Джошуа Маркем, несомненно, брился каждое утро и делал это тщательно. Его темно-синий пиджак висел на спинке стула, рубашка была тщательно выглажена — ни единой морщинки на воротничке. Цифры четко выделялись на большом циферблате наручных часов. Ему было лет пятьдесят, и выглядел он прекрасно, возможно, благодаря ежедневному теннису после работы. Слегка поседевшие волосы, острый взгляд серых глаз, способных, если нужно, буквально пригвоздить собеседника к стулу.

— У меня есть основания предполагать, что моя невеста и ее подруга находятся под вашей опекой. Я подал заявление об их пропаже детективу Нестеру. Если они включены в Программу защиты свидетелей, я хочу с ними встретиться.

— С чего вы взяли, что они включены в Программу?

— Неважно. Один ваш подчиненный был в подпитии и сболтнул лишнее. Кроме того, мне звонила Мэдди. Она уехала по вашей вине. Я уже говорил Нестеру и могу повторить вам, что не оставлю это дело. Я должен получить доказательства, что моя невеста находится под надежной защитой. У меня нет сомнений, что она и ее подруга стали свидетелями убийства. Я нанял частного детектива, у которого нюх, как у ищейки. — Пит подался вперед. — Возможно, я не знаю всех тонкостей вашей работы, но уверен в том, что Мэдди никогда бы не уехала из города, ничего не сообщив мне. Это во-первых, а во-вторых, она только что начала дело, которое через год-другой принесет ей миллионные прибыли. И в-третьих, Мэдди никогда не уехала бы накануне собственной свадьбы. А еще я знаю, что она любит меня так же, как и я ее. Мы планировали совместную жизнь, и теперь, когда все разрушено, я хочу знать, почему так случилось. Мне нужно посмотреть документы. Моя невеста исчезла, и я должен ее найти.

— Какие документы? Вам следовало бы знать, что я не могу посвящать в подробности расследования постороннего человека.

— Вы прекрасно знаете, что все это чушь. — Пит повысил голос. — Вы и ваши парни вынудили Мэдди и Дженни участвовать в своей чертовой Программе. Посмотрите мне в глаза и скажите, что не делали этого. Ведь это так, Мэдди сама сказала мне, когда звонила. Держу пари, вы не сможете солгать снова, — почти крикнул Пит.

Маркем вздрогнул и откинулся на спинку стула.

— Я не имею права комментировать дела, по которым ведется следствие, мистер Соренсон. Мне жаль, что у вас возникли такие проблемы. Можете мне поверить.

— Да что вы говорите! Вам жаль! — прогремел Пит. — Так вот, с этого момента я стану для вашего участка ночным кошмаром. Когда я найду Мэдди, не прибегая к вашей помощи, об этом будет написано в каждой газете по всей стране. Думаю, люди с большим удовольствием прочтут о том, что из себя представляет Программа защиты свидетелей и насколько она надежна.

— Это угроза, мистер Соренсон?

— Нет, это обещание, капитан Маркем. Вам никто не давал права ломать жизнь мне, Дженни и Мэдди. Провалитесь вы все в преисподнюю! — Пит вышел, хлопнув дверью так, что в ней зазвенели стекла.

Выйдя на душную улицу, он тряхнул головой, чтобы успокоиться.

— Так нельзя, Соренсон. Ты позволил нервам взять верх над разумом.

Но он должен доказать им, что его слово чего-то стоит. Что теперь? Раз не сработал план А, пора приступать к воплощению в жизнь плана В. Единственная проблема заключалась в том, что плана Б не существовало.

— Дерьмо! — выругался он.

Энни уже в двадцатый раз объясняла покупателям, почему «Волшебная сказка» не работала сразу после своего открытия почти две недели. Всякий раз она выдумывала новую причину, не повторив дважды ни одну историю.

К двум дня Энни была измотана до предела. Она оформляла покупки, демонстрировала костюмы, протирала витрины, сделала заказ на поставку товара и дала в газету объявление о найме временных работников на должность продавца. Она не сомневалась, что Мэдди, пользуясь денежной поддержкой Пита, организовала бы все на высшем уровне. Интересно, она оформила «Волшебную сказку» на них обоих или только на себя?

Энни ела яблоко, когда зазвонил телефон. Это Пит интересовался, не звонили ли Джейкс или Мэдди.

— Пока нет. Как у тебя дела?

