Аманда знала, что если она хочет, чтобы все считали ее Трейси, следует держать язык за зубами. Но она не могла не задать вопрос.

— Ты всегда умела это делать? Заглядывать в будущее?

— Когда мне было пять лет, у меня случилось первое видение. Мой отец шел из дома на работу. И я увидела, что когда он добрался до конца дороги, другой автомобиль выскочил из-за угла на высокой скорости и сбил папу. Но я не сказала ему.

— Это случилось? — спросила Аманда.

Эмили кивнула.

— Он умер. Разве ты не помнишь? Я рассказывала эту историю в своем классе.

— А, я, наверное, отсутствовала в тот день, — сказала Аманда. История Эмили была ужасной, действительно удручающей, и Аманде захотелось сменить тему. К счастью, она увидела кого-то в торговом центре, кого они могут найти интересными. — Разве это не новая студент-практикант?

Так же, как они все оборачивались, чтобы посмотреть на нее; молодая женщина увидела девушек. Она махнула и направилась к ним.

— О, здорово! Учитель, — застонала Дженна.

Но молодая женщина, казалась, была очень рада их видеть.

— Привет, девочки! Какое совпадение, столкнуться с вами здесь!

Эмили сказала:

— Здравствуйте, мисс… мм…

— Серена, — подсказала учительница. — Это так здорово! Что вы делаете?

Лично, Аманда думала, что отношение «Я-ваш-приятель-не-ваш-учитель» было чересчур. Дженна также выглядела сомнительно. Но Эмили казалась заинтригованной.

— Мы просто бездельничаем, — сказала она.

— Я так взволнована этой работой! — сказала им Серена.

Брови Дженна удивленно приподнялись.

— Неужели? Почему?

— Ну, это не просто учеба, не так ли? Я имею в виду, вы действительно отличаетесь от других.

Дженна все еще выглядела насторожено.

— Что вы имеете в виду под «отличаетесь»?

— Это нормально, — заверила ее Серена. — Я знаю, вы, ребята, особенные. И я действительно хочу знать вас. Как друзей, а не учеников.

— Но мы ими и являемся, — сказала Эмили. — Учениками.

Серена тряхнула головой и засмеялась, как будто Эмили сказала что-то невероятно смешное.

— Действительно, ребята, я не такая, как другие учителя. Мадам, она очень хорошая и все такое, но старая. Не похоже, что вы можете довериться ей. Я хочу, чтобы вы думали обо мне, как о ком-то, с кем действительно можно поговорить. Вы можете рассказать мне свои секреты, свои чувства.

— Мадам не нравится, когда мы говорим другим о себе слишком много, — сказала Эмили.

Серена кивнула.

— Да, это отчасти грустно, не так ли? Вам, наверное, одиноко, ребята, не иметь возможности говорить о том, что важно для вас.

Эмили горячо кивнула.

— Да.

Серена была ужасно нетерпелива, подумалось Аманде. Зачем рассказывать свои секреты кому-то, с кем они только что познакомились? Женщина была настолько напористой, что это заставляло Аманду чувствовать себя некомфортно.

У Дженны, казалось, была подобная реакция.

— Я ухожу, — объявила она, а затем развернулась и ушла.

— Я тоже должна идти, мисс… Ну, я имею в виду, Серена, — сказала Аманда. — Пока, Эмили.

Она поспешила за Дженной и догнала ее.

— Подожди! Ты все еще не рассказала мне.

— Не рассказала тебе, что? — спросила Дженна.

— О Трейси. Об ее даре.

— Ты все еще не догадалась?

— Нет.

Дженна усмехнулась.

— Трейси может исчезать.

По дороге домой, Дженна была для разнообразия в довольно хорошем настроении. Это не был плохой день — совсем неплохой. В своих мыслях, она продолжала видеть выражение на лице Аманды-Трейси, когда сказала ей, что могла бы догадаться, кто она такая. Конечно, было бы более интересно увидеть ошеломленное выражение на истинном лице, тщеславной Аманды Бисон, но это было лучшим предложенным вариантом — знать, что она заставила волноваться самую сопливую девушку Медоубрука. И, что инцидент в торговом центре был довольно неплохим, тоже.

Дженна не любила Слизняка и Скэнк, да и остальных тоже, даже если она их называла своей «командой», когда разговаривала с г-ном Гонсалесом, и сказала Аманда, что они ее друзья. На самом деле, она считала их кучей несчастных подонков. Они не сделали ничего реального, вроде как пойти в школу или на работу.

