Он услышал, как Анна шевельнулась и заговорила:

— Марк, подожди меня.

Но он уже был внизу, на аллее, боясь, что решимость изменит ему и он не устоит перед какими-нибудь доводами.

В челноке, направляющемся в «Яманак Дженерал», Шеврон проверил свой бластер. Обойма оказалась наполовину пустой. Если тщательно экономить, то этого вполне хватит на семь смертельных зарядов. Один уйдет на Фабиолу Дент. Но она может доставить его к Орману. В этом случае ему придется придумывать на ходу. Вероятнее всего, Южное Полушарие проникло во все структуры комплекса. И ему придется с величайшей осторожностью, очень тщательно выбирать свою мишень.

В приемной сидела та же самая секретарша. Увидев Шеврона, она очень удивилась. Удивление ее резко возросло, когда он, упершись обеими руками в ее стол, приказал:

— Сделайте так, чтобы эта доктор Дент с жестяными кишками появилась здесь, и поживее.

Реакция на его слова была враждебной, но без какой-либо доли вины. Шеврон сделал вывод, что девушка не принадлежала к их команде.

— Чего вы хотите? Вы уже прошли очистку. Доктор Дент — чрезвычайно занятая женщина.

— Все будет о’кей. Она не станет возражать против этого. Только вызовите ее, и сделайте это безотлагательно.

— Ей это не понравится.

В голосе Шеврона послышалась еле сдерживаемая ярость, бушевавшая в нем:

— Если вы не оторветесь от своего занятия и не сделаете этого, то я вам не позавидую. Вам нужно сказать только, что на очистку пришел следующий посетитель. Только это, и ничего больше.

Поддавшись на уговоры, девушка набрала код на панели интеркома и вызвала доктора Дент.

— Отлично. И как долго она будет копаться?

— Она придет прямо сейчас.

— Прервитесь ненадолго. Можете выпить чашечку кофе. Это будет в высшей степени конфиденциальная беседа.

— Кто вы?

Шеврон достал свой коммуникатор и показал печать.

— «Национальная Безопасность». Скажете хоть одно слово в вашем баре, и я заберу вас с собой для допроса.

Когда она ушла, Шеврон прошел в кабинет и осторожно обошел вокруг письменного стола.

Смотреть особенно было не на что. В верхнем выдвижном ящике стола на стерильной подкладке лежал пистолет для инъекций, оказавшийся пустым. Особые заряды обычно не разбрасывают где попало. Здесь были только ампулы с обычной сывороткой, аккуратно надписанные и готовые к употреблению. Применяя особую смертоносную вакцину так откровенно, как это делали они, агенты Южного Полушария должны были столкнуться с проблемой снабжения.

Бьюкз. Вот, возможно, в чем заключалось его участие в этом деле. Имея свободный доступ в любое правительственное учреждение, Бьюкз оказывался наиболее подходящим для этого. Было бы неплохо иметь хотя бы один заряд прямо сейчас, хотя, пожалуй, уже слишком поздно.

Торопливые шаги доктора Дент внезапно смолкли у самой двери. Она вошла в кабинет. Когда она поняла, кто был ее посетителем, Дент резко развернулась и бросилась к выходу.

Шеврон одним прыжком настиг ее, отбросил в сторону и закрыл дверь. Бластер неотвратимо целился прямо ей в лоб.

— Я верю, что механическое чудо сможет работать и без какого-нибудь винтика там или здесь, — благоразумно заметил Шеврон, — но, держу пари, что на этот раз вы лишитесь своих мозгов.

Глаза доктора остались безучастными, но она затихла. Шеврон попал в самую точку.

— Что вы хотите?

— Национальная Безопасность. Игра окончена. Расскажите мне об операции «Яманак».

— Выясняйте сами.

— Я выясню. Непременно выясню.

Шеврон поставил ее около стены позади письменного стола и выдвинул верхний ящик. Одной рукой держа бластер, другой он достал шприц-пистолет и открыл затвор. Затем он внимательно оглядел аккуратные полки амбулаторного шкафчика и выбрал банку с уксусной кислотой. Выдвигая поршень, он заполнил резервуар и защелкнул затвор.

— Я собираюсь начать вот от этого воротника и дальше, по кругу.

