун.

Но Женя молча отодвинула, почти оттолкнула её и выбежала наружу. Миссис Стоун и Рози последовали за ней.

Мервин Спайз решил штурмовать Цветной двумя группами, зажать этих скотов в клещи и уж тогда… всех, чтоб ни один не ушёл. Обходную группу решил возглавить сам, отобрал тех, кто потрезвее, а остальных под командованием Перри оставил перед баррикадой.

Шли тихо, укрываясь за уцелевшими домами и заборами. Но их заметили с дерева, тишину разорвал пронзительный свист.

Мервин бешено выхватил пистолет и выстрелил на свист. Смутно различимое в кроне пятно тяжело покачнулось и стало опускаться, падать.

— Досвистелся! — заржал кто-то за спиной Мервина, всаживая для верности ещё две пули в повисшего на ветвях подростка.

— Вперёд! — заорал Мервин. — Пошёл вперёд! Дави черномазых!

— Мартин, сзади лезут! — заорал кто-то неузнаваемый.

— Эркин, — Мартин схватил Эркина за плечо. — Бери десяток и туда. Там раненые рядом.

Эркин ткнул его кулаком в грудь и, свистнув, побежал за посланцем. Последовал ли кто за ним, он не посмотрел. Мартина слышали все. Каждый сам за себя решает. Но сзади чьё-то дыхание и топот. Так что он не один.

— В бок бьём! — крикнул он на бегу топавшим рядом.

Ударить свору, отвлечь на себя и увести сволочей от домов с ранеными. Его поняли. У всех уже не первый бой, а последний… ну так… один конец. Всё-таки в бою…

Эйб Сторнхилл сидел рядом с хрипящим полуседым негром, когда где-то совсем рядом захлопали выстрелы.

— Спрячьтесь, святой отец, — сказал кто-то из раненых.

— А то с нами и вас, — поддержали его остальные.

— Нет, дети мои, я не могу сделать это, — просто ответил Эйб. — А сейчас помолимся все вместе, ибо душа одного из нас уже восходит к Отцу нашему.

Он громко молился и слышал, как многие вторят ему.

Алиса сидела на кровати со своим баульчиком, когда в спальню вбежала Маша.

— А что это хлопает? — спросила Алиса, собирая разложенные лоскутки.

— Это стреляют, — спокойно объяснила Маша. — Ну-ка, одевайся быстренько.

— Мы к Эрику пойдём? — уточнила Алиса, закрывая баульчик.

— Там видно будет, — Маша помогла ей застегнуть ботики и пальто, обвязала шалью. — А теперь главное — молчи. Что бы ни увидела, молчи.

Алиса кивнула, прижимая к себе баульчик.

Стрельба у Цветного далеко разносилась. И въезжающие в город машины оцепления разворачивались на шум боя.

Они отвернули свору от домов с ранеными, но увести за собой не смогли. И пошли в рукопашную. Их десять, но и своры не так уж много. И… Эркин увидел того, белоглазого, с которого всё началось, и теперь пробивался к нему, уже не думая ни о чём.

— Два очага!

— Слышу! Капитонов, пошёл туда. Всех разоружить и сюда.

— Есть!

Первым заметил вырвавшийся из проулка бронетранспортёр Мартин и его отчаянный крик: «Ложись!» — перекрыл шум схватки и бросил на землю всех без разбора. А прошедшая над головами лежащих очередь довершила объяснение. Во внезапно наступившей тишине зазвучал механически ровный голос.

— Не двигаться! Руки на голову!

И как эхом откликнулось на другом конце квартала.

Наступившая тишина застала Женю, миссис Стоун и Рози на полпути к Цветному. Они остановились, и миссис Стоун, поглядев на побледневшую Женю, сказала:

— Они всё-таки успели, — и в ответ на их вопросительные взгляды улыбнулась: — Теперь можно не спешить. Русские в Цветном. Я думаю, нам лучше вернуться, сейчас нас туда не пустят.

Женя упрямо покачала головой. Миссис Стоун пожала плечами и твёрдо взяла её под руку.

Они пошли дальше.

Чьи-то руки, ухватив за плечи, потянули назад и вверх и оторвали Эркина от уже хрипевшего беляка. Он дёрнулся, стряхивая их с себя, но держали крепко.

