— Мы найдем его, Мэт. Мы найдем его и положим этому конец, раз и навсегда.

Двадцать восьмая глава

— Можно мне войти, мэм?

В следующий понедельник, как только Энни возвратилась с работы, детектив Фостер постучал к ней в дверь.

— Прошу вас. — Она провела его внутрь. От него сильно несло табаком, и Энни про себя понадеялась, что он не станет дымить в ее доме.

Фостер вытащил из своего кармана маленькую записную книжку и, мельком заглянув в нее, поднял голову.

— У нас возникло еще несколько вопросов относительно смерти Джузеппе Бриндеши.

Она пристально смотрела на него.

— Я не уверена, что буду в дальнейшем вести с вами разговоры, не проконсультировавшись предварительно у своего адвоката.

Его губы скривились в неприятной ухмылке.

— Может быть, на вас оказала влияние свя… дружба с Мэтью Кэролайлом.

Энни вспыхнула от гнева и уже готова была выпроводить его. Мэт уехал в двухдневную командировку в Вашингтон и велел ей не отвечать ни на какие вопросы полицейских, касающиеся его.

Но тут Фостер добавил:

— По правде говоря, я сейчас разрабатываю совсем другую версию. Мы тут недавно имели возможность побеседовать с некоторыми из ваших коллег, включая мистера Броди и мистера Сидни Кэнина. Как я понял, вы знакомы с мистером Кэнином?

— Да. Он работает со мной в «Броди Ассошиэйтс» — Она с радостью поможет им в разработке любой версии, только бы она уводила следствие подальше от Мэта.

— Он ведь работал в вашей прежней компании, — он снова взглянул в записную книжку, — «Фабрикэйшнс», кажется, так?

— Да.

— Таким образом, вы довольно давно знаете мистера Кэнина.

— Но только в профессиональном плане. В других отношениях я не очень хорошо его знаю.

— Он архитектор, ведь так?

— Да.

— Как вы считаете, он хороший архитектор?

Энни колебалась. Они должны были знать, что Сэм недавно уволил Сидни.

— Мне тут трудно давать характеристики — я дизайнер по интерьеру и хотя работаю с архитекторами, не могу быть экспертом в этой области.

— Но вы, по сути дела, больше, чем просто дизайнер по интерьерам, не так ли, мисс Джеферсон? Вы являлись совладельцем архитектурной проектной фирмы, в которой работал мистер Кэнин. А в «Броди Ассошиэйтс» вы являетесь как менеджером по внутреннему дизайну, так и менеджером проекта на нескольких строительных площадках, включая и кафедральный собор. Все эти годы вам приходилось работать вместе со многими самыми разными архитекторами, так что вы должны уметь оценивать их работу. Или я не прав?

— Да, конечно, — сдалась Энни. — Хорошо, по моим представлениям, Сидни — толковый архитектор, хорошо схватывающий детали, но с творческими способностями и художественным чутьем у него туговато. Лучше всего он работает в сотрудничестве с другими архитекторами, которые более сильны в концептуализации проекта.

— Таким образом, будет справедливо сказать, что хотя вы не смогли бы положиться на него, если бы пришлось с самого начала создавать оригинальный проект здания, но тем не менее вы вполне могли бы довериться ему в том, что связано с тонкостями проекта, такими, как спецификации сортов стали, толщина болтов и все такое прочее?

— Да, вы довольно точно его охарактеризовали. Его конек — строительные детали.

Детектив помолчал и снова сверился со своей записной книжкой. Энни стало любопытно, к чему он ведет весь этот разговор.

— Мистера Кэнина недавно уволили из «Броди Ассошиэйтс», не так ли?

— Да.

— Вам известна причина этого увольнения?

— Нет, мистер Броди не советовался со мной по этому поводу.

— По вашим сведениям, проявил ли мистер Кэнин какую-либо безграмотность в работе?

Энни пожала плечами.

— Все это очень субъективно. Отсутствие у него способностей к концептуализации — безусловно, недостаток. У меня были с ним трудности в этом отношении, когда он работал у меня.

