"Юрген", -- принял детектив вызов по мыслесвязи.

       "Это Франц Кроуссен", -- представился собеседник, хоть Саммерс сразу понял, точнее, увидел в интерфейсе вызывавшего.

       "Слушаю".

       "Как Августа?"

       "Её сейчас допрашивают".

       "Наблюдатель Объединения смотрит?".

       "Да, он здесь", -- Саммерс покосил взгляд на женщину, сидевшую рядом со считывателем и внимательно следившей за голограммой, на которую транслировалась картина допроса.

       "Мне надо поговорить с Бергер. Наедине", -- заявил Кроуссен своим обычным, лишенным эмоций тоном, но Саммерс уловил в нем некую строгость.

       Юрген призадумался.

       "Что я могу сделать?"

       "Не знаю. Нужно прервать допрос и дать возможность мне несколько минут поговорить с Бергер. Так, чтоб об этом не прознало Объединение", -- ответил Кроуссен.

       "Хорошо, я постараюсь что-то придумать".

***

       Черный треугольный самолет беззвучно завис над алмунийской пустыней. Такое зрелище не увидишь каждый день, но и смотреть было некому. В радиусе пятидесяти километров -- ни одной человеческой души. И только кайрусы шныряли то вверх, то вниз, ухватывали добычу и взмывали в небеса цвета свежей крови. Им было плевать и на самолет, и на его пассажиров, и на то, что находилось под землей.

       А вокруг -- сплошная пустыня, простирающаяся на тысячи миль вокруг. И ни деревца, ни родника, ни животных. Ничего. Песок, песок, песок и ничего больше. Рауль Молина и Ева Каррини сидели в мягких креслах, взирая на пустыню с высоты. Прозрачность обшивки была включена и сейчас представляла собой панорамный экран, картинку на котором можно было приблизить, отдалить или повернуть. При желании отсюда можно было разглядеть каждую песчинку с микроскопической точностью.

       -- Смотри, -- Ева вытянула руку вниз. Рауль не понял, что та имела в виду, но присмотрелся.

       Песок задрожал, начал маленькими фонтанчиками подпрыгивать вверх, словно в пустыне начиналось землетрясение. На красном песке образовалась длинная черная линия. С каждой секундой она расширялась, и вот линия превратилась в треугольник, а треугольник -- в квадрат. Самолет начал опускаться в образовавшийся проем.

       Рауль наблюдал за всем этим с открытым от удивления ртом. Он ожидал увидеть что угодно, но о том, что Борисов живет в бункере под землей, Молина даже подумать не мог. Чернота с каждой секундой надвигалась, вот она уже полностью поглотила обзор Рауля.

       Самолет погрузился в бункер, и створки наверху начали сужаться. Еле ощутимое касание шасси к посадочной площадке, но Молина его все же почувствовал. Зажегся свет. Настолько яркий, что Рауль зажмурился и вынужден был уменьшить яркость экрана.

       Каррини встала с мягкого кресла, потянулась.

       -- Пошли, -- поведя взглядом, сказала она.

       Рауль уже представлял себе, как он стоит перед Борисовым, а Каррини расхваливает его кулинарный талант, и Молине от этого было немного не по себе. Что, если кто-то догадается об истинной цели его прибытия? Ведь здесь множество считывателей и куча разнообразной охранной аппаратуры, причем такой, о существовании которой Рауль даже не догадывался, но, наблюдая за уверенной в себе Каррини, он понадеялся, что та знает, что делает.

       Вдвоем они вышли из самолета, где их уже встречали несколько человек в черной униформе. По виду одежда как одежда, но на самом деле -- бронеткань, способная противостоять как лучевому, так и отчасти программному оружию.

       Ева без каких-либо приветствий кивнула встречающим.

       -- Кто это? -- один из них пронзил Рауля взглядом, от которого к горлу Молины подступил комок.

       "Только бы не считыватель".

       -- Наш новый повар, -- ответила Каррини. -- Не беспокойтесь, он проверен. Только нервничает немного, -- она с улыбкой посмотрела на Рауля, который сутулился, словно хотел стать ниже. -- Идем, покажу, где ты будешь жить.

       Лифт, ведущий вглубь бункера, по виду напоминал яйцо. Белая, зауженная кверху скорлупа, которую, казалось, можно было пробить одним неловким движением. Когда он опускался, казалось, через скорлупу извне просвечивал свет. Но это была иллюзия. В шахте лифта никаких источников света не было, а скорлупа была неимоверно прочной.

       Они вышли на одном из этажей, прошли по освещенному роботами-светлячками коридору. Молине вся эта обстановка что-то напоминала, но что -- он не мог вспомнить.

       -- Сюда, -- сказала Каррини, легким касанием открывая дверь-биопленку.

       Комната за ней оказалась маленькой, но вполне уютной. Небольшая кровать, круглый стол, встроенный в стену шкаф. В одной из стен фальшивое окно, на котором отображался вид на морское побережье. Можно было даже настроить звук, аромат, и насладиться шумом бьющихся о побережье волн, криком чаек, запахом морского бриза.

       Но Раулю было не до этого.

       -- Нас слушают? -- спросил он.

       -- Нет. Прослушка здесь исключена, -- ответила Ева. -- Борисов предпочитает, чтоб его сотрудники чувствовали себя комфортно.

       -- Когда? -- Рауль одарил Еву взглядом исподлобья. -- Когда я смогу его отравить?

       -- Не все так просто. У Борисова иммунитет ко всем возможным ядам. К тому же перед тем, как попасть к Геннадию Владимировичу на стол, любая еда просвечивается спецаппаратурой. Попытаться его отравить -- скомпрометировать себя.

       -- А что тогда? -- удивился Молина.

       -- Позже тебя представят Борисову в качестве повара. А дальше я скажу, что и как нам лучше сделать.

       Ева пыталась обнять Молину, но тот слишком устал и, скривившись, отмахнулся.

       -- Не сейчас. Мне нужно немного отдохнуть и поразмыслить, -- сказал он.

       -- Хорошо, здесь тебя никто не потревожит. Если что -- можешь связаться со мной по мыслесвязи.

       Рауль кивнул, взглядом проводил Еву к выходу, разделся и улегся на кровать. Для себя он уже приметил путь побега в случае чего. Он не знал расположения охраны, но черновой вариант у него был. Без этого Рауль не мог. Он закрыл глаза и принялся за размышления о том, что делать дальше. Ева не собиралась открывать все карты, и это выводило его из себя

***

       Франц Кроуссен медленно шел по коридору офиса детективной службы. Он оглядывался то направо, то налево, словно находился на экскурсии. Навстречу ему спешно двигался Роджер Даглиш. Казалось, детектив не заметил или не узнал Кроуссена. Он просто прошел мимо, не обратив на Франца никакого внимания.