— Вся Аэна — перед тобой, чужеземец! Что загадочного в аэнянах? Наших боязливых, послушных, маленьких аэнянах. Они бездумны и живут как цветы, как птицы — просто чтобы жить.

— А как они жили раньше? — спросил Лидин. — Прошлое Аэны…

— У Аэны нет прошлого! — жестко оборвал старик. — Разве ты не видишь, что большинство аэнян почти начисто лишены разума? Когда я был юн, там, внизу, царил хаос, по планете бродили толпы безумцев. Разрозненные, одичавшие, они с непостижимой легкостью могли и любить, и убивать друг друга. Я понял, что должен спасти неразумный народ Аэны. И в миг, когда я понял это, я стал Великим Магистром. Хотя не скоро, нет, не скоро меня начали так величать.

— Те, кто не утратил разума, помогли мне вознести над планетой этот огонь! — тонкая рука взметнулась вверх, к пылающему кровавым пламенем шару. — Я вынес его из тьмы пещер, я дал аэнянам алтарь. Чтобы поселить в их душах веру и страх! — голос Магистра зазвенел: — Да, веру и страх! Священный Пурпурный Огонь помог нам унять рознь, уравнял убийц и тех, кто мог пасть их жертвой. Народ Аэны стал единым и смиренным народом. Он занят делом, и жизнь его обрела смысл.

— Но велика сила безумия! — яростная гримаса переломила губы Магистра. — Она порождает чудовищ. Таких, как Итиар, — медленно, с отвращением произнес старик ненавистное имя. — Это он подбил жителей долин уйти в болота, это он запретил им поклоняться Пурпурному Огню. Нашей высокой заботе, покою и труду непокорные предпочитают скитания в трясине, где их только и поджидают гигантские сородичи Эри…

Заслышав свою кличку, сороконожка встрепенулась и задрала вверх безобразную голову.

— Они не понимают, что, посягая на власть, которой я одарил неразумных аэнян, рискуют вновь ввергнуть их в безумие и смуту. Они хотят… — расширенные зрачки Магистра уперлись прямо в глаза пилота, и неожиданно владыка вздрогнул, словно впервые увидел инопланетянина и осознал, кто перед ним… — Никто не знает, чего они хотят, — иным, каким-то потухшим голосом заключил Магистр.

— Горстке непокорных не запугать Великого Магистра, — быстро и льстиво заговорил Олл. — Через считанные дни новый дворец будет готов, и на самой высокой его башне засияет звезда Пурпурного Огня, видного отовсюду, даже из болот. И уже никто из аэнян не услышит крамольного шепота бунтарей.

Магистр рассеянно взглянул на Олла.

— Совсем недавно отряд Итиара проник в пещеры, где жрецы тьмы хранят тайну Пурпурного Огня, — глухо проговорил Магистр. — Им удалось похитить часть оружия. Стражи убили многих и тяжело ранили Итиара. Стражи шли по его следу, но след обрывается там, у твоего летающего дворца, чужеземец.

Колючие зрачки владыки уперлись в лицо Лидина.

— Вот почему я спросил, друг ты нам или враг. Если ты укрываешь Итиара…

— Это невозможно! — вырвалось у Лидина. — Замок входного люка реагирует только на мое биополе…

Заметив недоуменную гримасу на лице Магистра, пояснил:

— Никто, кроме меня, не может проникнуть в корабль.

Жесткие складки на лице Магистра разошлись.

— Я буду рад видеть тебя при открытии нового дворца, чужеземец, — сказал он. И поднял тонкую кисть. И пошел по галерее, шаркая длинными ногами. Вслед за ним, шевеля живой бахромой конечностей, подалась сороконожка.

— Он был зол сегодня, очень зол, — проговорил Олл, с опаской глядя вслед Магистру. — Итиар здорово досадил ему. Бунтарь знает: для того, чтобы вознести Пурпурный Огонь на вершину нового дворца, потребуется какое-то время. Пусть ненадолго, но Аэна останется без своего алтаря, без алого усмиряющего шара. Но напрасно Итиар лелеет надежду воспользоваться этим. Мудрость и предусмотрительность Великого Магистра воистину беспредельны.

…Возвращаясь, Лидин повторял услышанное имя — Итиар. Не он ли прошептал свои странные слова там, на горной дороге?

Лидин поднялся по трапу, шагнул в шлюзовой отсек и вздрогнул, встретившись со знакомыми, сияющими золотым дерзким блеском глазами.

