Я дождалась, когда приветствия закончатся, а когда нас повели за стол, зашептала на ухо учителю:

— На бедной герцогине висит проклятие. Ведьминское. Как снимать будем?

— Динь, сама понимаешь, придется тебе. Сможешь?

— Все зависит от проклятия. Гарантию тут никто не даст.

— Ничего, моя девочка. Делай свое дело, а там посмотрим. Если нужна будет помощь…

— Спасибо, учитель.

После роскошной трапезы герцог пригласил Вэня в кабинет для приватной беседы, а я осталась в столовой с герцогиней и ее приближенными дамами. Если сама госпожа была милой и приветливой, то окружающие ее тетки мне не понравились. Старые крысы! Уверена. Она не сама их себе отбирала.

Наверное, герцог окружил ее такими мерзкими особами чтобы держать под наблюдением. Боится, что юная и прекрасная супруга наградит его рогами? Тут не теток ей надо в окружение набирать, а самому трудиться над завоеванием сердца женщины.

А ее эти бабы угнетают, это заметно. И так из‑за проклятия она совсем прозрачная, а тут еще такое давление! Если все у меня получится, надо будет эту камарилью тоже разогнать, а то они и без всякого проклятия бедняжку в гроб вгонят.

А она долго на меня смотрела, собираясь с духом, а затем заговорила:

— Мой муж сейчас в кабинете с вашим учителем… Наверное, мне надо было бы самой ему поведать о моем несчастье, но… Я не смогу, это слишком личное. Вы же против, если я все расскажу вам? А вы потом передадите своему учителю.

Я поклонилась по — хотейски, сложив руки ладонями друг к другу перед грудью.

— Ваша Светлость, это будет самое правильное, что вы могли бы сделать. Только… Не легче ли будет рассказать мне все наедине, без лишних ушей?

Жестом и взглядом я указала на толпу старых кошек. Конечно, их была не такая уж толпа., всего пять, но казалось, что они заняли все место и выдышали весь воздух.

Герцогиня улыбнулась радостно:

— Дамы, проводите нас в малый будуар и оставьте одних. Мне надо поговорить с ученицей великого целителя с глазу на глаз.

Одна из дам попыталась что‑то возразить, но я так на нее глянула, что у гадюки язык прилип к гортани. Через несколько минут мы водворились в небольшой комнате, отделанной тканью в цветочек и до отказа набитой разнородной мебелью. Трюмо, секретер, столики, стульчики, кресла, козетки, кушетки… Все это стояло на полу, покрытом драгоценными коврами.

Желая обезопасить нас от подслушивания, я, под предлогом любования интерьером, затащила герцогиню в самый центр комнаты. Там накрыла нас куполом и сообщила:

— Ну вот, Ваша Светлость, теперь нас не подслушают. Давайте. Рассказывайте про ваше проклятие.

Глава 21

Герцогиня вытаращила на меня глаза:

— Вы знаете?! Откуда!

Я пожала плечами:

— Чего бы стоила как ученица великого мага, если бы не видела таких вещей? Ваша Светлость, кто и когда вас проклял?

Она опустила глаза.

— Только не говорите мужу. Он не знает, иначе бы на мне не женился.

— Не хочу обещать. Вам может понадобиться его помощь в снятии проклятия. Но если можно будет без этого обойтись, я ему ничего не скажу.

Она несколько секунд мялась, сомневаясь, но в конце концов здравый смыл возобладал и женщина заговорила:

— Понимаете, я родом из Мангры. Моя семья… В общем, мой отец — граф Вареко.

Она это так произнесла, как будто весь мир должен знать, кто такой граф Вареко. Но я, честное слово, первый раз в жизни слышала это имя.

— Простите Ваша Светлость, мое невежество, но я никогда не слышала о Вашем отце, — и добавила, — В Хотее вообще плохо знают реалии здешней жизни.

— Ах, простите, я совсем упустила из виду… Вы так хорошо говорите на нашем языке…

На это я слегка поклонилась и ответила:

— Вы делаете мне комплимент.

Но вдаваться в подробности, откуда я так хорошо знаю язык, не стала, хотя видела, что герцогиня ждет от меня именно этого. Пришлось ей рассказать про собственного отца.

