— Эт-то у тебя откуда?

— А оттуда. Вы играли, а мы с соседних навесов смотрели, — ухмыльнулся Андрей. — Сверху хорошо видно.

— Вы оба…?

— А ни хрена! Нас там за десяток было. Ну, и по другим крышам тоже, — Андрей, улыбаясь, смотрел на онемевшего Фредди. — Джонатан, конечно, классный игрок.

— Если ты… — наконец пришёл в себя Фредди.

— Чего? Случилось чего? — Андрей рассмеялся. — Мы тоже играли.

— Во что? — очень спокойно спросил Фредди.

— А на вас держали. На тебя легко держать. У тебя какая карта идёт, ты так и играешь. А на Джонатане я пролетал. Классно работает, — в голосе Андрея было столько искреннего уважения, что Фредди перевёл дыхание и улыбнулся. — А когда ты из игры вывалился и стрёмником сел, ну, Джонатана прикрывать, игра, значит, пошла серьёзная, в такой зрители не нужны, лишний глаз с головой отобьют, мы и ушли. А выигрыш сегодня забрали. И долги заодно.

— А остальные?

— Они карт не знают, наобум держали. — Андрей рассмеялся. — А кто и просто глазел, из интересу.

Фредди кивнул и допил свою кружку, налил ещё.

— А ты сам хорошо играешь?

— Натаскался у кримов. Стрёмником у одного сидел. Тоже классный был игрок. Но… не того обыграл, его и подкололи. Меня тоже должны были, но я вывернулся.

— Тебя-то за что?

— Ты что, Фредди, забыл? Пару парой и убирают. Работают вместе и в землю вместе ложатся.

Фредди как от удара перехватил ртом воздух и кивнул:

— Это хорошо.

— Что? — не понял Андрей.

— А что напомнил. Как вывернулся?

— Ну, я стрёмником недолго был. И не на каждой игре. Так, набегал. А вывернулся я тем, что на работы ушёл. Как раз на минные поля и попал. И не пошло за мной ничего, — Андрей вдруг зевнул. — А сам я так себе играю. Чужую игру вижу, а подстраиваюсь плохо, свою гну. И игры не все знаю.

Фредди несколько раз кивнул и осторожно спросил:

— Как звали того, ну, у которого ты стрёмником сидел, не помнишь?

— Не знаю, — поправил его Андрей. — Туда человек без имени входил, всё за воротами оставалось. Как зваться, уже не сам решал. А за вопросы лишние… — Андрей усмехнулся, — шибко любопытные сразу убирались. — И вдруг озорно спросил: — А хочешь, сыграем? В очко. Ну, блэкджек, что ли. Где двадцать одно набрать надо. Я это умею.

— И на что играть будешь? — усмехнулся Фредди. — Денег у тебя нет, а без банка в блэкджек только малолетки дуются. Для учёбы.

— На сигареты ты не сядешь, — согласился Андрей. — Низко для тебя.

— Эркина играть не выучил?

— Ему щелбанов хватает. Говорит, карты — игра белых, — засмеялся Андрей.

— Карты не отбирали на шмоне?

— Чтобы отобрать, найти надо, — заржал Андрей. — А чтоб колоду найти, надо как следует по бараку полазить, а стены шаткие, балки гнилые… охранюги тоже жить хотят. Да и всякие дела через карты делались. Для вида искали, конечно. Кого надо было прижать, но не сильно, у тех находили. Ну, тут всякого накручено. Сам знаешь. Ведь там, — он подмигнул Фредди, — так же было. Скажешь, нет?

— Не скажу. По-другому, но так же, — кивнул Фредди.

Андрей снова зевнул.

— Ложись спать, Эндрю.

— Я Эркина подожду. А сейчас засну, опять всё увижу, — Андрей стал собирать посуду. — Пойду, умоюсь заодно. А ты ложись, — и, выходя, опять подмигнул. — Не боись, Фредди, всё в порядке будет.

Фредди докурил, выбросил окурок в костёр и лёг спать. Раз просили не беспокоиться, то и не будем. А в Бифпите нужно будет сыграть с Эндрю. Если парень и впрямь умеет… Сквозь сон он услышал, как вернулся и сел к костру Андрей. Осторожно приоткрыл глаза и посмотрел. Сидит, смотрит в огонь и мусолит незажжённую сигарету. Всё-таки психует. Если Эркин задержится, оба проспят.

— Спи ты себе, — сказал, не оборачиваясь, Андрей.

— А ты с чего взял, что я не сплю? — спросил, не меняя позы, Фредди.

— Дыхание другое. Не психуй, ни черта с нами не будет. Мы живучие.

— Сам же психуешь.

— Нет, просто жду.

