Хотейские книги были двух видов: свитки и нормальные, обычные, сшитые из бумаги в переплете. Но все они были не напечатаны, а написаны от руки, в лучшем случае магическим способом скопированные. Сейчас я корпела над трактатом по охранной магии.

В Академии мы ее изучали, но нам и мечтать не приходилось о том же Звездном покрывале. Простые щиты, стенки и сигнальные заклятия, этим наши знания ограничивались. Да я еще и не блистала в этой области. Защита берет у мага слишком много сил, а я прикидывалась магичкой с небольшим резервом. Зато ведьминскими методами оказалось возможным практически все, что угодно. Нарисую пару — тройку иероглифов прямо на земле, и готово!

Еще пару часов я старательно заучивала новые сведения по созданию защитных куполов, а затем Вэнь вдруг отвлек меня вопросом:

— Динь, а твой Армандо в Элидиану не собирался?

Мы же как раз туда и шли. О чем это он? Сначала я не поняла, а потом сообразила: учитель имеет в виду столицу.

Меня еще в школе смешило, что у Элидианы и главный город носит то же название. С фантазией у них туго, или как? Потом прочла, что их первый король настолько обожал свою жену, кто называл ее именем все подряд. И страну, и столицу, и даже деревья переименовал. Да — да, те самые элины — это сокращение от "элидиана". Раньше они назывались карсами.

По легенде король увидел их в цвету и решил, что такие красивые деревья достойны носить имя его жены. Они напомнили ему ее в свадебном платье.

Вот такие байки из учебников истории и географии я почему‑то помню. Те, которые на сказку похожи. А все остальное… Интересно, что именно напоминает Армандо меня?

На это месте я взвизгнула от неожиданности.

Заметив, что я так и не отмерла, погруженная в раздумья и воспоминания, Вэнь всадил мне в бок свой локоть. А он у него, между прочим, острый!

— Динь, я, кажется, задал тебе вопрос!

Я быстро опомнилась. Настолько быстро, что сказала больше, чем собиралась.

— Извините, учитель. Я не знаю, собирался ли Армандо в Элидиану. Я у него на всякий случай спрошу.

— Спросишь? А как ты собралась это делать?

Узкие глазки учителя сверлили меня буравчиками.

Пришлось рассказать про то, что я каждую ночь во сне слышу зов моего друга и про то, что сегодня днем задремала и наконец‑то поняла, что он все это время звал меня на самом деле.

Вэнь радостно потирал ручки.

— Ну наконец‑то! А я уже начал беспокоиться. Я же не могу уйти, оставив тебя одну, Динь. Конечно, тебе еще есть чему поучиться, но с твоей скоростью это надолго не затянется. Пару крюков по дороге дадим, и все.

То есть, он нарочно отправился в столицу чтобы удлиннить наш путь и дать мне выучить побольше? Вот уж не знаю, сердиться за обман или благодарить. Вообще‑то он учитель, так что скорее второе.

Я склонила голову.

— Спасибо, учитель, за заботу.

— Не за что, Динь. Мне тебя учить в радость. Толковая, старательная… Один раз объяснишь — и тебе уже достаточно. Поняла. Когда‑то у меня были ученики, но ни в одном не соединялись все твои достоинства. Понятливые были ленивы, а старательные туповаты. Я об них не одну палку обломал. А тебя и стукнуть не за что. Молодец! Твоему Армандо просто повезло.

— Учитель, ну при чем тут Армандо?

Он даже рассердился.

— При том, что тебя надо замуж за хорошего мага, который будет ценить, любить, заботиться и не станет препятствовать твоему развитию.

Мой Антонио встал перед глазами как живой. Был ли он таким, как описывал идеального мужа учитель? Для меня — бесспорно. А на самом деле? Каким был мой любимый муж на самом деле? Но сейчас речь не о нем. Поэтому я спросила:

— А откуда вы знаете, что Армандо именно такой!

— Оттуда! Не спорь с учителем! Динь‑ли должна быть замужем, это закон!

Затем пошел на попятный.

— Но если он тебе не по душе… Тогда уж и не знаю. Вряд ли я успею найти тебе другого.

В сумерках мы незаметно въехали в Элидиану. Стены вокруг столицы не было, плату за въезд никто не брал. Сначала вокруг стали попадаться сады, в которых прятались небольшие домики, затем сады стали меньше, дома больше и чаще, а затем колеса повозки застучали по булыжной мостовой.

