Андрей привстал на стременах. Бело-голубая выцветшая рубашка Эркина словно светилась среди тёмных тел и лохмотьев. Долго говорят. Слишком долго.

И тут странный шум. Шум машины? Он оторвал взгляд от Эркина и увидел… Машину, остановившуюся у ворот, и пятерых, четверо в форме, один в штатском… Вошли в ворота, идут к толпе… Ну, всё! Выбора уже нет.

Пронзительный свист разорвал воздух. Шарахнулись кони. Взмывшего на дыбы Бобби Андрей удержал, а Принц поскакал куда-то.

Эркин круто повернулся, увидел Андрея, отчаянно машущего ему, и засвистел, подзывая Принца.

Принц понял! И повернул на его свист. К нему.

Теперь все смотрели на Андрея, и он повторил сигнал тревоги, показывая рукой назад, за их спины.

Пятеро вышли из-за шалашей. Толпа шарахнулась, разорвав кольцо, рассыпаясь в стороны, подальше от людей в форме. И одновременно в толпу врезался Принц. Эркин поймал его за гриву, не коснувшись поводьев, взмыл в седло.

Далёкий, еле слышный, но пронзительный свист заставил Фредди придержать коня.

— Они? — Джонатан не столько спрашивал, сколько проверял готовый ответ.

— Так, так значит, вот что он придумал, — Фредди выругался и хлестнул коня.

Джонатан молча пристроился.

— Чистое бельё, вымылся, — бормотал Фредди, расстёгивая кобуру. — Идиоты. Вдвоём без оружия на всю ораву.

Джонатан усмехнулся.

— Сам сказал. Мальчишки.

Свист повторился. И они погнали коней напрямик.

Разворачивая Принца, Эркин не успел даже разглядеть толком, кто эти беляки. Чёрт, припёрлись не вовремя!

Первый же свист ошеломил Золотарёва. Остановились и остальные.

— Нет, — Золотарёв растерянно оглянулся на них. — Это же невозможно!

— Что? — Горин недоумённо смотрел на него. — Вы что, Коля?

— Это… это же…

Свист повторился, и Золотарёв, не закончив фразы, бросился вперёд. За ним бежали остальные.

Среди разбегающихся людей бешено крутился всадник. Когда Золотарёв выбежал из-за шалаша, он уже удалялся. Второго, на ближнем холме, Золотарёв впопыхах сначала не заметил.

— Стой! — крикнул он. — Стой, парень! — и, видя, что тот даже не оглянулся, выхватил пистолет и выстрелил в воздух.

И наступила, обрушилась тишина.

Замер, бессильно вцепившись руками в луку седла, Андрей. Резко осадил Принца Эркин и застыл, боясь оглянуться в безумной надежде, что это не его… Остановились, застыли индейцы. Многие сразу легли на землю, закрывая головы руками. Остановили за лесом коней Джонатан и Фредди.

Золотарёв опустил пистолет.

— Иди сюда, парень. Поговорим.

Эркин осторожно оглянулся через плечо. Белый смотрел на него и улыбался. Самое страшное белые делают с улыбкой.

— Тебя зову. Иди сюда.

В бессильном оцепенении Андрей смотрел, как Эркин покорно спешивается, набрасывает на луку поводья и идёт к белому.

Эркин подошёл и остановился в трёх шагах. Как положено. Заложил руки за спину и опустил глаза. Вот оно и всё. Конец.

Медленно поднимали головы, робко вставали на ноги остальные. Толпились, не решаясь подойти ближе.

Остановились и приехавшие. Горин досадливо морщился. Как же это не вовремя. Неужели Золотарёв не понимает, что он попросту сорвал предстоящий разговор. Смирнов нашаривал несуществующую кобуру.

Фредди и Джонатан переглянулись.

— У парней оружия нет.

— В резервации тоже.

И одновременно хлестнули коней.

Золотарёв рассматривал стоящего перед ним индейца. Если бы не тёмная от загара, с красноватым отливом кожа, не черты лица и цвет волос… Лицо и видимая под распахнутой до пояса рубашкой грудь чистые, отмытые до матового блеска. Бело-голубая выцветшая, но тоже тщательно отстиранная рубашка — видно, и выцвела от частых старательных стирок — целая, зашита мужскими, но очень аккуратными стежками, а штопка на левом плече вообще… шедевр рукоделия. Крепкие, не чиненные сапоги. Чистые целые джинсы. Как… как, скажи, он из другого мира. Только сапоги и поза выдают раба.

— Кто свистел, парень?