— А туда не пойдёшь?

— Зачем? Не дразни меня сейчас, Фредди, не надо. Я не малолетка уже.

— Тогда займись чем. Так сидеть — себя травить. Знаю.

— Это ты верно сказал. Побреюсь тогда, с утра некогда будет.

Андрей полез в свой мешок. И под его возню Фредди заснул всерьёз. И возвращение Эркина, и как парни укладывались, прошло как-то мимо сознания.

Они ушли из посёлка на своём проходе первыми. И было трудно. Так же трудно, как и остальным. Отяжелевшие бычки не хотели идти, норовили разбрестись. Капризничала Резеда, дёргая спаренного с ней Огонька. Будто опять как в начале. Только теперь парни лучше держались в сёдлах, но и бычки были уже другими. Фредди понадобилось всё его мастерство, чтобы восстановить порядок. Двигались медленнее, чем он планировал, и к обеду их стало поджимать следовавшее за ними стадо. Крепко поругавшись, старшие ковбои решили до ночёвки идти одним гуртом, а уже на утро разделиться. Теперь приходилось ещё и разгонять затевавших драки бычков.

К вечеру все вымотались настолько, что, уложив бычков и отпустив лошадей, рухнули замертво, даже не расстелив одеял.

Полежав немного, Эркин встал и погнал Андрея за водой. А сам, разведя костёр и поставив решётку, подошёл к лежавшей на земле чётвёрке пастухов.

— Вы свой костёр ставить будете?

— Иди ты…! — простонал костлявый негр в выгоревшей до белизны рубашке.

— Я-то пойду, но вы тогда к нашему костру не подваливайте, — спокойно предупредил Эркин.

— Сволочь ты, Певун. Не лежится тебе, — полуседой мулат со стоном сел, попробовал встать и снова лёг.

— Я люблю сытым спать, — усмехнулся Эркин и пошёл навстречу Андрею, ловко выдёргивая по дороге из-под лежащих сушняк.

— Сволочь, сушняк оставь!

— А без него мягче лежится, — не оборачиваясь бросил Эркин.

— Ну не гад, а?!

— Не шевелится только мёртвый! — ржал, расставляя на решётке кофейник и котелки, Андрей.

— Ладно, — мулат всё-таки встал. — В Овраге выспимся.

Со стонами и руганью четвёрка встала. Мулат подошёл к Эркину.

— Наш старший отдельно сидит. Давай два костра делать. Пусть они себе вдвоём…

Эркин и Андрей переглянулись.

— Хотите подвалить к нам, давайте. Но мы своего старшего отделять не будем. Захочет, так сам уйдёт, — твёрдо сказал Эркин.

— Всё равно два костра, — усмехнулся Андрей.

— Три! — Мулат отошёл, обернулся и зло повторил, как сплюнул: — Три костра, ты… — на ругательство у него не хватило сил.

Когда, обойдя стада, старшие ковбои повернули к стоянке, они увидели три костра и тёмные силуэты у двух из них. Два и четыре.

— Я думал, цветные вместе сядут, — усмехнулся Саймон, — поругались, что ли?

Фредди молча пожал плечами и направился было к своему костру, когда Саймон остановил его:

— Не надоело тебе со своими? Приходи, поболтаем.

— А тебе надоело одиночество? — усмехнулся Фредди. — Быстро.

— Хочется отвести душу, — Саймон твёрдо посмотрел ему в глаза. — Как ты ладишь со своими?

— Как могу, так и лажу.

— Сволочи они все, — тихо и очень убеждённо сказал Саймон. — Последний раз я старшим к цветным пошёл. С рабами проще было. Смажешь ему по морде, поркой пригрозишь, вот и дошло. А эти…

— Я с рабами не гонял, — спокойно ответил Фредди. — А с этими… Трудяги оба. Надёжные.

— Мг. И не боишься с ними у одного костра?

— Чего? Чего ты боишься, что ночуешь отдельно? Или, — Фредди усмехнулся, — старых знакомых встретил? Кому по морде смазывал.

— Меня б тогда уже не было. Сам знаешь. Мне прижать их не на чем, чтоб слушались. Ни ударить, ни паёк уполовинить, ну, ничего не моги. А на вычеты им плевать. Они цену деньгам не знают. Днём живут. Пузо набьют, и ладно. Ночью к стаду не поднимешь. И вечно секреты свои. Я — старший, должен всё знать. А к ним не подступись.

— А на чёрта тебе всё знать? — поинтересовался Фредди. — Что со стадом делать, я сам знаю, а остальное — их проблемы.

— Повезло тебе. Я видел, как твои вкалывают. А мои — бездельники. Без меня зад от земли не оторвут.