— Нет, я вообще ни в чем не уверена, но могу с этим справиться, Ларисса. Не хочу брать груз ответственности за тех, кого ранят.

— Отлично, но прямо сейчас тебе нужно забыть обо всех беспокойствах, тревожащих сердце, — произнесла она, окинув меня жестоким взглядом.

— Не уверена, что могу выйти за него. Не сейчас, ни когда-либо еще.

— Ваша с Адамом свадьба состоится и вам обоим это известно, — ответила Ларисса, качая головой. — Ты должна быть ему верна, Син. Он этого заслуживает, вы оба заслуживаете. Судьба связала вас. Знаю, ты его пока не любишь; не так как Райдера. Просто я думаю, что Райдер для тебя, как нечто, напоминающее звезду. Он ворвался в твою жизнь, тогда как Адам всегда был в ней, всегда рядом, когда нужен.

— Ларисса, они хотят не просто поженить нас… они хотят, чтобы у нас были дети. Что значит…

— Я понимаю, что это значит, Син. Я умерла, а не отупела, — Ларисса подняла глаза к небу, с легкой улыбкой на губах.

— Прости. Это все еще слишком тяжело принять.

— Син, во время Перехода Адам не только обо мне думал. Я солгала, понимая, что ему будет больно услышать правду. Сейчас он этого не помнит, но вскоре память восстановится. Он чувствовал вину из-за меня и страсть к тебе, потому что ты приближалась к Переходу, твое возбуждение, когда начался Переход, подтолкнуло его мысли. Это сыграло с Адамом злую шутку, ему нужно время. Думаю, что та связь, что между вами, объединяет и полагаю, именно поэтому Фейри стараются женить фамильяров. Он всегда смотрел на тебя несколько иначе, чем старший брат. Это всегда бросалось в глаза. Эдриан и я просто не хотели признаваться в этом. Думаю вам двоим было предназначено быть вместе и, в итоге, похоже так и будет.

— Я так не думаю. Считаю, что мы оба заслуживаем любви. Быть искренне любимыми, Лари, так, чтобы все остальное в мире казалось неважным, чтобы душа растаяла и срослась с той, которую так любишь. Я люблю Адама, но никогда не полюблю по-настоящему, а ему это необходимо. Прямо сейчас, кажется, его заботят нужды Фейри, и я это тоже понимаю, правда… Но, что случиться, когда они получат то, чего хотят?

— У тебя будут дети, радуйся и довольствуйся этим, Син. У меня и меньшего не будет, — я сглотнула приступ сожаления, понимая, что она права, и я не должна жаловаться ей на всех людей. У Лариссы никогда больше ничего не будет, слишком рано оборвалась ее жизнь.

— Просто я не считаю, что стану хорошей матерью. У меня никогда ее не было. Она умерла до того, как я что-то от неё узнала.

— Син, способности к материнству придут сами. Прекрати недооценивать себя. Твоя любовь — безоговорочна и ты никогда не разочаровываешься в людях, не зависимо от того, насколько они иногда этого заслуживают, — она немного наклонила голову и улыбнулась. — И ты убьешь любого, кто угрожает твоей любви. Ты станешь лучшей мамой. Заставишь медведиц по сравнению с тобой выглядеть робкими.

— Я чертовски хороша в убийствах, — согласилась я и посмотрела на злобные лица окружающих. — Нам лучше сделать это прежде, чем они объединят усилия и попытаются сломать щит.

— Ладно, план такой: с моей помощью ты тянешь лей-линию. Я могу почувствовать колебания воздуха, перед их появлением и дам тебе подсказку, но не смогу держать оружие или помочь тебе убить их, я всего лишь душа — даже если сейчас выгляжу чуть плотнее. Мертвым, вроде как запрещается помогать живым, поэтому давай не станем испытывать силы больше, чем уже есть.

— Все хорошо, Лари. Мне просто нужны силы, и вторая пара глаз.

— Тогда собирайся, пора надрать кому-то задницу, — сказала Ларисса, зло улыбаясь. Я прошептала заклинание, чтобы щит погрузился в темноту, от чего станет невозможным кому-нибудь увидеть происходящее внутри него, мы ведь готовимся к войне. Я улыбнулась и закрыла глаза, чувствуя, как меняется одежда, на кожаную, плотно обволакивающую моё тело. Кожаный жилет обтянул грудь, а брюки, словно вторая кожа, давали простор движениям. Я ощутила руку Лариссы на моем лице, сейчас она теплая, пока смерть вновь не заберет ее. Лари провела пальцем по моему лицу, оставляя тонкий кельтский рисунок голубого цвета, придавая сил и мужества.