Эркин ответил, не раздумывая.

— Я, сэр.

— Ты? Зачем?

— Звал коня, сэр.

Золотарёв улыбнулся.

— А откуда ты знаешь этот свист?

В ответ — молчание. Будто и не было вопроса. Не знаешь, не можешь, не хочешь отвечать — молчи. Золотарёв знал об этой манере индейцев, что они никогда не лгут, а упрямо молчат, демонстративно не слыша «неудобных» вопросов.

Было так тихо, что Андрей слышал их. Слышал каждое слово. Вот оно. Нарвались. От чего бежали, к тому и… Как же он мог, как он смел так подставить Эркина?! Но кто же знал, что припрутся… и что найдётся знающий…

Золотарёв спрятал, наконец, пистолет.

— Ты местный? Отсюда?

— Нет, масса, — раздался вдруг голос из толпы индейцев. — Он не наш, масса, он…

Невнятный шум, шорох, и фраза осталась незаконченной, будто говоривший поперхнулся. Лицо Эркина на мгновение дёрнула гримаса презрения. Девис её заметил и опустил голову.

Проскакав мимо лениво разбредающихся бычков, Джонатан и Фредди осадили коней рядом с Андреем. Открывшаяся им картина заставила Джонатана выругаться и спрятать кольт. Фредди, побледнев под загаром до желтизны, глухо спросил Андрея.

— Засада?

Тот молча мотнул головой. Заглянув в его расширенные глаза, Фредди тряхнул его за плечо, но Джонатан уже принял решение.

— Эндрю, собирай стадо. Фредди, прикрой, — он быстро расстегнул и бросил Фредди пояс с кобурой.

Тот молча кивнул. Конечно, к русским с оружием не стоит. На своей земле — другое дело.

— Собирай стадо, — повторил Джонатан и послал коня вперёд.

Андрей всё ещё оставался в оцепенении, и Фредди ткнул его кулаком в бок.

— Слышал? Давай.

— Но… — выдохнул, наконец, Андрей.

— Ступай. Не маячь, понял?

Опустив голову, Андрей стал спускаться с холма, напряжённо слушая, ловя малейший шум. Но здесь уже ничего не было слышно. Он поскакал, шлёпая бычков по бокам лассо.

— Так как, парень, кто тебя этому сигналу научил? Или всё-таки свистел не ты?

Эркин упрямо молчал.

Золотарёв невольно любовался им. Чеканное красивое лицо, распахнутая почти до пояса рубашка открывает грудь с великолепно развитыми рельефными мышцами. И недавний шрам, перечеркнувший правую щёку от глаза к углу рта, не деформирует лицо, а делает его… более жизненным, что ли. Без шрама оно было бы слишком совершенным.

Неожиданно звонко в напряжённой тишине простучали копыта. Джонатан остановил своего коня рядом с Принцем, легко спрыгнул и подошёл небрежной, чуть вразвалку походкой. Встал так, чтобы видеть и Эркина, и русского.

— Добрый день. Я Джонатан Бредли, лендлорд. С кем имею честь?

На него глянули ярко-синие насмешливые глаза русского. Эркин только покосился исподлобья и снова уставился в землю.

— Николай Золотарёв. Сотрудник военной администрации.

— Очень приятно, — Джонатан был серьёзен ровно настолько, чтобы это прозвучало не насмешкой, а обычной вежливостью. — Этот парень работает у меня. У вас есть претензии к нему?

Улыбка Золотарёва стала жёсткой.

— Я хочу кое-что узнать у него. Вы против?

— Я оплачиваю его работу. Если он вам нужен сейчас, я просто вычту у него за эти часы, — пожал плечами Джонатан.

Эркин снова покосился на Джонатана и отвёл взгляд.

— Его присутствие так важно?

— Он бросил стадо без присмотра.

— Хорошо, — кивнул Золотарёв. — Надеюсь, вы соблюдаете трудовое законодательство, и он не работает круглосуточно, ведь так? — и повернулся к Эркину. — У тебя есть сменщик? Есть время для отдыха?

— Да, сэр. — Пришлось отвечать, чтобы не подставить Джонатана. Тот делает, что может, но у этого беляка мёртвая хватка.

Золотарёв широко улыбнулся.

— Вот и отлично. Когда сменишься, приходи сюда. Поговорим. Понял?

— Да, сэр, — обречённо ответил Эркин.

— Вы закончили с ним, мистер? — Джонатан был предельно вежлив и деловит.

— Пока да.

— Ступай к стаду, — обратился Джонатан к Эркину.