Изменить стиль страницы

Увидев его, она остановилась:

— Август, что-то случилось?

Он тоже остановился. Провел ладонью по волосам и в смущении пробормотал:

— А что… заметно?

Она улыбнулась и покачала головой:

— Конечно, нет. Просто я слишком хорошо вас знаю, поэтому и поняла.

Он рассмеялся и проговорил:

— Я только что беседовал с Марко. И, как всегда, он рассердил меня.

— Боже правый… — Она наморщила свой изящный носик. — А я не знала, что герцог Марко в Юре. Неужели он решил вернуться?

Принц кивнул:

— Неделю назад я получил от него письмо, в котором он просил разрешения приехать. Я ответил согласием. Очевидно, я забыл сказать вам об этом.

Именно такую новость они обсудили бы раньше за завтраком. Но, увы, теперь совместные завтраки были упразднены. Однако Чарити не собиралась говорить об этом. Она спросила:

— Чем же он рассердил вас на сей раз?

Август почувствовал, что ему очень хочется обсудить беседу с Марко со своей женой. Неподалеку был разбит небольшой сад с фонтаном и каменной скамейкой, и принц, взяв жену за локоть, повел ее туда. Как только они уселись на скамейку, он начал описывать свою встречу с Марко. Он зашел так далеко, что даже рассказал об угрозе Марко, о том, что Австрия может начать кампанию против Юры.

При этих его словах Чарити вскочила:

— Я не верю! Австрия никогда не осмелится напасть на союзника Британии. — Она прошлась перед скамейкой, потом, внимательно взглянув на мужа, спросила: — Император действительно так сказал? Или это слова самого Марко?

— Не знаю. — Принц пожал плечами. — Марко сообщил, что говорит от имени императора, но я сомневаюсь…

Император должен понимать: как только австрийские войска войдут в Юру, русские войска вторгнутся в Польшу, и тогда все территориальные решения Венского конгресса рассыплются как карточный дом. Никто не хочет этого.

Чарити снова прошлась перед скамейкой. Остановившись, сказала:

— Да, конечно же, не стоит ему верить. Я уверена, что он лжет.

— Кто именно? Марко? Или император?

Чарити бросила на мужа негодующий взгляд:

— Разумеется, Марко. Он считается вашим послом в Вене, но мне кажется, что он больше заботится об интересах австрийского императора.

Принц невольно улыбнулся. Чарити в гневе была необычайно хорошенькой.

— Дорогая, это в порядке вещей. Ведь жена Марко — австриячка. К тому же он много лет провел в этой стране, так что его пристрастия вполне естественны.

Чарити подбоченилась и заявила:

— Если это так, Август, тогда он вряд ли тот человек, который может быть вашим послом!

Принц кивнул:

— Я знаю, дорогая. Именно поэтому я отправил Виктора в Вену — чтобы он был там моими глазами и ушами.

Она усмехнулась:

— Для императорского двора ваш посол — Марко. Вам необходимо избавиться от него и официально назначить на его место Виктора.

Принц нахмурился. Уже давно никто не указывал ему, как поступать в тех или иных случаях.

Чарити снова уселась на скамейку и воскликнула:

— Подумать только! Какой наглец! Этот человек решил, что может испугать вас, угрожая вторжением Австрии!

Принц покосился на жену — и расхохотался. Она взглянула на него и тоже рассмеялась. Потом вдруг сказала:

— О, Август, не двигайтесь. Вам под шейный платок заполз какой-то жучок.

Принц кивнул и замер. Чарити же встала коленями на скамейку и просунула палец под накрахмаленный воротничок его белой рубашки. Август почувствовал, как ее палец касается его шеи. Он сжал зубы и закрыл глаза.

Когда жук был обнаружен и извлечен из-под платка, принц поднялся и, поблагодарив жену, сказал, что идет в конюшни. Чарити молча кивнула.

Стоя на коленях на садовой скамейке, он смотрела вслед мужу.

Глава 15

После встречи с племянником герцог Марко вернулся в свой дворец в отвратительном настроении. Он сразу же прошел в библиотеку, где его уже ждали граф Гинденберг и маршал Ян Рупник. При появлении герцога оба встали. Марко молчал, и Гинденберг, откашлявшись, проговорил:

— Ну как? Вы побеседовали с ним?

