Но все-таки он не мог долго сердиться на нее. С той минуты, когда Кассандра отдалась ему, основными его чувствами к ней стали щемящая жалость и желание заботиться о ней. Поэтому Джеральд стал помогать ей собираться. И, прежде всего, извлек из ящика комода две черные бархатные полумаски — необходимую деталь гардероба любого порядочного человека того времени, и просторную черную накидку с капюшоном. В эту накидку он как следует закутал Касси, чтобы спрятать ее нарядное платье и светлый плащ, по которым любой встречный мог опознать ее. Маски же они надели вдвоем, что, впрочем, не являлось таким уж исключительным случаем на улицах города в восемнадцатом веке, да еще в столь ранний час.

Добравшись до калитки, они наскоро простились, не успев даже договориться о следующей встрече или сказать друг другу несколько ласковых слов на прощание. Но Джеральду этого и не требовалось. Он уже успел все обдумать и знал, что и следующую ночь они тоже проведут вместе. Иного он просто не допустит. Ни сегодня, ни завтра. Никогда.

Глава 4

Бедная мисс Гамильтон, незаметно пробравшись в свою комнату, только на несколько минут смогла прилечь в постель. Дом понемногу пробуждался, из коридора донеслись приглушенные голоса прислуги, затем послышались шаги дядюшки Томаса, встававшего всегда рано и спускавшегося сразу же после этого в гостиную. Касси обреченно вздохнула и зазвонила в колокольчик, призывая свою верную Розу, потом с неохотой вылезла из постели. Ничего не поделаешь, придется одеваться к завтраку, чтобы тетушка Гортензия ничего не заподозрила. Потом у нее еще будет время для отдыха, все равно сегодня не намечается никаких развлечений.

За завтраком мистер Томас сообщил, что обедать сегодня будет в мужском клубе и останется там до позднего вечера.

— Не был там уже две недели, — с извиняющейся улыбкой сказал он, поглядывая то на жену, то на племянницу. — Ужасно соскучился по мужскому обществу.

— Ну что ж, мой друг, поезжай себе на здоровье, а я проведу вечер в доме моей дорогой подруги Глэдис Смит. Сегодня у нее собираются наши приятельницы, чтобы поболтать о том, о сем и обсудить последние события, — отозвалась миссис Гортензия. — Ты поедешь со мной, Касси? — повернулась она к племяннице. — Там будет и несколько молодых девушек.

— Одни дамы… О нет, тетя, спасибо за приглашение, но я не поеду. Проведу вечер дома, по крайней мере, отдохну, как следует.

— Чтобы набраться сил перед новыми развлечениями? Ну что ж, поступай, как знаешь, душа моя. Кстати, послезавтра дают еще один большой бал.

— Я помню, тетя.

— В чем же ты пойдешь? Ведь мы так и не смогли сшить тебе новое платье. — Почтенная леди виновато вздохнула.

— О, не беспокойся об этом! Надену что-нибудь из того, что приобрела еще в Филадельфии. Я давно не надевала эти наряды, и вряд ли кто их помнит.

— Особенно мужчины, — подхватил мистер Томас. — Я могу со всей ответственностью сказать тебе, дорогая Кассандра, что ты единодушно признана мужской половиной нашего общества одной из самых прелестных девушек в независимой Америке. Так что можешь не усердствовать в выборе нарядов и других ухищрениях женского очарования, ты и так признанная красавица.

Касси обняла дядюшку и благодарно расцеловала в обе щеки. Вскоре разговор принял другое направление, но юная леди не могла так скоро забыть слова мистера Томаса и все утро украдкой бросала на себя взгляды в зеркало. Когда она жила в Гамильтон-холле, никто не считал ее красивой или хотя бы очень привлекательной. Может быть, она просто изменилась с возрастом или приобрела изящные манеры, научилась хорошо одеваться и причесываться? Интересно, что сказала бы Сюзанна, увидев ее сейчас.

Вспомнив о сестре, Касси немного загрустила. Она уже давно, наверное, более полугода, не получала никаких известий о своих родных. Вероятно, барон Гамильтон по-прежнему сражается с патриотами, защищая интересы своего короля, наделившего его землей и рабами за верную службу. А как живет все это время бедная Сюзанна? Ведь ей уже исполнилось двадцать два года. Смогла ли она устроить свою судьбу, нашла ли себе подходящего мужа или хотя бы жениха? Увы, на эти вопросы пока невозможно было получить ответы.