— Это ничего не даст вам.

— Это все слова. Что касается меня, то я совершенно уверен, что это ничего не даст вам вообще.

Затянувшиеся мгновения жизни сделали ее восприимчивой к физической стороне существования. К тому же она обладала способностью проникать в наиболее сильные, владеющие в данный момент человеком мысли. Это была совершенная правда. Он был готов сделать это. И даже страстно желал этого.

— Вы слишком опоздали для того, чтобы остановить операцию. Возврат льдов свидетельствует о том, что все Северное Полушарие будет опустошено. За этим последует объединение всей планеты под нашим руководством. Это наиболее грандиозный проект в социологической инженерии, который когда-либо был задуман и осуществлен.

— Доставьте меня к Орману.

Ее глаза не были достаточно безжизненными, и ей не удалось скрыть промелькнувшее в них облегчение. Шеврон понял, что она сделает это, и понял, что у нее наверняка имелась возможность предупредить остальных и навести их на его след. Она могла, к примеру, воспользоваться киберногой или еще чем-нибудь. Ее микросхема могла предусматривать различного рода механизмы связи.

— Снимайте китель, — приказал Шеврон, уже зная, что окажется прав.

Одно сильное чувство все еще бродило в этой металлической конструкции. Это была ненависть, ненависть, возведенная в крайнюю степень. Но она подчинилась.

— Теперь блузку.

Ниже шеи это была сморщенная старая карга с ведьмовского шабаша. Пародия на человеческую фигуру, вводящая в заблуждение своим моложавым лицом. Она была здесь — легкая упряжь с плоским пультом и мембраной микрофона, укрепленной у основания горла.

Подавив дрожь отвращения, Шеврон отстегнул ее и бросил на стол. Затем бесстрастно сказал:

— Наденьте только китель. Ночь достаточно теплая. Помните, что я прямо позади вас и первый выстрел — вам.

Путь был открыт. Они покинули выложенные белым кафелем коридоры и вышли на административную территорию: длинные галереи с ворсистыми коврами и скульптурами, подсвеченные картины в тяжелых позолоченных рамах. Это было в равной степени нелепо, как обнаружить гостиную на дне озера. Очевидно, некий руководящий чин в долгой истории Полярного Комплекса задумал все это как проконсульский дорогостоящий каприз. Кроме того, все руководящие должностные офицеры комплекса обеспечивались личной свитой.

На роскошной наружной двери кабинета Ормана светилась надпись: «Главный медик, доктор Франц Орман».

Ее открыла медицинская сестра римского типа в накрахмаленном полном обещаний нагруднике и комичной шапочке над острым личиком. Особой проницательности не требовалось, чтобы догадаться, какие возлагались на нее особые обязанности. В приемной находился еще один ухоженный цветочек. Видимо, Орман устроил у себя тут клуб кошечек-костоправов.

Доктор Дент, будучи привилегированным посетителем, проговорила:

— Я должна видеть доктора Ормана, Рита. По неотложному делу.

— Он в рабочем кабинете, доктор. Мне вызвать его или вы пройдете сами?

Шеврон ответил за нее:

— Это конфиденциальное дело. Мы пройдем к нему.

Фабиола Дент коротко кивнула в знак согласия.

Рита привела в действие пульт на стене, и одна из секций обшивки из мореного дуба бесшумно откатилась в сторону. За ней оказался короткий коридор с приглушенным розовым освещением и заграждение из матового стекла, которое поднялось, словно решетка крепостных ворот, и опустилось за ними, когда они вошли.

Они оказались в начале большой длинной комнаты. Орман находился немного справа, в стороне от сквозняка, в конце десятиметровой дорожки ковра темно-синего цвета. Он сидел за письменным столом в углу, частично отгороженным от остальной части комнаты перегородкой из бледно-желтых реек. Орман оказался грузным человеком с толстой бледной шеей, выпирающей поверх стоячего воротника его белого мундира. Широкое мясистое лицо повернулось и уставилось на них. Пухлая белая рука с пучками густых волос над костяшками легла на его правое бедро.

Вкрадчивый масляный голос зазвучал вполне учтиво, но интонация не оставляла никаких сомнений в том, что он был совершенно против того, чтобы его беспокоили в свободное время.