Он посмотрел на согнувшуюся на корме фигурку, словно лишь сейчас вспомнив о девушке, й весла задвигались живее. Одного этого взгляда хватило для того, чтобы сомнения отступили: легче сосредоточиться на том, что надо просто выручить одного неплохого человека. Когда глобальное отступает, приходит время человечного и малого…

«Ну что ж, Джо, — уже веселее сказал он себе. — Действуй! А сомневаться будешь потом, когда на месте Лео Деррека вырастет некто третий, перед которым и Лев станет выглядеть невинной овечкой. Так что за тебя, Алишия!»

И как только он подумал это, со спины на него повеяло береговым теплом, а перед лодкой вырос неровный край прибрежных скал.

— Это здесь, — дрогнул от волнения голос Алишии.

Лодка ткнулась носом в песок так быстро, что можно было только удивиться; не намного медленнее ей пришлось проползти по песку до ближайших кустов, способных скрыть ее от посторонних глаз.

Клинки вынырнули из-за плечей ниндзя и принялись отплясывать в воздухе свой ломаный и переменчивый металлический танец, то замирая, то вонзаясь в несуществующего противника, тут же испаряющегося как мыльный пузырь или клуб дыма.

Зрители скучали.

Профессор стоял, опуская голову все ниже.

Лео Деррек сжал кулаки: представление трещало по швам, вдобавок его самого охватило какое-то неприятное беспокойство, напоминающее о всех мелких неудачах последних дней, которых накопилось столько, что в сумме они могли потягаться с одной крупной.

Ниндзя танцевали.

Зрители изнывали от скуки, даже и не подозревая, какое зрелище ожидало их совсем скоро…

Цитадель Джо нашел по небу: как всегда бывает в случаях скопления электрических огней, оно в этой части острова отливало коричневым.

Вскоре из-за черноты деревьев и кустов, полностью вытеснивших из пейзажа скалы и валуны, появились подсвеченные снизу плоские прямоугольные коробки раздувшихся вторых этажей. Первые, богатые окнами и огнями, казались полузадавленными их массой и вросшими в землю.

— Сиди здесь! — приказал Джо чуть слышно и выскользнул на темный, но опасно открытый травяной пятачок перед ромбиками металлической сетки.

Внимательно осмотрев ее и обнаружив, что провода идут лишь поверху, Джо достал кусачки.

Было тихо. Настолько, что Алишия принялась зябко ежиться в кустах и бросать на Джо молящие взгляды. Как и большинство женщин, она боялась темноты больше, чем конкретной и зримой опасности. Джо жестом приказал ей сидеть тихо, и она скрючилась — как бы свернулась вокруг тревожно бьющегося сердца. Замечательнее всего было то, что, несмотря на обилие ниндзя, тревога Джо как раз молчала: ей не было необходимости предупреждать его об опасности — та была ясна и так.

Металл был прочным, но все же поддавался, и вскоре Джо отогнул книзу порядочного размера лоскут. Алишия, увидев это, подалась вперед, но Джо снова остановил ее, проскальзывая в дыру в одиночку. Шага через три он обнаружил второе заграждение, мало чем отличающееся от первого, и кусачки снова заработали. Лишь когда и в этой сетке зазияла дыра, Джо присел на корточки и поманил Алишию пальцем.

Через секунду он уже жалел об этом: девушка совсем немного успела проползти в глубь чужой территории, как включился его «сигнал».

Две почти неразличимых среди темноты тени появились вдруг справа — легкие и беззвучные, как и полагается ночным призракам. Алишия застыла в кустах, Джо присел, наблюдая, как ниндзя ощупывают дыру и осторожно проныривают в нее.

«Лишь бы они не заметили ее… — быстро подумал Джо, подтягиваясь на руках на перекладине. — Вряд ли они смогут узнать Алишию в темноте. Убьют, а потом будут разбираться».

В следующую секунду он согнулся уголком, выпрямляя ноги, — ниндзя не успел напрячь пресс, и при контакте его живот показался Джо на редкость мягким. Ниндзя отлетел к противоположной сетке, та спружинила и отбросила его прямо в распростертые объятия Джо, уже спрыгнувшего на землю. Объятия получились недолгими, но крепкими: шея ниндзя хрустнула, запрокидывая его голову набок, и тело тотчас сделалось тяжелым. Джо отшвырнул труп к кустам и повернулся ко второму.