— Святое дерьмо, Син, по сравнению с тобой Кира Найтли никто, — прошептала она, пока я создавала кожаные ремешки для волос, собирая их на затылке.

— Ладно, убирайся в темноту. Пожелай мне удачи, Лари. На той стороне у тебя может появиться компания, — я улыбнулась на то, как она нахмурилась.

— Ты не умрешь, Син. Твое время еще не пришло. Ты должна жить. Если умрет мир Фейри, этот мир тоже погибнет. Вы с Адамом особенные; ты сможешь это сделать. Ты создана для великих свершений и за это нужно платить, — я встретила ее взгляд и кивнула.

— Я не хочу ненавидеть Адама, Ларисса и не хочу обижаться на него, потому что нас вынудили. Вот что меня пугает и, ладно, меня просто не тянет к нему — не после Райдера.

— Ненависти не будет. Ты знаешь, что им руководит необходимость все исправить. Ты вырвала его из семьи и, после возвращения, он борется за способ удержать тебя в своей жизни, потому что ты все, что у него осталось из этого мира. Адам также напуган, как и ты, но упрям и, что хуже, он мужчина, поэтому не скажет об этом, но ты ему нужна. Его мир меняется, так же, как и твой. Он сильный, гордый мужчина и не допустит страха потерять тебя, но он боится.

— Знаю и в ужасе от этого. Но не могу изменить прошлое!

— Именно! Вот о чем мы постоянно говорим тебе, а ты все еще продолжаешь держать все в себе. Забудь об этом! Перестань думать, что ты во всем виновата, просто забудь. Знаю, ты думала, что поступила так, после моей смерти, но я ощущала твою боль. Ты и Адам держали меня здесь, а переходное состояние отстой. Не пойми меня неправильно, это не так плохо, но, в конце концов, я хотела увидеть родителей прежде, чем приму решение заново переродиться.

— Я не знаю, как забыть обо всем. Слишком много чувств и многое я могла бы с легкость изменить, поступив иначе. Я столько сдерживала это и использовала для силы и если отпущу все, что, черт возьми, у меня останется в запасе?

— Ты станешь тем, кем суждено. Теперь, тяни линию, потому что Райдер выглядит так, будто в состоянии разрушить щит одним только взглядом, — я обернулась и посмотрела прямо на него, взгляд его золотистых глаз проникал в мою душу, пока Фейри осматривал мой наряд. Он медленно опустил взгляд, и также медленно поднял, уголки губ Райдера приподнялись в улыбке, но во взгляде пылала смерть.

— Смейся, Фейри, — изрекла я прежде, чем повернуться к Лариссе, когда она вытянула свои руки. Я создала такой щит, чтобы поговорить с ней наедине, чтобы снаружи никто нас не слышал — ну, по крайней мере, те у кого слух Фейри.

— На счет три, Лари, — произнесла я, нагибаясь, чтобы взять в руки кинжалы, тихо считая. Мы коснулись пальцами, так как много раз делали, будучи детьми и объединили силы.

Ларисса дала мне хороший толчок силы, учитывая, что она — призрак. Я открыла глаза и наблюдала за ее пением. Она также красива после смерти, как и при жизни. Ее естественные кудри разметались вокруг лица, пока она читала слова с закрытыми глазами. Другие призраки тоже пели и с каждым словом сила внутри меня росла. Когда Лари распахнула глаза, я отпустила ее руки и отступила.

Я слышала, как Райдер и Адам разговаривают со своими людьми, пытаясь выяснить, как опустить щит и проникнуть внутрь до того, как я дотронусь до линии. Обе идеи не прокатят. Я напрягла тело, опустив руки по бокам, зондируя почву на наличие ближайшей лей-линии. Я послала безмолвную молитву любому Богу, который мог услышать и дотронулась пальцем до линии.

*~*~*~*~*Райдер*~*~*~*~*

— Блядь, заставь этот ёбаный щит опуститься! — прорычал я, из-за страха, сдавливающего грудь, я становлюсь неосторожным. Ненавижу, долбаное желание защитить Син, даже от ее собственной глупости. Никакие слова не заставят это желание ослабнуть. Син внутри меня, как наркотик; я жажду ее. Зверь хочет выбраться из укрытия и привести нас к ее врагам. Я рычу на него.