В более поздней статье (Когда родился великий киевский князь Святослав Игоревич // Вестник Московского университета. Сер. 8. История. 1993. № 4. С. 92–96) О.М. Рапов обосновывает новую дату рождения Святослава — 927 г. (При этом автор допускает существование у князя Игоря двух сыновей с одинаковым именем; первый из «Святославов» родился в 920 г., согласно Татищеву, но вскоре умер, другой же, знаменитый полководец, — в 927-м. Оставляю эту гипотезу историка без комментариев.) Автор обратил внимание на то, что в той же летописной статье Ипатьевской и Воскресенской летописей 942 г., в которой сообщается о рождении Святослава, читается известие о смерти болгарского царя Симеона. Из византийских же источников известно, что Симеон на самом деле умер в 927 г. Как полагают, летописец извлек это сообщение из Хронографа, содержавшего, в частности, болгарские известия. При этом он ориентировался на номер индикта (15), которым была датирована смерть царя. Ошибочно известие было перенесено на пятнадцать лет вперед. Следовательно, делает вывод историк, и Святослав родился на пятнадцать лет раньше летописной даты.
Такое объяснение совершенно неприемлемо. Летописная статья 6450 (942) г., с небольшими разночтениями (но без упоминания о Святославе), читается и в Лаврентьевской, и в сходных с нею летописях. Несомненно, она извлечена из внелетописного источника. Но предполагать, будто во внелетописном источнике читалось и известие о рождении Святослава и что оно оттуда попало в текст «Повести временных лет», отразившийся в Ипатьевской летописи, но было исключено при составлении редакции, отразившейся в Лаврентьевской (а, по Рапову, получается именно так), излишне. Появление имени Святослава в Ипатьевском списке «Повести временных лет» и в Воскресенской летописи объясняется, конечно, совсем другими причинами — а именно редакторской работой и собственными хронологическими расчетами составителей этих летописей, основанными, как было отмечено выше, на известии о малолетстве Святослава во время сражения с древлянами.
12
Относительно времени рождения Владимира в источниках и исторической литературе также нет определенности или единодушия. В.Н. Татищев в упомянутом выше «Родословии государей» сообщает о рождении Владимира в 948 г. (Т. 1. С. 373; несмотря на то, что несколькими строками выше дата рождения Святослава показана как 942 г.). Сам Татищев так объясняет происхождение этой даты. «О летах и рождении Владимира точно нигде не показано». Но поскольку он родился «в селе Будятине» (Будутиной веси), которое, по мнению Татищева, находилось «близ Плескова» (Пскова), «где Ольга и мать Владимирова Малуша были в 947 г., когда и Плесков построен» (со ссылкой на Житие Ольги и позднейшую Степенную книгу царского родословия — где, конечно, нет твердых дат и упоминания о Малуше), то получается, что «Владимир жил 67 лет» (Т. 2. С. 237; Т. 4. М., 1995. С. 415). Разумеется, предположение о рождении Владимира именно после «новгородского» похода Ольги (см.: там же. Т. 2. С. 222) совершенно безосновательно.
Другая предполагаемая дата рождения князя Владимира основана на показаниях т. н. Летописца Переяславля Суздальского — памятника, в своей основе, XIII в., но сохранившегося в рукописи 60-х (или 60–70-х) гг. XV в. Рассказывая о кончине Владимира, летописец называет число прожитых князем лет — 73. Исходя из этого сообщения, а также используя некоторые дополнительные соображения (прежде всего, конечно, собственные расчеты времени рождения отца Владимира Святослава — см. пред. прим.), О.М. Рапов предложил новую дату рождения Владимира — 942–943 гг. (Рапов О.М. Русская церковь… С. 157–158; он же. Когда родился… С. 92–96). Но эти расчеты также неверны.
