На 6495 г. указывает еще одна относительная дата «Памяти и похвалы»: согласно этому сочинению, Корсунь была взята «на третье лето» после крещения Владимира. Из иностранных же источников известно, что Херсонес пал весной-летом 989 г. (см. ниже, в 8-й главе) — то есть в «третье лето» именно от 6495 г.

В то же время отметим, что в Пасхальной таблице из новгородского сборника XIV в. — одном из древних памятников летописного характера — предположительная запись о Крещении Руси («кр[ещена?] з[емля?]») помещена под 6494 (986) г. (Гимон Т.В. Летописные записи на пасхальных таблицах в сборнике XIV в. // ПСРЛ. Т. 3: Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. М, 2000. Прил. 5. С. 578, 580).

Разбирая вопрос о достоверности «внекорсунской» версии «Памяти и похвалы», обратим внимание еще на два обстоятельства. Во-первых, в подтверждение даты 986 г. как год крещения Владимира нельзя привлекать свидетельство багдадского историка Ибн ал-Асира: последний вовсе не относит к 985/986 г. крещение Руси (вопреки мнению А.Г. Кузьмина: Начальные этапы… С. 274), но лишь помещает под соответствующим годом (375 эры хиджры) рассказ об освобождении Варды Склира из багдадского плена (что действительно произошло в этом году) и о последовавших затем и в связи с этим событиях (Розен. С. 200–201). Во-вторых, епископ Титмар Мерзебургский, младший современник князя Владимира, определенно говорит о военных действиях Владимира против греков после принятия им крещения; эти военные действия, по-видимому, можно отождествить лишь с его корсунским походом (Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники IX–XI вв. С. 140, 166).

Бугославський. С. 117 и др.

См.: Шахматов А.А. Корсунская легенда… С. 40, 41, 44. Хотя, думаю, это вставка в один из списков «Слова».

Соболевский А.И. Памятники древнерусской литературы, посвященные Владимиру св. С. 31; РГБ.Ф. 113 (Волок.). № 652 (Соборник XVI в.). Л. 422 об. — 425 об. (см. Приложение).

Бугославський. С. 183 и прим. 100. В свое время Е.Е. Голубинский объяснил появление ошибочной даты 6490 г. в большинстве списков «Чтения»: конечное «е» (цифра 5) в дате 6495 было принято переписчиком за букву («лето 6490-е») (История Русской Церкви. Т. 1. Ч. 1. С. 138).

См. прим. 18 к главе 4 и 21 к главе 5.

Златоструй. Древняя Русь. Х-XIII вв. М., 1990. С. 117–118. (Перевод диакона Андрея Юрченко.) См. также: Молдован А.М. Слово о законе и благодати Илариона. Киев, 1984. С. 94–95.

Златоструй. С. 116. На это обратил внимание Р.В. Жданов (Крещение Руси и Начальная летопись // Исторические записки. Т. 5. М., 1939. С. 26).

Кузьмин А.Г. Принятие христианства на Руси // Вопросы научного атеизма. Вып. 25. М., 1980; он же. Падение Перуна. М, 1988.

Розен. С. 1–14. В этом сочинении особенно ценны точные даты, которые Яхъя приводит по мусульманской и христианской эрам. О событиях гражданской войны в Византии подробно рассказывают также Михаил Пселл, Иоанн Скилица, Асохик и другие авторы.

Михаил Пселл. Хронография. М., 1978. С. 6–7, 12, 15–17. (Перевод Я.Н. Любарского.)

Повествование вардапета Аристакэса Ластивертци. М., 1968. (Перевод К.Н. Юзбашяна.) См. также: Арутюнова-Фиданян В.А. Образ Византии в армянской средневековой историографии XI в. (Аристакэс Ластивертци) // Византийский временник. Т. 55. М., 1994. С. 148.

Jenkins R. Byzantium. The Imperial Centuries A. D. 610–1071. London, 1966. P. 500.

В историографии бегство царевичей из Константинополя в Болгарию относят к концу 70-х гг. X в. (История Болгарии. Т. 1. М., 1954. С. 94–95). Яхъя же датирует его временем заговора 986 г. (Розен. С. 20–21, 189–191).

Розен. С. 19–21, 171–175.

История Болгарии. Т. 1. С. 95.

Лев Диакон. История. С. 135, 133. (Перевод С.А. Иванова.)

Михаил Пселл. С. 8.

Розен. С. 24.

Ср.: Рорре A. The Political Background to the Baptism of Rus: Byzantine-Russian Relations between 986–989 // Dumbarton Oaks Papers. 1976. № 30 (то же в: Рорре A. The Rise of Christian Russia. London, 1982 (Variorum Reprints). P. 235–236.

Розен. С. 202–204. (Сообщения позднейших арабских историков Абу-л-Махасина и ал-Айни.)

Там же. С. 23.

Кезма Т., Кримський А. Оповiдання арабського iсторика Абу-Шоджi Рудраверського XI в. про то, як охрестилася Русь // Юбiлейний збiрник на пошану акад. Д.Й. Багалiя. У Киiвi, 1927. С. 393–394. (Перевод Т. Кезмы; далее — Абу-Шоджа.)

Такое мнение в основном утвердилось в литературе. См.: Васильевский В.Г. Труды. Т. 2. Ч. 1. СПб., 1909. С. 88; Левченко М.В. Очерки по истории русско-византийских отношений. С. 353; и др.

Константин Багрянородный. Об управлении Империей. С. 59–64. (Перевод Г.Г. Литаврина.)

Die Werke Liutprands von Cremona / Ed. J. Becker. Hannover, 1915. S. 184.

Срезневский. С. 9 (Житие князя Владимира).

Розен. С. 23–24. Принимаю второй из предложенных В.Р. Розеном вариантов перевода данного фрагмента Яхъи Антиохийского (С. 194–195). См. также прим. 11 к главе 8.

Согласно предположению А. Поппэ, во Франции стало известно о помолвке князя Владимира и Анны уже в январе 988 г.; следовательно, договоренность на этот счет была достигнута в Киеве не позднее октября 987 г. (таков минимальный срок распространения известия по маршруту: Киев — Константинополь — Париж). Дело в том, что вскоре после Рождества 987 г. французский король Гуго Капет намеревался заполучить в жены для своего сына Робера неназванную по имени порфирородную дочь византийского императора («дочь священной Империи»). Написанное от его имени письмо византийским императорам Василию и Константину сохранилось, однако, по-видимому, так и не было отправлено адресатам. Более того, уже вскоре Робер женился на Сусанне, вдове графа Фландрского Арнольда II. По мнению А. Поппэ, единственной возможной невестой для Робера в Константинополе была Анна; отказ короля Гуго от первоначальных планов может объясняться лишь тем, что он получил известие о готовящемся бракосочетании Анны и Владимира (Рорре A. The Political Background… P. 232–239).

Предположение А. Поппэ чрезвычайно интересно, однако, на мой взгляд, не имеет строгой доказательной силы. Во-первых, нельзя исключать, что король мог иметь в виду не Анну, а одну из дочерей императора Константина VIII — Евдокию или Зою, которым в то время было приблизительно 9–10 лет. (Вспомним сватовство Отгонов к четырехлетней Анне.) Во-вторых, у Гуго могли иметься какие-либо иные мотивы для избрания в качестве невесты своему сыну Сусанны.