Граф Вареко прославился бескомпромиссной борьбой с магами и ведьмами. Маги ему были не по зубам, а вот ведьм он старательно ловил и казнил. Топил, сжигал и просто вешал. Причем каждый раз старался обставить это дело поторжественнее, чтобы население прониклось. Это было достаточно просто, потому что доказательств, что это действительно ведьма, никто особо не требовал, факты не проверял. Донесли, что такая‑то ведьма — и все. В деревнях обычно так женщины расправлялись с разлучницами или обидчицами, или с теми, кому позавидовали: более красивым, обаятельным, умным и сильным. Настоящие зрелые ведьмы обычно ускользали, а вот юных ведьмочек завистливые соседки переводили с редкой регулярностью.

Однажды крестьяне поймали очередную ведьму и вызвали графа, чтобы он ее казнил. Тот приехал со всем семейством. А надо сказать, что у графа к тому времени было трое дочерей, но он страстно хотел сына и его жена ждала ребенка.

Не лучшее время для женщины, чтобы разъезжать по таким мероприятиям, но граф считал это долгом и не позволил уклониться от него ни беременной жене, ни дочерям.

Ведьма оказалась местной повитухой. Взяли ее только потому, что она пожалела бедную роженицу и спасла ее и дитя. Сбежать не успела и не смогла, потому что отдала на спасение чужих жизней последние силы. Физические. Упала и заснула прямо рядом с кроватью счастливой родильницы, а проснулась в антимагических кандалах.

В Мангре такие есть в запасе у каждого старосты. На них законом возлагается ответственность за ловлю ведьм. А вот казнить их — прерогатива хозяина земель.

Графа Вареко не остановило то, что ведьма сделала доброе дело, не повредила, а спасла. Даже мысль о том, что вскоре его обожаемой супруге может понадобиться помощь такой же самоотверженной женщины, не забрела в его забитую идиотскими представлениями голову. Он приказал ведьму сжечь.

Почему именно сжечь? По воспоминаниям его дочери в тот год была засуха и все пруды обмелели, топить не вышло бы, а повесить… В степной деревне не нашлось подходящего дерева для виселицы. На яблоне или другом плодовом дереве не вешают: плодов не будет, а другие тут не росли. Зато сухие кусты дали гору хвороста.

И вот обессиленная, привязанная к столбу и обложенная хворостом женщина встретилась глазами со своим палачом и вдруг выкрикнула свое проклятие.

Никто не успел заставить ее замолчать. В первые минуты на всех, включая стражу. Напало оцепенение, а когда стражники пришли в себя и самый смелый пробил ведьме горло стрелой из арбалета, слово было уже произнесено и обрело силу.

В ту же ночь у графини ни с того ни с сего начались схватки, хотя до срока было еще далеко. К утру она умерла от кровотечения. Ребенок не выжил.

Граф пожелал взять себе вторую жену, чтобы она родила наследника, но слух о проклятье разнесся по Мангре и никто из дворян не пожелал отдать свою дочь на верную смерть. Пришлось графу жениться на дочери небогатого купца, но она тоже не смогла родить ему сына. Пять раз беременела и выкидывала, а на шестой умерла. Третья жена после первого же выкидыша сбежала с заезжим актеришкой. Граф потерял законную возможность жениться.

А пока суд да дело, дочери графа начали выходить замуж. Первую взял в жены сын канцлера Мангры, знатный и привлекательный молодой человек.

Я уже знала, что хочет мне поведать герцогиня. Ее сестра тоже сначала страдала выкидышами, а потом…

— Ваша Светлость, она еще жива?

— Нет, — со слезами на глазах произнесла бедная женщина. Умерла в прошлом году.

Почему‑то я так и думала. Так, еще вопрос:

— Ваша светлость, а сколько вам тогда было лет?

— Двенадцать, — и, предупреждая мой следующий вопрос, сообщила, — А сейчас мне двадцать два.

О, я бы ей столько не дала. Она смотрится совсем юной. Но если за это время ее отец успел дважды жениться, а ее сестра умереть, то да, ей не может быть меньше.

— А ваша третья сестра?

— О, Эвина не замужем. Она старше меня на три года, но пока у нее нет жениха. В Мангре все боятся проклятия ведьмы.