Фаустафф знал, что его присутствие на З-15 не имеет особого практического смысла, поскольку люди, работающие здесь, обучены справляться и с более отчаянными ситуациями, но считал, что пригодится для моральной поддержки, которой они могли от него ожидать. Фаустафф не склонен был предаваться самоанализу. Во всех делах, не касавшихся непосредственно его научных занятий, он поступал, повинуясь инстинкту, а не размышлениям. «Размышления ведут к несчастьям» — шутка, которой он однажды выразил свою подверженность эмоциям.

— Где все остальные? — спросил он Пеппиата.

— С адъюстором. Секторы 33, 34, 41, 42, 49, 50 были временно умиротворены, но У-легион вернулся. Очевидно, эти районы являются ключевыми. Мы стараемся взять их под контроль. Я и сам немедленно туда возвращаюсь.

— Я с вами.

Фаустафф ободрительно улыбался людям, встречавшимся им на пути к выходу. Пеппиат удивленно покачал головой.

— Их дух уже укрепился. Я не знаю, что вы для этого делаете, профессор, но вы помогаете людям почувствовать себя лучше.

Фаустафф рассеянно кивнул. Пеппиат включил контрольную панель рядом с большой стальной дверью. Дверь начала уходить в стену, впустив порыв ветра, несущего серый пепел, что, подобно дождю, падал с темного неба. Воняло серой. Фаустафф уже был знаком с положением на З-15, где из-за беспрерывной вулканической активности почти на всей территории планеты люди были вынуждены жить в пещерах вроде той, что они только что покинули. Однако условия их жизни были довольно комфортабельны благодаря грузам, отправляемым Фаустаффом с более удачливых миров.

Джип, уже успевший покрыться слоем пепла, ждал их.

Пеппиат сел за руль, а Фаустафф забрался на заднее сиденье. Пеппиат нажал на стартер, и джип начал пробираться через усыпанное пеплом пространство. Молчание этого мира нарушал только звук мотора. Падал пепел, и вдалеке клубился дым. Когда случайно дым немного рассеивался, на горизонте можно было разглядеть извергающийся вулкан.

Горло Фаустаффа заложило от пепла, заполнявшего серозный воздух. Это было серое видение какого-то заброшенного ада и бесконечной печали.

Позднее показалось квадратное здание, полупогребенное под пеплом.

— Одна из наших передающих станций, верно? — указал Фаустафф.

— Да. Ближайшая, которую наши коптеры могут достигать без затруднений с горючим. Коптер с главной базы уже ожидается.

Рядом со станцией стояло несколько человек. На них были защитные костюмы, кислородные маски и тяжелые дымчатые очки. Коптера, единственно возможного при данном типе Местности летательного аппарата, Фаустафф видеть не мог. И даже когда они остановились, шум мотора послышался не раньше, чем коптер начал снижаться. Винты задребезжали, когда он уткнулся в пыль.

Как только коптер сел, из станции выбежали два человека. Они тащили хлопающие по ветру костюмы, подобные тем, что были на остальных, и забросили их в джип.

— Боюсь, что нам придется их надеть, профессор, — сказал Пеппиат.

Фаустафф пожал плечами: — Если нужно, хорошо.

Он взял предложенный ему костюм и начал натягивать его поверх своего собственного. Костюм жал, а Фаустафф ненавидел ощущение зажатости. На лицо он надел маску и очки. Это сразу же облегчило и дыхание, и видение.

Пеппиат уже прокладывал дорогу к коптеру через завалы мягкого пепла. Они взобрались на пассажирские места. Пилот повернулся к ним.

— Капсулы с горючим на исходе. Долго не протянем.

— Что там с С.Н.М.? — спросил Фаустафф.

— По-моему, паршиво. Здесь кое-кто из чистильщиков — мы их однажды видели — кружат вокруг, словно стервятники.

— Не слишком-то много они здесь начистят.

— Разве что брошенные запчасти, — сказал пилот.

— Конечно, — кивнул Фаустафф.

Пользуясь краденой или брошенной техникой, принадлежавшей организации Фаустаффа, чистильщики старались разжиться запасными частями где только возможно. При неразберихе, последующей нападению большого У-легиона, это было довольно легко сделать. При всем негодовании, которое вызывали действия чистильщиков, команда Фаустаффа имела приказ не применять против них силу. Чистильщики же, несомненно, готовы были при необходимости прибегнуть к силе, поэтому им все легко сходило с рук.