Касси просидела в гостиной с тетушкой и дядюшкой до часу дня, а потом поднялась в свою комнату и легла в постель, чтобы хорошенько отоспаться и забыть на время о всех нерешенных проблемах. Когда она проснулась, день уже клонился к закату. Роза сразу бросилась на кухню, чтобы разогреть для хозяйки обед, а Касси начала не спеша приводить себя в порядок. Подумав, что вечер ей предстоит провести лишь в обществе своих верных служанок, она надела простое ситцевое платье без фижм, а волосы даже не стала закалывать, решив дать им немного отдохнуть от сложных причесок.

Дядюшка и тетушка уже ушли из дому. Кассандра без аппетита пообедала в одиночестве, а после вышла в сад подышать свежим воздухом. Но там было еще жарко, и она вернулась в свою комнату. Хотела заняться чтением, но, промучившись, минут десять, оставила это занятие. И поняла, что вообще ничем не может заняться. Потому что ее мысли все время настойчиво возвращались к одному человеку.

Джеральд Мейсон! Боже мой, неужели она уже, заскучала по нему? Но ведь они виделись всего лишь несколько часов назад. Неужели ее так влечет к нему, что она не может спокойно прожить без него и дня?

В дверях появилась Роза с нарумяненным и несколько виноватым лицом. По ее нарядному платью и торжественной, сдержанно-просительной физиономии Касси догадалась, что та пришла отпроситься по своим делам.

— Что, Роза? И ты хочешь меня покинуть в этот прекрасный, но скучный вечер?

Виноватое выражение еще сильнее обозначилось на смуглом лице квартеронки.

— О мисс Касси! Моя подруга, что служит в кондитерской мистера Харпера, Мэри Грей, устраивает вечеринку с танцами, и она пригласила меня. Можно мне пойти хотя бы совсем ненадолго?

— Конечно, ты можешь пойти, милая моя, и оставайся там столько времени, сколько хочешь, — разрешила Касси служанке и неприметно грустно вздохнула, вспомнив, что и Молли ушла в гости, отпросившись еще утром.

Оставшись одна, она снова спустилась вниз и принялась неторопливо ходить из одной комнаты в другую. Не в силах думать ни о чем ином, она стала во всех подробностях вспоминать свои последние встречи с Мейсоном, все, что они говорили друг другу, его взгляды, его страстные и нежные объятия. И, наконец, до такой степени разволновалась, что сердце ее наполнилось острой, мучительной тоской. Желание быть с любимым рядом охватило девушку с неистовой силой, и она решила бежать к нему прямо сейчас, никого не стесняясь, лишь бы видеть его. В порыве нахлынувших чувств Касси бросилась к двери.

— Нет, это просто недопустимо, — прошептала она, остановившись на полпути. — Это становится похожим на безумие. Я добьюсь только того, что он перестанет уважать меня. «А разве это так важно?» — тут же спросила она себя и, не в силах совладать с ужасной тоской, упала на диван и расплакалась.

После этого ей стало заметно легче. Нервы успокоились, хотя томительное состояние не прошло. Поднявшись с дивана, она решительно оправила примявшееся платье и подошла к зеркалу, чтобы вытереть слезы. И в это мгновение раздался стук молотка у входной двери.

Касси вздрогнула от испуга и выронила платок. Торопливо пригладив волосы, бросилась в прихожую, чтобы встретить нежданного посетителя, но не успела сделать и двух шагов. В комнату уже входил стремительными шагами Джеральд Мейсон со своей неизменной добродушно-насмешливой улыбкой на чувственных губах, в светло-сером шелковом камзоле вместо привычного офицерского мундира.

Несколько секунд он смотрел на девушку, явно забавляясь ее растерянностью, потом поклонился и, подойдя поближе, прикоснулся губами к ее руке.

— Боже мой… Джеральд! Я не ожидала, что и сегодня увижу тебя! — порывисто проговорила Кассандра, не в силах скрыть охватившего ее волнения.