Глава седьмая

Рассказ Итиара

— Ты — Итиар! — прошептал Лидин. — Бунтарь Итиар!

— Так именует меня Магистр, — отозвался молодой аэнянин. — Те же, кто друг мне, зовут меня просто Итиаром. Я надеюсь, ты будешь другом мне, чужеземец.

«Не знаю, буду ли я ему другом, — подумал Лидин, — но врагом Магистра я уже, кажется, стал».

— Прости, что я укрылся здесь, — продолжал аэнянин. — Но стражи окружили меня, они словно взбесились. Того, кто принесет во дворец мою голову, Магистр обещал сделать своим приближенным.

— Как ты проник на корабль?

— Несколько раз я видел, как ты заходил сюда. Ты вытягивал руку, и почти невидимые лучи — зеленый, желтый и оранжевый струились от кончиков твоих пальцев. Я сделал так, чтобы эти лучи потянулись от моей ладони. Мне давно хотелось поговорить с тобой, чужеземец, но мешал этот вездесущий Олл.

Лидин покачал головой, озадаченный столь простым объяснением Итиара.

— Постой, — он удивленно оглядел аэнянина. — Магистр говорил, что ты ранен.

— Я был ранен, — поправил Итиар. — Но мои пальцы обладают способностью заживлять плоть. Без этого нам пришлось бы туго на болотах Аэны. Но все, что я умею, — лишь малая часть того, что может мой отец — жрец тьмы.

Во взгляде Итиара появился укор, когда он спросил:

— Почему ты не отнял алый шар у Магистра? Ты ведь был так близко к нему. А в твоей руке спрятаны молнии, я знаю.

— Ты хотел, чтобы я выстрелил в Пурпурный Огонь?

— Да, и погасил бы это проклятое солнце, которое зажег старик.

— Но он сказал, что если бы не Пурпурный Огонь, твой почти лишенный разума народ мог погибнуть.

— Мой народ никогда не был лишен разума! — с жаром возразил Итиар. — Ты столько времени на Аэне, а не заметил главного, чужеземец. Аэняне не живут, нет. Они спят. Пурпурный Огонь погрузил их в непрерывную сладкую дрему. Его пламя убивает волю и желания. Давно, много лет назад этот огонь пылал лишь глубоко в пещерах Аэны — жрецы тьмы пользовались им для усыпления тяжелобольных, когда врачевали их. Пещеры Аэны исцеляли, и народ возносил хвалу жрецам. Но Магистр (тогда он еще не был Магистром) под страхом смерти заставил их заковать огонь в сосуд. Жрецы ослепли, выполняя приказ Магистра, хотя он добился своего — погрузил Аэну в сон. Однако старик просчитался, разрешив аэнянам селиться в долинах! — возбужденно взмахнул рукой Итиар. — Там выросли дети, никогда не видевшие Пурпурного Огня. Они смотрят на мир ясными глазами и знают цену коварству Магистра. Я увел их на болота. Мы уничтожим алый шар, — воскликнул Итиар. — Мы разбудим Аэну!

На несколько минут в шлюзовом отсеке повисла тишина.

— Это страшно, что ты рассказал! — выговорил наконец Лидин. — Если это правда, то Магистр — чудовище.

— Он опаснее любого чудовища, — покачал головой аэнянин. — Никакое чудовище не додумалось бы до того, что он заставляет творить жрецов тьмы с людьми планеты Уни…

— Но разве жрецы не воскрешают их?

— Воскрешают? — что-то похожее на горькую усмешку скользнуло по губам Итиара. — Жрецы могут воскрешать, это верно. Их руки обладают чудодейственной силой. Но им дали сделать это всего лишь раз.

— Но кто же занимает места в корабле Бартока?

— Лишь плоть тех людей, о которых ты говоришь. Планета Уни поступила опрометчиво, доверившись великому Магистру. Бессильная плоть подчиняется иному разуму.

— Разуму кого, Итиар? — почти вскрикнул пилот.

Аэнянин ответил не сразу.

— Неподалеку от старого дворца Магистра есть усыпальница его приближенных, — проговорил он. — Над теми, кто имел особые заслуги перед владыкой, стоят камни повыше; кто не слишком завоевал его расположение — пониже. Сколько воскресших отвез человек с планеты Уни обратно?

— Двенадцать. Нет, одиннадцать, — поправился Лидин. — Одиннадцать, если не считать Уи.

— Одиннадцать, — подтвердил Итиар. — И столько же новых, похожих друг на друга камней появилось на плато за старым дворцом.