— Да, побеседовал.

Марко налил себе бокал бренди из графина, стоявшего на низеньком столике. Сделав глоток, воскликнул:

— О Боже, какой упрямый юнец! С моим братом можно было разумно беседовать, но говорить с Гастом…

Рупник нахмурился:

— Значит, он не послушал вас?

Марко сделал еще один глоток и молча покачал головой.

— Он просто-напросто глупец, — проворчал Гинденберг. — Юра десять лет была под властью французов. И сейчас нам совершенно необходим мир. Нам не нужна новая война.

Марко криво усмехнулся:

— А Август заявляет: Австрия не осмелится напасть на Юру.

Гинденберг поднялся со стула и принялся расхаживать по комнате. Наконец, остановившись, воскликнул:

— Что он знает о жизни?! Ничего! Ему было семнадцать, когда он ушел в горы, и это произошло десять лет назад. Когда же он выбрался из своей пещеры… то сразу отправился в Англию и заключил этот безумный договор с Британией! — Пристально взглянув на Марко, Гинденберг заявил: — Такой человек не должен находиться на престоле Юры.

Марко пожал плечами и с невозмутимым видом проговорил:

— Но он на престоле, и мы ничего не можем поделать с этим. Поэтому нам остается лишь одно: молиться, чтобы он оказался прав и чтобы у императора не хватило смелости исполнить свои угрозы.

Несколько минут спустя граф Гинденберг и маршал Рупник покинули дворец герцога. И оба тотчас же направились к дому Гинденберга — огромному каменному особняку, построенному дедом графа лет пятьдесят назад.

Устроившись в кабинете графа, друзья переглянулись. Наконец Гинденберг предложил:

— Полагаю, мы должны избавиться от него, согласны? Маршал промолчал, и граф продолжал;

— Он опасен. Он прислушивается к мнению… не тех людей.

Рупник кивнул:

— Да, согласен. Его политика… Гинденберг ударил ладонью по ручке кресла:

— Мы ведь предупреждали его! Видит Бог, Марко принес ему прямое предложение от императора. Он мог бы обезопасить свою династию, если бы согласился на союз с Австрией. — Граф пожал плечами и пробормотал: — Август сам толкает нас… на это.

Рупник снова кивнул:

— Да, верно. Принц слишком высокого мнения о себе. Он вел наши войска в битве при Ватерлоо и вообразил себя великим стратегом. — Маршал презрительно хмыкнул. — Наши войска будут раздавлены, если австрийский император пошлет против нас свою армию.

На несколько минут воцарилось молчание. Наконец Гинденберг сказал:

— Мы должны держать это в тайне от Марко.

— Думаете, он будет возражать? — спросил Рупник.

Гинденберг презрительно хмыкнул:

— Марко из тех, кто всегда рад извлечь выгоду из содеянного — что бы ни произошло. Но помощи от него не жди. К счастью, его сын — другой человек,

Рупник кивнул:

— Да, верно. На Франца можно положиться. Он дал мне имя человека в дворцовой гвардии — тот кое-чем обязан ему. И Франц посоветовал использовать его для этого дела.

Гинденберг пристально взглянул на приятеля:

— Чем именно он ему обязан?

— Этот человек сражался при Аустерлице, был ранен и оставлен в австрийском полевом госпитале. Франц лично занимался эвакуацией всех раненых в Вену, где они получили необходимое лечение, а затем способствовал их переправке в Юру. Именно по рекомендации Франца этот человек получил место в дворцовой гвардии.

— Очень хорошо, — сказал Гинденберг. — Однако одного человека явно недостаточно.

Рупник вопросительно взглянул на приятеля.

— Ему потребуется помощник, — пояснил граф.

— Да, разумеется. Но я уверен, что этот человек сумеет найти приятеля, которому можно доверять.

— И вы назначите обоих на ночное дежурство в Пфальце?

— Да, конечно. Я поставлю их на пост за дверями апартаментов принца. Они смогут осуществить наш план, когда все будут спать.