— В полиции отказались комментировать незавершенные дела. А я, как дурак, сорвался, ты ведь знаешь, иногда на меня находит. Ты и сама не раз видела…

— Чаще, чем я смогу сейчас вспомнить. А мне казалось, что со студенческих лет твоя горячая голова несколько подостыла. Однажды вспышка гнева сыграет с тобой дурную шутку. Нужно быть хитрее.

— Знаю. Как дела в магазине?

— Прекрасно. Дело очень выгодное. Здесь и в самом деле золотая жила. Я дала в газету объявление о вакансии продавца и заказала новую партию товара. Думаю, через неделю я стану профессионалом в торговом деле.

— Это прекрасно, Энни, но знаешь, когда Мэдди вернется, то…

— Что? — спросила Энни ледяным тоном.

— Господи, я и не… Я хотел сказать, что твое любимое дело — юриспруденция, а торговым бизнесом ты занимаешься временно… Я просто не нахожу подходящих слов.

— Я все поняла, Пит, — ответила Энни так же холодно. — Ты не хочешь, чтобы я глубоко вникала в дела «Волшебной сказки», которая принадлежит Мэдди? Ты это имел в виду?

— Энни, это была просто неудачная шутка. Я ничего не имел в виду. Просто сболтнул и все, так же, как утром. Я очень устал и умоляю о снисхождении.

— Ладно, я все понимаю. Пит, пришел покупатель, и мне нужно идти.

— Увидимся вечером. Если получится, перезвоню часа в четыре.

Энни положила трубку и со злостью швырнула яблоко в корзину для бумажных отходов, но спустя секунду извлекла его оттуда и выбросила в мусорное ведро на кухне.

Она не солгала Питу, когда сказала, что пришел покупатель. У прилавка стояла средних лет дама.

— Я заходила сюда в день открытия, — сообщила она. — А где симпатичная женщина, которая меня тогда обслуживала? Она была такой предупредительной и, похоже, лучше, чем я, знала, что мне нужно. Тогда мне очень понравились ваши сумки, в которые вы укладываете покупки. Я рада, что магазин опять открылся. А что стряслось?

— Несчастье в семье. Неожиданная смерть одного из родственников, — не моргнув глазом, ответила Энни.

— Я так и думала. Я заходила сюда на следующий день, и здесь болтались две очень странные неразговорчивые леди. Тогда же магазин и закрылся. Никаких объявлений на дверях, ничего. — Она назидательно подняла вверх указательный палец. — Вам следовало повесить табличку, что магазин закрыт.

— Да, вы правы. Я буду за кассой, если понадоблюсь вам.

Энни вернулась на свое место.

— Такая предупредительная! Такие манеры! — пробормотала она себе под нос. — Проклятие! Если бы я владела всем этим, то тоже была бы предупредительной и с прекрасными манерами.

Она взяла чистый листок бумаги и написала на нем несколько колонок цифр: очередной взнос за учебу, плата за бостонскую квартиру и за кое-что из одежды. По хорошему, пора было приниматься за работу в фирме, но Энни не знала, захочет ли Пит, чтобы она уезжала, когда все это закончится и Мэдди вернется. Пит не называл сумму, которую он ей заплатит, а сама она не хотела первой заводить разговор об этом. Черт, но ей нужно знать точно, сколько денег она получит и когда.

Энни подняла глаза на женщину, которая приближалась в кассе, прижимая к груди покупки и натянуто улыбнулась ей.

— Только, пожалуйста, упакуйте мне все так как делала та приятная леди.

— Извините?

— Тисненая цветная бумага, лепестки роз — благодаря им вещь приобретает божественный запах. И, конечно, сумка. В прошлый раз, когда я шла домой, люди останавливали меня на улице и спрашивали, где я взяла такую прекрасную сумочку. По-моему, это прекрасный комплимент, правда ведь?

— Да, конечно… Откровенно говоря, я здесь новенькая, и никто не учил меня упаковывать покупки. Объясните мне, чего вы хотите, и я постараюсь сделать все, как надо.

— Сначала вы должны все завернуть в бумагу, потом положить в коробку, коробку сунуть в сумку, а в конце не забудьте бросить туда несколько розовых лепестков. — Женщина внимательно наблюдала за всеми манипуляциями Энни. — Все правильно. Теперь заправьте ленты внутрь, чтобы они не свисали по сторонам. Посмотрите, как красиво! Когда отдадите мне чек, привяжите к ручкам сумки красную бархатную ленту. До чего мило! — Она удовлетворенно улыбнулась.