— Озверел парень, — сказал кто-то рядом.

— Озвереешь от такого, — ответил сочувственно другой голос.

И тут до Эркина дошло, что говорят по-русски. Он рывком вывернулся из державших его рук, обернулся и оказался лицом к лицу с русским солдатом.

— Спокойно, парень, спокойно, — сказал солдат по-английски. — Руки вверх.

Эркин медленно поднял руки.

Его обыскали. Складной нож в кармане и второй, что носил за голенищем, оба полетели в общую кучу. Нет, куч две. В одной ножи, палки, топор, в другой — пистолеты, тоже ножи…

— Туда, иди туда.

Его подтолкнули к группе цветных. Вот оно что. Все с руками на затылках, всех обыскивают, кидая оружие в кучу. Нашёл взглядом недобитка. Хрипит и дёргается. Ладно, не здесь, так… если поп не врал про тот свет после смерти, то там встретимся.

Эркин встал к остальным цветным. Стояли молча, не рискуя перешёптываться. Стояли долго, затекали руки, но все привычно терпели.

— Капитонов! Если закончил, давай этих к остальным, раненых подберут.

Эркин невольно напрягся. С той минуты, как его поставили к остальным, он, не отрываясь, смотрел на свой нож. Не складной, а второй. Нож сделал ему Андрей. В Бифпите отобрал на Балу у какого чмыря, заново наточил и сделал новую рукоятку. И научил, как носить в сапоге, быстро доставать и мгновенно прятать обратно. И… и это всё, что осталось от Андрея, что останется ему до конца, до его конца… «Давай к остальным», — сказали. В Овраг? Всё равно. Ну… И когда им скомандовали: «По трое становись!» — возникла мгновенная сутолока, он, уже не помня себя, одним прыжком кинулся к оружию, схватил свой нож, ударом о колено переломил, швырнул клинок в общую кучу и, зажимая в кулаке рукоятку, метнулся обратно. Но его перехватили.

— Смотри, какой прыткий, — офицер покатал по ладони собранную из разноцветных полупрозрачных кусочков рукоятку, поднял на Эркина зеленовато-серые спокойно насмешливые глаза. — Нашёл из-за чего головой рисковать. — И по-английски: — Сам делал?

— Нет, сэр, — Эркин говорил тихо, глядя не в лицо офицера, а на лежащую на его ладони рукоятку. — Брат.

Офицер кивнул. Двое солдат, державших Эркина за заведённые за спину руки, ослабили хватку, но не отпустили.

— А… брат твой где? — так же медленно спросил офицер.

— Его убили, сэр. Эти… — у Эркина вдруг перехватило дыхание. Он не ждал, что эти слова достанутся ему с таким трудом и, не договорив, мотнул головой, указывая на стоящую невдалеке свору.

Офицер шагнул к нему, вложил рукоятку в нагрудный карман его рубашки и застегнул пуговичку.

— В строй. Руки за голову. И больше не дёргайся.

— Да, сэр, — выдохнул Эркин, вставая к остальным.

— Сержант, ведите, — распорядился по-русски офицер.

— Есть! — ответили по-русски.

И зазвучали уже по-английски привычные и хорошо знакомые бывшим рабам команды пешего перехода.

В двух кварталах от Цветного их остановил патруль.

— Туда нельзя. Назад. Идите обратно.

— У меня там муж, дочь, — стала объяснять Женя сразу на двух языках.

Но солдат, словно глухой, монотонно повторял по-английски одно и то же:

— Надо вернуться, Джен, — тихо сказала миссис Стоун.

Женя глубоко вздохнула.

— Поймите, заговорила она по-русски. — Я ничего не знаю о них. К кому обратиться?

Солдат посмотрел на неё уже с живым интересом, но отвечал по-прежнему по-английски.

— Всё к коменданту.

— Где он? Где его найти?

— В центре.

— Где в центре?

— В центре, — повторил солдат. — Назад. Нет прохода. Всё к коменданту.

Миссис Стоун за локоть мягко, но сильно оттащила Женю.

— Лучше пока вернуться к вам, Джен.

— Нет, — покачала головой Женя. — Пойдём в обход.

— Хорошо, — помедлив, согласилась миссис Стоун.

Рози молча взяла Женю под руку, и они опять пошли.