Тот уже ждал.

Джо сделал выпад вперед. Кисти рук глухо столкнулись, затем звук повторился. Обмен неопасными ударами длился недолго: вскоре Джо удалось обойти защиту ниндзя, и тот от толчка пробежал несколько шагов задом наперед, пока не уперся спиной в сетку, всплеснув руками от инерции. Джо только этого и ждал. Его нога поднялась в воздух, ниндзя сложился вдвое и рухнул. Джо встал над ним и огляделся: больше рядом не осталось никого.

Негромким свистом он подозвал Алишию поближе и потащил первый труп в кусты.

Девушка приоткрыла рот: она не могла понять, к чему нужны такие упражнения, ведь здесь, в проходе между заграждениями, было темно, а приткнувшаяся к решетке высокая трава без труда прятала тела, похожие теперь больше на кучи тряпья, чем на людей.

У Джо на этот счет были свои соображения, и вскоре из кустов, куда зашли рейнджер в кожаной курточке и девушка, появились двое ниндзя, у одного из которых глаза занимали едва ли не половину оставленного открытым над полумаской лица.

А показательные выступления продолжались, переходя постепенно от чистого «балета», мало напоминающего далеким от боевых искусств зрителям что-либо серьезное, к более ярким элементам. Расположившись в четыре ряда, ниндзя синхронно кувыркались, доставая в движении меч: перепрыгнули через него с кульбитом, снова выходя на кувырок, встали на ноги, перехватывая пущенные крайней, стоявшей неподвижно четверкой стрелы, — не обычные стрелы короткого лука киу, а массивные, больше похожие на дротики, — и метнули их в выросшие с противоположной стороны мишени, погружая заостренные кончики в меньшие из кругов. Тотчас мишени встали (они были нарисованы на плоских небольших щитах, удерживаемых скрытыми за ними ниндзя) и побежали дальше, продолжая цирковую эстафету.

Вот это уже могли оценить и губернатор, и инспектор. В узких глазках Сина загорелась зависть — дорого бы он заплатил за то, чтобы и его подчиненные могли так ловко владеть уже понятными всем приемами.

«Ну, смотрите, смотрите…» — с чувством превосходства взглянул на них Деррек. Недовольство, вызванное неудавшейся речью, уже начало улетучиваться.

Речь была похожа на не слишком получившуюся репетицию — что ж, пусть она и останется только репетицией. Еще будет нужная аудитория, еще будут новые слова… Только много ли стоят они в сравнении с тем, что происходит внизу? Имея такую опору, и немой затмит Демосфена.

Лев повернулся к Кэмоно и кивнул.

Увертюра к спектаклю заканчивалась — представление, собственно, начиналось только сейчас. Надо было видеть, как изменилось лицо Кэмоно, заспешившего вниз: для ниндзя не было ненастоящих драк, да и яцура не умели играть в поддавки. Некрасивые, словно незаконченные, расплывчатые его черты вдруг приобрели четкость, широкий кругловатый нос заострился по-птичьи, по-другому стали выглядеть брови, причудливым изгибом придающие загоревшемуся взгляду особую твердость… Трудно было поверить, что на арену ступил тот же самый человек: тот, что взошел на ковер, был почти прекрасен.

Огни софитов сделались ярче, тени под ногами частично растаяли, частично втянули свою темноту в маленькие, словно прилипшие к ногам пятнышки.

Кэмоно встал в нескольких метрах от края круга и замер — вроде бы просто, даже расслабленно, но столь значимо, что и губернатор смог это почувствовать.

Один из ниндзя-яцура покрутил в воздухе мечом вместе с ножнами и мягко поймал его в ладони, затем опустился на колени перед Кэмоно (который тоже успел присесть) — и протянул ему на вытянутых руках оружие, почтительно кланяясь своему учителю.

На мгновение оба замерли, затем руки настоящего ниндзя протянулись к мечу. Правая обняла пальцами рукоять, вторая — ножны. Кэмоно взял меч мягко, и лишь с небольшого расстояния можно было заметить, как изменилась его хватка: только вены вздулись от скрытого напряжения.