— Но вам известно, по какой конкретно причине его уволили? К примеру, какое-то недавнее задание, которое он провалил? Какой-то конкретный случай, на который можно было бы указать пальцем и сказать: «Этот парень паршиво работает»?

Она покачала головой.

— Нет, ничего такого я не знаю. Но Сидни, работал над несколькими проектами, к которым я не имела никакого отношения. И вполне возможно, что Сэм — мистер Броди — мог знать о чем-то таком. Я думаю, вам лучше обсудить это с ним, если вы, конечно, еще не сделали этого.

Полицейский уклонился от ответа.

— Могу я спросить, какое отношение все это имеет к смерти Джузеппе? — продолжала Энни.

Вместо ответа детектив Фостер спросил:

— А как насчет Дарси Фуентс? Как бы вы оценили ее познания в архитектуре?

Энни этот вопрос застал врасплох.

— Дарси? Ну что ж, у нее все замечательно — безукоризненная репутация, самые престижные награды в этой области. Она работает очень плодотворно, творчески и в высшей степени конструктивно. Дарси — одна из лучших.

Если на Фостера это и произвело впечатление, то он никак этого не проявил.

— Справедливо ли утверждение, что миссис Фуентс является прямой противоположностью мистеру Кэнину в отношении того, какое внимание она уделяет при проектировке мелким деталям?

— Что вы имеете в виду?

Он закрыл свою записную книжку, и выражение его лица стало жестче.

— Если коротко, мисс Джеферсон, некоторые полагают, что хотя эта особа и обладает художественным вкусом и способностью к концептуализации, не замечалось, чтобы она уделяла большое внимание деталям проекта. И что когда дело доходит до окончательных чертежей и спецификаций, миссис Фуентс обычно сваливает эту работу на своих помощников. И когда ей не удается свалить эту работу на кого-то другого, то потом всегда возникают проблемы. И что такие проблемы возникли и с кафедральным собором, проектированием которого миссис Фуентс занималась по большей части самостоятельно.

— Чепуха! — возмущенно воскликнула Энни. — С собором нет никаких проблем — все это время работа шла на удивление гладко.

— Но Сидни Кэнин так не считает, — сказал Фостер. — По сути дела, он утверждает, что в «Броди Ассошиэйтс» отвергли его предложения по улучшению инженерных спецификаций во время разработки проекта. Кэнин чувствовал, что в нескольких местах могли быть допущены ошибки, но когда он пытался убедить кого-нибудь в этом, его неизменно постигала неудача.

Энни прочистила горло.

— Детектив Фостер, прошу вас взглянуть на эту ситуацию с другой точки зрения. Вы должны отдавать себе отчет, что собой представляет Сидни. Он просто пессимист, человек, которому постоянно мерещится угроза всевозможных катастроф. Он всегда преувеличивает сложности, и у него никогда недостает вежливости признать свои ошибки. Кроме того, не забывайте, что его недавно уволили. Возможно, его это уязвило, так что вся эта история может под собой ничего не иметь.

— В то время, когда его вышвырнули, Кэнин, по его утверждению, был сильно обеспокоен прочностью сейсмических сочленений в конструкции, куда устанавливались большие витражи, — сказал Фостер. — Джузеппе как-то обмолвился Кэнину о своем подозрении, что проект конструкционной основы здания недоработан. Другими словами, кто-то допустил ошибку.

Внезапно Энни вспомнила просьбу Джузеппе позволить ему прийти в ее офис и ознакомиться с оригинальными чертежами.

Он не сказал ей, зачем это нужно, и его убили до того, как он смог сделать это.

— Если верить Кэнину, ни миссис Фуентс, ни кто-либо другой не желали обсуждать этот вопрос. Все утверждали, что с этим все в порядке, и Кэнин ничего не смог доказать. И, как вы говорите, его только что уволили. Допустим, что один из витражей рухнет в неф после самого незначительного землетрясения — это послужит хорошим уроком всей вашей фирме.

«Да он говорит просто словами Сидни», — подумала Энни. Но все равно по спине у нее пробежали мурашки. Витражи огромные и тяжелые. Если хотя бы один из них обрушится, когда собор будет заполнен людьми, то серьезных травм не избежать, возможно, будут и жертвы.