Назад на улицы. Назад в темноту и сырость. Назад в тревогу и таинственность. Я бежала рядом с Ирен, едва поспевая за ее неженственными длинными шагами, не имея возможности ничего сказать при такой скорости, выпуская изо рта клубы пара, напоминающие дымовые сигналы краснокожих.

Я не могла уследить за нашим извилистым маршрутом и не понимала, в какой стороне от нас река и Старый город. Однако Ирен точно знала, куда идет, – несомненно, это был результат ее вчерашней одиночной вылазки. Когда она остановилась перед старым, развалившимся сооружением, я поняла, что мы прибыли в пункт назначения.

Моя подруга сразу направилась к заднему входу. Пока я дрожала, опасаясь позорного разоблачения, она как-то отомкнула дверь для прислуги и проскользнула на лестницу с уверенностью бывалого взломщика.

Как только мы оказались на скрадывающем шаги ковре в коридоре наверху, я потянула ее за рукав:

– Ирен, откуда ты знаешь, куда идти?

– Я заранее изучила территорию. А теперь не двигайся. Я хочу застать нашего противника врасплох. Удивление – наше самое мощное оружие.

Сомневаюсь, что она принимала во внимание и мое удивление, но оно точно там присутствовало.

Она остановилась у какой-то двери. Почему из всех дверей в коридоре она выбрала именно эту, я не знаю. Ирен вытащила из кармана то же приспособление, которым открыла дверь для прислуги, и стала ковыряться им в замке. Такое тихое, но многозначительное лязганье! Я ожидала, что сейчас на нас нападет целая банда слуг. Однако никто не пришел. Через секунды дверь распахнулась на бесшумных петлях.

Ирен схватила меня за руку и потащила в открывшуюся тьму.

Мы немного постояли, прислушиваясь к собственному дыханию и привыкая глазами к темноте. Через какое-то время в тусклом пейзаже вокруг нас начали проявляться черные пятна мебели, и мы медленно стали пробираться сквозь эти препятствия.

Еще одна дверь была отперта. Ирен так осторожно повернула дверную ручку, что она не издала никакого звука. Мы быстро протиснулись через образовавшийся проем в очередную темную комнату.

– Стой здесь, – горячим шепотом скомандовала Ирен мне на ухо.

Я скорее почувствовала, чем увидела, как она отходит. На секунду наступила полная тишина, затем послышался шелест, потом царапанье ногтей по ткани – и газовый рожок над нами вдруг резко загорелся. В этом ожесточенном сиянии будто ожила беспорядочно расставленная повсюду мебель спальни. Мне показалось, что я наблюдаю бутафорскую бурю на сцене или смотрю на фотографию, снятую в момент яркой, будто горящая сера, вспышки.

На резной кровати двигалась какая-то фигура, еще одна примостилась в изножье, как лепрекон…

– Ни на сантиметр, – приказал голос Ирен с края кровати. – Ни на миллиметр, мадам. Не двигайтесь – или мой пистолет заговорит без очереди, и уверяю вас, вам не понравится его речь.

– Кто вы? – спросила фигура на том же языке, на котором заговорила Ирен, – по-английски.

– А вы как думаете? – поинтересовалась Ирен.

Пауза.

– Я полагаю, леди Шерлок. Весьма причудливый псевдоним, хоть и довольно очевидный. Впрочем, с другой стороны, опера была вашей профессией.

– Псевдоним не хуже Соболя, – огрызнулась Ирен.

– Я была молодой и впечатлительной девицей.

– Да, я понимаю. Но теперь у вас нет этого оправдания.

– И дело происходило в другой стране.

– Очень жаль, что та девица тогда не умерла.

Я ничего не понимала из их разговора, кроме того, что женщина в кровати – это Татьяна и что первая дуэль сегодняшнего дня уже в полном разгаре.

– Вы посягаете на мой кусок пирога, мадам, – заметила Татьяна.

– Я уже бывала в Богемии, – небрежно бросила Ирен.

– Да, я в курсе.

– Вы в курсе?

– Конечно. Неужели вы думаете, что мы не изучили прошлое вашего занудного короля?

– Это возможно; однако, похоже, вы не слишком хорошо продумали свой план. И кто это «мы»?

