Мэдди сидела, все так же скорчившись в углу и устремив бессмысленный тусклый взгляд в невидимую точку. Она отпрянула, когда подруга протянула к ней руки.

— Мэдди, ты меня пугаешь, — всхлипнула Дженни. — Что случилось? Он ушел. Я сказала, что не стану переезжать. Он знает, что ты сбежала, и догадывается, что ты пустишься на мои поиски. Этот Хендрикс непроходимо глуп. Мэдди, прошу, вылезай оттуда. Дай я тебе помогу. Мэдди, нам нужно уходить. Ты всегда думала за нас обеих и решала все проблемы. Не перекладывай весь груз на мои плечи. Умоляю, хотя бы посмотри на меня, — попросила она, сползая на пол. — Помнишь, ты хотела позвонить Питу. Он знает, что делать. Мэдди, помоги мне принять решение. Этот человек сказал, что он судебный исполнитель, и показал мне служебное удостоверение. Может, это фальшивка, я не знаю. Какой им смысл перевозить меня, если они знают, что ты будешь меня разыскивать? Гораздо логичнее следить за домом и ждать, когда ты появишься. Все это не имеет никакого смысла. Тебе удалось провести их, слышишь? Посмотри на меня! Я не знаю, что мне делать. Боже, дорогая, ты меня пугаешь. Вылезай отсюда. Нам надо позвонить Питу.

Дженни потерла виски, поклялась себе не впадать в панику и склонилась над подругой.

— Мэдди, надо уходить. Здесь есть подвал. Миссис Исааксон никогда его не закрывает. Мы можем отсидеться там, пока не стемнеет, а потом потихоньку выбраться и позвонить Питу. У миссис Исааксон в кухне есть телефон. Она вернется дня через три. Этот Хендрикс обязательно появится снова, я точно знаю. Ты говорила, что они хотели связать тебя и накачать снотворным. Что, если они вломятся сюда и сделают это с нами обеими? Мэдди, скажи наконец, что с тобой?

По щекам Мэдди потекли слезы.

— Все оказалось бесполезно, — всхлипнула она. — Сколько глупостей я наделала в своей жизни. Куда больше, чем, например, ты.

— Это потому, что ты не позволяла мне совершать глупостей. Ты всегда была рядом. Как ты можешь говорить, что все бесполезно? Мы вместе, и это главное. Вместе мы сильнее. Ты разгадала все, что они напридумывали в своей Программе. Раньше это никому не удавалось. Они говорили, что такого не может случиться. А ты это сделала. Ты нашла меня…

— Потому что мы нарушили правила, хотя обещали этого не делать.

— Но мы же договорились обо всем раньше, чем подписали эти проклятые бумажки. Мы следовали своему плану. Они лгали нам, и их сказки о безопасности тоже ложь. Я плевать на них хотела, Мэдди, правда, — истерически закричала Дженни.

Но Мэдди не обращала на нее внимания. Ее взгляд оставался таким же пустым и безжизненным.

— Мне надо спуститься вниз, — прошептала Дженни. — Я скоро.

Она побежала вниз по лестнице к кухне миссис Исааксон. Дверь оказалась незапертой. Она пробежала через кухню к подвалу. Почему бы не спрятаться здесь, пока не подвернется возможность поговорить с Питом? Звонок ему будет означать, что они обе вышли из Программы. Ну что ж, она это как-нибудь переживет. Любая жизнь лучше той, которую она ведет сейчас. Мэдди может сказать то же самое.

Дженни зажгла тусклую лампочку под потолком. Маленькие оконца были выкрашены в черный цвет. Металлическая наружная дверь закрывалась на два засова. Если ей удастся уговорить Мэдди спуститься сюда, никто их здесь не найдет. Она принесет в подвал два складных алюминиевых стула и вкрутит лампочку помощнее. Пожалуйста, почти домашний комфорт. Временно, конечно, пока не приедет Пит и не уладит все.

Вполне довольная увиденным, Дженни поднялась в хозяйскую кухню и нашла там лист бумаги и карандаш. Нацарапав записку, она подписалась именем миссис Исааксон и положила листок на стол. Если кто-нибудь придет сюда и обнаружит записку, то не станет бродить по дому. Конечно, они зайдут в ее квартиру. Надо создать видимость, как будто она уходила в спешке.

Дженни заглянула в ванную, увидела, что Мэдди все еще сидит под раковиной, а затем прошла в свою комнату и разбросала одежду.

В кухне она набила бумажные пакеты продуктами и перенесла их вниз. Потов вернулась в ванную и опустилась перед раковиной на колени.

