– Kursi khali (кресло свободно – непал.)? – услышал я женский голос неподалёку.
Я отвернулся от окна и увидел молодую девушку, которая, оказывается, обращалась ко мне. На ней было промокшее непальское курта-шалваре – традиционная в тех краях одежда. Курта – это свободное платье с глубокими, доходящими до пояса вырезами по бокам, а шалвары – это шаровары свободного покроя, иногда с оборками у пояса и расширением к низу, прихваченные у щиколоток шнурками. Очень красивая одежда.
Я убрал свой рюкзак с кресла и ответил по-английски:
– Please, have a seat. It is not yet occupied (Пожалуйста, садитесь. Оно ещё не занято – англ.).
Она с удивлением посмотрела на меня своими огромными чёрными глазами и молча присела.
– Tapai nepali hoyna (Вы не непалец – непал.)? – с улыбкой и вопросительной интонацией поинтересовалась она, поправляя шарф-шаль на плечах.
– No, I am not Nepali (Нет, я не непалец – англ.), – ответил я. Я уже привык, что многие принимают меня за непальца.
Она тоже заказала себе чаю и плюшек. Затем быстро достала из сумочки пудреницу и ловко начала приводить лицо в порядок. Вытерла влажную кожу сухим голубоватым платочком и привычными движениями подправила помадой линию губ, кокетливо несколько раз поджав их, чтобы выровнять цвет. Она совершенно не обращала внимания ни на меня, сидящего напротив, ни на толпу вокруг – будто находилась у себя дома перед зеркалом. Такая вот уверенная в себе и своей красоте юная девушка. Тем же платком она слегка просушила чёрные как смоль, длинные волосы и взмахом руки перекинула их за спину. Обычно столь непринуждённо ведут себя девушки из средних каст Четри и Невари. От неё пахло духами «Миракль».
В это время песня закончилась, и я спросил у смуглого парня, сидящего за стойкой бара, нельзя ли повторить её снова. Он улыбнулся и повторно включил магнитофон. Сидящие в комнате посетители с улыбкой посмотрели на меня и одобрительно покивали головами. Видимо, не один я был тронут чарующей мелодией и красивым женским голосом. Моя соседка по столику, подняв голову, тоже с интересом посмотрела мне в глаза и сказала по-английски:
– Я так и подумала, что вы из Индии.
– Нет, я не из Индии, – с улыбкой ответил я.
– ???
– Я из Таджикистана, – и, зная по опыту, что многим это ни о чём не говорит, добавил: – Это бывшая советская республика.
– Ааа, это там, где всегда холодно, – улыбнулась она. Видимо, этим все её познания об СССР и заканчивались. А чему удивляться – даже её ровесники в Таджикистане ничего о бывшем Союзе почти не знают.
Она прихлебнула чаю и тоже начала слушать песню.
– Очень красивая мелодия… Мне нравится голос певицы, – продолжил я разговор.
– Мне тоже. А певицу зовут Тулси Кумар.
Затем мы молча посидели, слушая звуки музыки. Я глядел в окно. Дождь не прекращался, и уже совсем стемнело.
Девушка достала из своей сумочки тетрадку и прямо за столом начала что-то записывать.
– Вы, наверное, студентка?
– Да. Я учусь в театральном по классу вокала.
– Значит, будущая Тулси Кумар, – пошутил я.
– Ой, куда мне до неё! Я пою в основном фольклорные песни.
Мы беседовали ещё часа полтора, разогревая себя непальским чаем. В основном говорила она – о студенческой жизни, об актёрах Болливуда… Её английский был безупречен. Оказалось, она два года жила в Бомбее, где и выучила его в совершенстве. Вдруг зазвонил её мобильный, и она, сказав мне «sorry», сняла трубку.
– Да, я слушаю. Да, это я, Амрита (она говорила по-непальски).
Закончив разговор, она положила конспект в сумочку и сообщила, что ей нужно идти.
– Что, срочно приглашают в Болливуд на съёмки? – пошутил я.
Она рассмеялась и, взглянув на меня своими огромными чёрными глазами, спокойно произнесла «bye» и упорхнула из кафе.
Я попросил парня за барной стойкой опять повторить ту самую песню. Он молча включил магнитофон и раздался чарующий голос Тулси Кумар – теперь я знал её имя. В кафе народу меньше не стало, потому что дождь всё ещё не прекращался. Но я, не дожидаясь, пока он поутихнет, тоже вышел на улицу.
Вот такая вот совершенно случайная встреча с совершенно незнакомой девушкой из абсолютно другого мира и иной цивилизации. Наши пути на короткое время пересеклись во времени и в пространстве, и затем мы снова отправились каждый своей дорогой. Но в моей памяти остался её смеющийся голос, её тёмные влажные волосы, запах «Миракль» и песня «Тум джо айе», а сама же Амрита растворилась среди миллиардного населения Индостана.
Всё-таки есть своя неописуемая прелесть во встречах с совершенно незнакомыми людьми в чужих, далёких краях…
28 января 2011 года
Капли Океана
(По мотивам стихотворений
Джалалуддина Руми)
В яркий солнечный день на каменистый берег Океана одна за другой накатывали волны и вдребезги разбивались о торчащие над поверхностью, залитые солнцем утёсы. От этого удара рождались мириады капель солёной воды, которые, сверкая, разлетались в разные стороны.
Ах, как капли радовались своему новому, ранее неведомому ощущению – жизни в полёте под небом и солнцем! И ещё какому-то непонятному восприятию пространства и времени.
И каждая капля чувствовала себя самой особенной.
Но они очень быстро привыкали к своему новому состоянию, состоянию капель в полёте, и мгновенно забывали, кто они и откуда.
Но за секунды, проведенные вне океана, они успевали ощутить, каким переменчивым и холодным может быть ветер и сколь жёстким – воздух. И в такие моменты у них появлялась необъяснимая тоска по чему-то чистому, тёплому и ласковому…
Доходило и до столкновений в борьбе за безветренные и тёплые воздушные слои и даже до ненависти друг к другу.
Капли начали делиться на своих и чужих, ошибочно воспринимая отражённый солнечный луч от их поверхностей. Они не осознавали, что видимое различие между ними было обычным отражением радуги.
И лишь снова обратившись в Океан, они умиротворялись в единении, смутно испытывая жгучий стыд за междоусобную войну и ненависть к самим себе тогда, когда они были каплями в полёте…
28 февраля 2011 года
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
англ. английский язык
араб. арабский язык
непал. непальский язык
пам. памирский язык
тадж. таджикский язык
хуф. диал. хуфский диалект
шугн. шугнанский язык
Джурахон Маматов
ПАМИРСКИЕ РАССКАЗЫ
Издательство +ДА
Нью-Йорк
2011