Мимо внимания исследователя ускользнуло то обстоятельство, что сама смерть князя помечена в Летописце Переяславля Суздальского не 6523 (1015) г., как в других летописях, а 6543 (1035) г. — см.: ПСРЛ.Т. 41: Летописец Переславля Суздальского (Летописец русских царей). М., 1995. С. 44, прим. 88. Предшествующая летописная статья помечена 6504 (996) г., последующая — 6543-м же, далее — 6546 (1038) г. Говорить о случайной описке переписчика XV в. не приходится, поскольку 6543 г. датируется не только смерть Владимира, но и убийство Бориса и Глеба (в той же статье) и начало княжения Ярослава в Киеве (в следующей статье). Летописец Переяславля Суздальского — памятник во многом компилятивный. В частности, в рассказе о княжении Владимира составитель летописи пользовался, помимо «Повести временных лет», известными нам сочинениями — «Церковным уставом» князя Владимира (по определению Я.Н. Щапова, это особый Архивный извод Оленинской редакции, отличный от других списков Устава) и «Сказанием о Борисе и Глебе» (также в особой редакции). Составитель летописи не только включал их в свой текст, но и очень свободно использовал, воссоздавая на их основе целые эпизоды биографии князя. Таковы, например, сцена составления «Завещания» Владимира (то есть «Церковного устава») с участием царицы Анны и князя Бориса, эпизод с приходом в Киев после смерти Владимира Бориса и Святополка. При этом нарушалась хронологическая канва событий: так, например, болезнь Владимира и приезд в Киев Бориса описываются дважды (но, вероятно, на основании одних и тех же источников) — под 6504 и 6543 гг.
У нас нет оснований считать, что в руках составителя Летописца Переяславля Суздальского находились какие-то неизвестные нам источники, содержавшие уникальные известия о князе Владимире (например, дату его рождения или число прожитых лет). Напротив, это число, по-видимому, появилось в результате собственных исторических разысканий летописца. Чтобы получить дату рождения князя Владимира такой, какой ее представлял себе составитель Летописца Переяславля Суздальского, число 73 следует вычесть не из 6523-го, а из 6543 г. В результате мы получим 6470 (962/963) г. Но примерно эта дата (или что-то около того) получается, если основываться на тех известных фактах биографии князя Владимира, о которых мы говорили в тексте главы. Склонность к такого рода разысканиям составитель Летописца Переяславля Суздальского обнаруживает определенно.
Обосновывая «раннюю» дату рождения Владимира, О.М. Рапов ссылается также на «Хронику» Титмара Мерзебургского, в которой сообщается о том, что князь Владимир умер (в 1015 г.) «глубоким стариком» (Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники IX–XI вв. М., 1993. С. 141 (Титмар. VII, 73, 74), ср.: С. 173). Однако, на мой взгляд, в устах человека Средневековья эти слова вовсе не противоречат предполагаемому возрасту князя к моменту смерти — около 53 лет. Добавлю, кстати, что о «маститой старости» Владимира сообщает также т. н. Чудовская редакция Жития князя Владимира (см.: Шахматов А.А. Корсунская легенда о крещении Владимира. СПб., 1906. С. 35, прим.).
По мнению П.П. Толочко (Древняя Русь. С. 43–44), летописная статья 970 г. о посажении Святославом своих сыновей на княжение в Киев, Древлянскую землю и Новгород свидетельствует о взрослом возрасте княжичей (поскольку «на самостоятельное княжение они могли быть определены не раньше достижения 15–16 лет»). Но это утверждение не подтверждается источниками для IX–X вв. Напротив, и Игорь, и Святослав (по крайней мере в изложении летописца) определенно садятся на княжение младенцами.
Гипотезе о рождении Владимира в 942–943 гг. или около этого времени явно противоречат показания статьи 6476 (968) г. «Повести временных лет», рассказывающей об осаде Киева печенегами (весна 969 г.). Из контекста статьи совершенно очевидно, что все трое Святославичей были в то время еще детьми; так называют их и киевляне в послании к Святославу, и сам летописец (ПСРЛ.Т. 1. Стб. 65–67); автор Лаврентьевской летописи называет Владимира ребенком и в период его пребывания в Новгороде (там же. Стб. 299).
А.В. Назаренко обращает внимание на одну деталь в сообщении немецкого миссионера епископа Бруно Кверфуртского, встречавшегося с Владимиром в 1007 или 1008 г.: проводив гостя до границ своей державы, Владимир «спрыгнул с коня» (Назаренко А.В. Западноевропейские источники // Древняя Русь в свете зарубежных источников / Под ред. Е.А. Мельниковой. М., 1999. С. 314, прим. 17). Слово «спрыгнул» можно толковать как свидетельство известной бодрости князя; очевидно, к этому времени он не был совсем уж дряхлым старцем.