— Надо идти, Мэдди. Если не пойдешь со мной, я уйду одна, а ты оставайся и испытывай судьбу. У нас — самое большее час времени. Возможно, уже сейчас этот Хендрикс треплется с официанткой в кафе, и она ему рассказывает, что мы заходили туда вдвоем. Он позвонит кому надо и вернется сюда не один. Я не хочу сказать, что они сделают нам что-то плохое, но нас опять разлучат, и кто знает, где каждая из нас закончит свои дни. Для них не секрет, что мы раскусили все их обманы. Думаю, что они снова пообещают что-нибудь, лишь бы вернуть нас в Программу. Идешь со мной?

Мэдди даже не пошевелилась. Дженни уже не знала, что еще сказать. Так ничего и не придумав, она схватила подругу за руку и вытащила ее из-под раковины. Мэдди снова застыла в неподвижности.

— Черт тебя побери, — прошипела Дженни. — Когда я позвоню Питу, обязательно расскажу ему, что ты совсем раскисла и не хочешь бороться за жизнь. Если тебя не прикончат, то запрут где-нибудь и выбросят ключ. — Она сделала паузу, надеясь, что Мэдди что-нибудь скажет, но ответа не последовало. — Ну хорошо же. Ты сама напросилась. Я все равно сволоку тебя в подвал, и не жалуйся потом, если у тебя на заднице не останется ни клочка кожи. — Последний аргумент не произвел никакого впечатления.

Собрав все силы, Дженни подхватила Мэдди под руки и протащила через дверной проем к лестнице. Та висела на ней, как тряпичная кукла. Пустое выражение ее глаз любого свело бы с ума.

Каждый раз, когда Мэдди ударялась бедром о деревянные ступеньки, Дженни морщилась, прикидывая, как долго не сойдут синяки с ее зада. Наконец она прислонила подругу к стене у подножия лестницы.

— Ты пыталась убить меня? — спросила Мэдди, пошевелившись.

— Да, — ответила Дженни. — Ты почти час была не в себе. Извини меня за свой синюшный зад, но другие меры не действовали. Нам надо войти внутрь. Времени остается все меньше. Я тебе все объясню. Сможешь идти сама?

Мэдди со стоном поднялась на ноги. Дженни обхватила ее за талию, и они, обнявшись, прошли через кухню миссис Исааксон и стали спускаться вниз по ступенькам, ведущим в подвал. Оставив Мэдди сидеть на алюминиевом стуле, Дженни сбегала наверх и заперла дверь в кухню хозяйки. Еще пять минут ушло на то, чтобы закрыть на задвижки все окна.

— Можешь ты мне наконец объяснить, что мы делаем в этой конуре? — вяло спросила Мэдди.

Дженни села, пытаясь восстановить дыхание.

— Сама не знаю. Это только ты всегда можешь толково мотивировать свои действия. Когда ты отключилась, я просто не знала, что делать. Ты меня до смерти напугала. Я знаю, что Хендрикс вернется. Они опять хотят меня куда-то перевезти. И знаешь из-за чего? Из-за того, что ты ушла. Думаю, сначала они следили за тобой, но потом потеряли. Ума не приложу, зачем им перевозить меня, если ты должна появиться здесь. Не вижу никакого смысла.

— Я думаю, они не понимают, как вести себя с нами, как реагировать на наши поступки, — устало сказала Мэдди. — Зачем мы опять об этом говорим? И что мы все-таки делаем в подвале твоей хозяйки? На что надеемся? Не уверена, что это твоя лучшая идея.

— Мы не задержимся здесь надолго, — возразила Дженни. — Надо только позвонить Питу. Посмотри, я принесла сюда телефон. Можем звонить куда захотим, лишь бы только хватило денег, чтобы заплатить за разговоры. Пит нам поможет. Ведь так, Мэдди?

— Я больше ничего не знаю, Дженни. Я все испортила, безнадежно спутала все наши карты. Только из-за того, что я не хочу жить под чужим именем, ты подставляешь себя. Почему эти люди не видят, что их иезуитская Программа к нам не подходит, почему не сделают для нас исключение? Я родилась и умру Мэдди Штерн, а не какой-нибудь Джейн Дуо. Мне надо было прислушаться к своей интуиции, а я этого не сделала. Эти люди сыграли на нашем страхе. Только посмотри на нас. Мы прячемся от тех, кто вроде как пытается нам помочь. Прости, Дженни, но я, похоже, дошла до ручки.