Они просто зависали весь день, попрошайничая на улицах или обчищая карманы, или занимаясь кражей в магазинах. Они были грязными и не слишком умными, хотя Дженна должна была признать, что ей нравилось смотреть на девушку-гота Пузыря, которая была экстремальной копией ее самой.

На самом деле они нигде не жили, хотя иногда теснились в заброшенном доме или квартире до тех пор, пока кто-нибудь не приходил или полиция не вышвыривала их на улицу. Много раз они спали на скамейках на вокзале, и это — то, как Дженна знала их. Были времена, она так же бродила вокруг вокзала, когда не могла вернуться домой.

Но Дженна, вероятно, пошла бы в Цель с ними, если бы не пришла Эмили и не предсказала, что должно было случиться. Как и остальные дети в классе, Эмили не могла особо контролировать свой дар, поэтому Дженне по-настоящему повезло.

Начался небольшой дождь, но это не испортило настроение. Она свернула на улицу, где жила.

Три высоких кирпичных жилых дома заняли всю улицу. Бруксайдские Башни, они были названы так в шутку — поблизости не было никакого ручья[2], и слово «Башни» звучало, как башни замка или что-то наподобие. В действительности, Бруксайдские Башни были государственным жильем, напичканным людьми всех типов, у которых только одна общая черта — не так много денег.

Дженна подозревала, что здания были уродливыми, когда были построены, и стали еще более уродливыми сейчас: покрытые граффити и символами банд. Было много разбитых стекол, картона, которым были заменены стекла в некоторых окнах. Окружающие земли были не совсем сады: любая трава, которая могла быть там, была покрыта всяким хламом — мешками для мусора, старым холодильником, сломанным велосипедом.

Были некоторые хорошие люди, живущие в Бруксайдских Башнях. Дженна подумала о миссис Вонг, которая поставила на окно ящички с геранью. Тогда нескольким гадким подросткам удалось дотянуться до ее окна и уничтожить их. Миссис Вонг плакала…

Нет, Бруксайдские Башни не очень хорошее место, чтобы жить. Иногда, когда ее мать была трезвой и настроена оптимистично, она обещает Дженне:

— Независимо от того, как скоро сломаюсь, я собираюсь покупать лотерейный билет каждую неделю. И в один из этих дней, детка, наш корабль придет, и я куплю для нас хороший дом в хорошем районе. Если я буду постоянно покупать билеты, я должна выиграть рано или поздно, не так ли? Я имею в виду, это все равно, что закон средних чисел, или как там оно называется.

Дженна не удосужилась сказать матери, что та ошибалась, что значит закон средних чисел. Весьма маловероятно, что она когда-нибудь победит.

Дженна не презирала свою мать. Она была просто бедная, слабая женщина, муж которой — отец Дженны — ушел от нее, когда она забеременела. И она могла чувствовать себя лучше, только напиваясь. Мать не была ненавистна — только очень, очень грустна.

Дженна думала, что можно чувствовать печаль, когда входишь в квартиру, даже если ее матери не было дома, как сейчас. Она воспользовалась отсутствием мамы, чтобы забрать пустые бутылки, подмести полы и вымыть грязную посуду в раковине. Проскользнув в кабинет, Дженна увидела приоткрытую банку арахисового масла и несколько несвежих крекеров.

Кабельное телевидение не было оплачено, поэтому телевизор сейчас никуда не годится. От нечего делать, она достала домашнее задание. Дженна много читала. И Дженне это нравилось.

Конечно, она никому не могла рассказать об этом. Плохо бы отразилось на ее имидже…

Глава 9

По пути домой, Аманда могла думать только об услышанном. Итак, Трейси может становиться невидимой. Это объясняет тот факт, что она часто отсутствует и что Мадам была рада ее ВИДЕТЬ на занятиях. Возможно именно это и объясняет почему Трейси была нечеткой на фотографиях и размыто отражалась в зеркале. Вопрос в том, чем это поможет Аманде. Этот дар открывает целый ряд новых возможностей. Что, если она просто исчезнет, пока все это не закончится? Возможно ей удастся прокрасться на самолет, прилететь в какое-нибудь экзотическое место и расслабиться на пляже. Интересно, а невидимки могут загореть? Она могла бы жить в самых дорогих отелях и не платить! Она задалась вопросом, что происходит, когда невидимый человек ест? Еда просто исчезает? Или можно видеть как пища переваривается? Это было бы мерзко.