Татьяна, после нашего молниеносного появления натянувшая себе на плечи покрывало, улыбнулась и отпустила ткань. Наша соперница была одета в крайне необычную ночную рубашку из темного кружева, отчего ее кожа казалась бледной, как воск, а золотисто-рыжие волосы сияли огнем.

– Мне не позволено об этом говорить.

– Полагаю, вы довольно часто делаете то, что вам не позволено.

– Постоянно. Но только не в этом случае.

– Меня не волнует ваш низкий заговор, – сказала Ирен. – Через несколько часов мой муж будет биться на дуэли с вашим королем. Годфри должен выжить.

– Я вас полностью поддерживаю.

– Он даже не должен быть ранен.

– Совершенно согласна, мадам. Вообще-то, я уже предприняла определенные шаги, чтобы обеспечить ровно такой исход событий. Вы можете похвастаться тем же?

– Я работаю над этим.

– Не беспокойтесь. – Татьяна собрала за спиной груду подушек в кружевных наволочках и откинулась на нее. – Как обычно, я вас опередила. Ваш эффектный визит – просто мелодрама. Годфри и без того в безопасности. Я бы не допустила, чтобы даже легкий ветерок, не то что пуля, тронул хотя бы один волосок на его голове – или в любом другом месте.

– И как бы вы этого добились?

– А почему вы посоветовали выбрать пистолеты, а не шпаги?

– Потому что пистолет можно подпортить, а шпагу – нет.

Татьяна пожала своими широкими плечами, отчего кружево начало с них сползать.

– Вы собирались зарядить пистолет короля холостым патроном? – Ирен все еще не была до конца убеждена. – Зачем же вам лишать себя столь мощного оружия в такой важной игре?

– Потому что игра почти окончена. Мне он больше не нужен и… и он начал меня утомлять. – Она хитро посмотрела на Ирен: – Полагаю, Годфри никогда вас не утомляет, не так ли?

– Об этом пусть лучше судит кто-нибудь другой, тот, кто будет более объективным, вот, например, мисс Хаксли.

– О, так это мисс Хаксли? Повезло вам и Годфри с ассистенткой. Я уже давно ищу кого-нибудь, кто столь же быстро растворялся бы в тумане и кому хоть иногда улыбалась бы удача. Но нет, мнение мисс Хаксли относительно утомительности Годфри меня совершенно не интересует. Она не эксперт. Мне нужно личное свидетельство, и обычно я предпочитаю… проверить все сама.

– Очень жаль. – В голосе Ирен совсем не слышалось сожаления. – Боюсь, что мы не настолько задержимся в Праге, чтобы у вас была возможность лично собрать улики. Однако мне мало вашего утверждения, что вы зарядили пистолет короля холостыми. Мне тоже необходимо проверить все самой.

– Ну, если вы хотите подвергнуть риску все мероприятие…

– Да, хочу. И я хочу еще кое-чего.

– Вы, конечно, можете сказать, чего вы хотите, но не могу обещать, что вы это получите.

– Еще я хочу, чтобы король тоже остался невредим.

– Король? А с чего вам беспокоиться о пешке, которая носит фальшивую корону?

– Я и не беспокоюсь, – сказала Ирен, – и подставную фигуру я оставляю на ваше и ваших сообщников глубочайшее милосердие. Но я хочу, чтобы настоящий король остался невредим – после того, как выстрелы будут сделаны.

– Чудесная мысль, но совершенно далекая от реальной картины. Не хватает короля.

– Да, и теперь короля не хватает там, где он был, когда его не хватало.

Татьяна выпрямилась на своих подушках:

– Он у вас? Где?

– Там, где вы его не найдете. Простой обмен королями устроит и меня, и, в конечном счете, вас. Если вы отказываетесь совершить такую сделку, я буду вынуждена выставить настоящего короля напоказ и разоблачить заговорщиков. Вот скандал-то будет! Шумиха поднимется и в Санкт-Петербурге, и в Вене, Париже и Лондоне. И мне кажется, это не устроит великого и прославленного медведя, вашего ледяного северного хозяина.

Красивое лицо Татьяны скривилось в злобной ярости. Ее пальцы вцепились в кружево подушек, и она, будто кошка, сжимала и разжимала в руках тонкую ткань. Черный персидский кот Люцифер обычно после такой демонстрации вздыбливал хвост и внезапно нападал на меня, впиваясь когтями в руку.