В одном ему известном месте Вэнь вдруг повернул в боковую улицу, проехал немного, снова свернул и остановился у ворот какого‑то дома. Велел мне сидеть и караулить нашего Бака, а сам пошел к калитке и постучал.

На стук высунулся здоровый лохматый парень. Вэнь долго что‑то ему втолковывал, затем лохматый ушел. Через пару минут створки ворот медленно пошли в стороны. Я ткнула Бака удочкой в спину и мы торжественно въехали во двор.

С крыльца навстречу учителю уже сбегал такой же невысокий, пожилой, но только толстенький хотеец. Они обнялись и долго хлопали друг друга по спинам. Затем Вэнь сделал мне знак подойти.

Я отдала поводья лохматому, который подошел и разглядывал нашу повозку. Морковку же сняла с удочки и сунула Баку. Пусть радуется. На сегодня мы достигли цели.

Нас провели в дом и устроили, отведя каждому по комнате. Я давненько была лишена такого комфорта и радовалась как дитя. За занавеской нашла ванну и тут же вымылась хорошенько, а потом переоделась в чистое. От супруги учителя мне достались несколько нарядов, все похожие на тот, первый, но других цветов, нежный и ярких одновременно. Я выбрала персиковый комплект: он был самый свежий, ни разу мной не надеванный. Нарядившись и причесавшись, спустилась туда, где уже сидели гость и хозяин.

Толстенького хотейца звали Лей, он был другом юности Вэня. Тоже маг, он не был женат, всего себя отдавая магической науке. Добившись определенных успехов, он заскучал на родине и решил повидать мир. Посетив многие страны нашего континента, он обосновался в Элидиане. По его словам, ему нравились здешние женщины. Ха, невооруженным глазом видною что в этом доме нет женщины, тем более местной. Чисто, но неуютно. Учитель пожал плечами, мол, чему там нравиться, но возражать не стал. Сказал только:

— Лей, тебе нравится, что все здешние маги тебе в подметки не годятся. Так?

— Ну так, — грустно согласился толстячок.

— А ученики у тебя есть?

— Были, — он вздохнул еще грустнее, — такие тупые ребята. А главное, их невозможно заставить работать как положено. Бить их, видишь ли, нельзя, а по — другому не получается.

Я тихонько хихикнула. Это точно. Наши ребята — большие лентяи. Все на талант надеются, забывая, что из одного таланта дома не построишь.

Лей обратил на меня внимание:

— Вэнь, а это кто с тобой? Во дворе я прямо опешил. Если бы не знал, что Ти больше нет, то подумал бы, что это она. Сейчас вижу: молоденькая девочка. Внучка? Стой! Нет, не внучка! Это же иллюзия!

— Молодец, Лей, разглядел. Это моя ученица.

— Ты же не брал учеников. Уже давненько не брал.

— Так вышло, Лей, так получилось. Но я доволен. Динь — прекрасная ученица. Талантливая, сообразительная, а главное — трудолюбивая. Можешь мне завидовать.

— Я и завидую. Девочка, — обратился он ко мне, — Можешь снять иллюзию? Хочу полюбоваться на такое сокровище.

Учитель мне подмигнул, так что я убрала личину. Толстячок зацокал восхищенно:

— Надо же, какая красоточка. Ищи ей хорошего жениха, Вэнь, и как можно скорее. Взрослая динь‑ли не должна болтаться без мужа. Это опасно. Или ты хочешь отвезти ее на Хотей и выдать за кого‑то из собственных внуков?

Вэнь покачал головой:

— Вряд ли она согласится, а принуждать динь‑ли… Ты сам знаешь. Нет, жених ей и здесь найдется. В сущности, за этим мы сюда и приехали.

— За женихом? — хором удивились мы с толстячком.

— Можно и так сказать. Есть тут один на примете… Но они с Динь никак не могут встретиться. Вот мы его тут и подождем. Не возражаешь?

Толстый хотеец обрадовался:

— Зачем я буду возражать?! Хоть насовсем тут поселитесь, мне веселее будет.

Тут лохматый принес еду на черном лаковом подносе и мы уткнули свои физиономии в красивые фарфоровые миски. Во — первых, с дороги голодные, а во — вторых учитель приучал меня за едой не разговаривать. По — хотейски это считается неучтивым по отношению к тому, кто готовил. Что‑то вроде: еда невкусная, если ее приходится приправлять разговором.