— Вы знаете, какая здесь банда? — спросил Фаустафф, когда коптер заправили горючим.

— Думаю, две банды, работающие Сообща. Гордона Огга и Кардинала Орелли.

Фаустафф кивнул: Он знал обоих и встречался раньше с ними несколько раз. Кардинал Орелли был с З-4, а Гордон Огг — с З-2. Оба они принадлежали к людям, которые путем собственных расследований вышли на организацию Фаустаффа и работали в ней некоторое время, прежде чем «податься в пираты». Из подобных же людей в основном были сформированы и их банды. У Фаустаффа было до удивления мало дезертиров, но почти все они стали чистильщиками. Коптер начал подыматься в насыщенный пеплом воздух.

Через полчаса Фаустафф увидел впереди первые признаки С.Н.М.

Ситуация Нестабильной Материи сосредоточилась в радиусе десяти миль. Здесь больше не было серого пепла, а только кипение красок и разрывающий уши чудовищный шум.

Фаустафф с трудом сумел сосредоточить зрение и слух на С.Н.М. Зрелище и звучание нестабильной, разрушаемой материи были знакомы ему, но он никак не мог к ним привыкнуть.

Гигантские спиралевидные вихри материи закручивались в воздухе на сотни футов, а потом снова падали. Звуки было почти невозможно описать — словно рев тысячи приливных валов, вой терзаемых ударами огромных листов металла, грохот великих лавин.

По периметру этого ужасающего образца смертных мук природы кружили вездеходы и коптеры. Можно было разглядеть большой адъюстор, нацеленный на С.Н.М. — люди и машины казались гномами на фоне яростной бури нестабильных элементов.

Теперь они были вынуждены пользоваться для переговоров радио, закрепленным в их шлемах, но даже так слова были трудноразличимы через треск помех. Коптер приземлился, и Фаустафф выскочил, торопясь к адъюстору.

Один человек стоял возле адъюстора и, скрестив руки, приглядывал за инструментами.

Фаустафф коснулся его плеча.

— Да? — голос пробился сквозь треск.

— Фаустафф. Как ситуация?

— Более-менее стабильна, профессор. Я — Хольдан.

— С З-2, верно?

— Верно.

— Где первоначальная команда с З-15 — или то, что от нее осталось?

— Отправлена обратно на З-1. Думаем, так лучше.

— Хорошо. Слышал, у вас был новый налет У-легиона.

— Точно — вчера. Для них Это необычная интенсивность. Вы ведь знаете, они обычно нападают и убегают, никогда не идя на риск — но не в этот раз. Боюсь, что мы убили одного из них — умер мгновенно — очень жаль, что мы вынуждены были сделать это.

Фаустафф сдержался. Он ненавидел саму мысль о смерти, и особенно — о насильственной.

— Чем-нибудь могу помочь? — спросил он.

— Возможно, советом. Сейчас ничего делать не нужно. Мы надеемся успокоить сектор 59, и, похоже, сможем. Вы когда-нибудь видели нечто подобное?

— Только один раз — на З-16.

Хольдан не отозвался, хотя подразумеваемое и так было ясно. Прорвался еще один голос. Настойчивый голос.

— Коптер 36 — на базу. С.Н.М. распространяется с сектора 41. Перебросьте адъюстор туда — и побыстрее.

— Нам нужно еще штук десять адьюсторов! — закричал Хольдан, махая рукой кружащему коптеру, пытающемуся подцепить адъюстор магнитным захватом.

— Знаю! — прокричал в ответ Фаустафф. — Но у нас в запасе их нет! — он проследил, как захват замкнул адъюстор и начал подыматься с ним, удаляясь в сторону сектора 41. Строить адъюсторы было тяжело. А перебрасывать другие с остальных подпространственных планет — безумие.

Дилемма была неразрешима. Фаустаффу оставалось надеяться, что в конце концов и один адъюстор справится с контролем и ликвидацией С.Н.М.

Настойчивый голос, в котором он немедленно опознал голос Пеппиата, произнес: