После публикации «Письма в редакцию» (и, по-видимому, не без инициативы М. Горького – см. его письмо Е. Добину от 25.4.1933 г. – Архив А. М. Горького. Т. X. Кн. 2. С. 316) дискуссия о «Юго-Западе» перешла в широкую «дискуссию о формализме», продолжавшуюся до конца года. В ходе ее критике были подвергнуты теоретико-литературные взгляды Шкл., его художественная проза, работа в кино (см., напр.: Виноградов И. Формализм и творчество. – Год XVI. Альманах II. М., 1933; Прозоров А. Формализм и литературная современность. – Книга и пролетарская революция. 1933. № 8; Скурихин М. Против методологии формалистской критики. – Знамя. 1933. № 10; Юков К. Сорвем маски формализма. – Советское кино. 1933. № 7; Муравьев В. Непреодоленный формализм. – Наступление. 1933. № 10, и т. п.). Попытка ответственного секретаря Саратовского Оргкомитета В. Гольцберга выступить в защиту Шкл. была расценена как еще одна «реакционная вылазка в защиту формализма» (ЛГ. 1933. 5 мая.№ 21).

«Дискуссия о формализме» прокатилась и по театральной, художественной, музыкальной критике, обозначив новый рубеж в истории советского искусства, драматически сказавшись и в творческой судьбе Шкл.[160],и многих других писателей и деятелей искусства, подвергшихся критике и др.

С. 470*. Далее в рукописи: «Мне кажется, что это во многом украинская школа, осуществленная на русском языке. Это, так сказать, самоперевод» (89).

С. 474*. Псевд. художницы А. Ремизовой, автора многочисленных стилизаций под французскую живопись XVIII в. в журн. «Сатирикон» и др.

ПУТЬ К СЕТКЕ. – Литературный критик. 1933. № 5. С. 113–117. В ст. вошла опубл. ранее в составе «Конца барокко» гл. «Осип Мандельштам».

Отзывы Шкл. о прозе Мандельштама относятся к последнему этапу почти 25-летних личных и творческих отношений, отразившихся в их прозе и эпистолярном наследии (см.: с.172–173, 428; Мандельштам О. Слово и культура. М., 1987. С. 185–186; Памир. 1986. № 10. С. 163–166). Сопоставительный анализ взглядов поэта и концепций формалистов см.: Тоддес Е. Мандельштам и опоязовская филология. – ТС II, с. 78–102. 4 июля 1932 г. Шкл. знакомится с «Путешествием в Армению» Мандельштама, о чем на следующий день сообщает жене: «Был вчера у Асеева. Мандельштам читал свою прозу. Она очень хороша, но в ней вещи объясняются другими вещами, еще более нарядными. Живое солнце меркнет от лучей нарисованного. Мир после картин импрессионистов как будто в веревочной сетке. Я говорил и думал очень хорошо» (457). Первый отзыв Шкл. о «Путешествии…» (в ЛГ) появился до публикации произведения Мандельштама, второй – после того, как оно, опубл. в «Звезде» (1933. JN» 5), было подвергнуто (как и рассказы Шкл. в том же номере) резкой критике (Оружейников Н. На полях журналов. – ЛГ. 1933. 17 июня. № 28; Розенталь С. Тени старого Петербурга. – Правда. 1933. 30 авг. № 239). С интересом отнесся Шкл. в 1932 г. и к новым стихам Мандельштама; его выступление на закрытом вечере поэта в ЛГ 10.11.1932 известно в изложении Н. Харджиева: «Он (Мандельштам. –А. Г.)прочел все свои стихи (последн. двух лет) – в хронологическом порядке! Это были такие страшные заклинания, что многие испугались.<…>Некоторое мужество проявил только В. Б.: «Появился новый поэт О. Э. Мандельштам!» (ЦГАЛИ, 1527.1.625; в ЭОЛ, с. 532, отзыв Шкл. опущен). Дальнейшие личные контакты Мандельштама и Шкл., не прекратившиеся и после первого ареста и ссылки поэта, запечатлены в известных воспоминаниях Н. Мандельштам, Н. Штемпель. См. полемику с воспоминаниями вдовы поэта: Sheldon R. Shklovsky and Mandelstam. – Russian and Slavic literature. Cambridge (Mass.). 1976. P. 237–249. Последняя зафиксированная Шкл. встреча с Мандельштамом состоялась в июле 1937 г.; о ней Шкл. сообщал Тынянову: «Четыре дня был у меня Мандельштам с новыми стихами. Его дела не то налаживаются, не то разлаживаются.<…>Если бы я был здоровее, я бы поддержал его» (441). Очевидно, ко времени встреч 1934–1937 гг. и относится сохранившийся в АШ набросок Мандельштама о Шкл. – последняя реплика поэта в их многолетнем споре: «Его голова напоминает мудрый череп младенца и философа. Это смеющийся и мыслящий тр(о)ст(ник). Я представляю себе Шкловского диктующего на Театральной площади. Толпа окружает и слушает его как фонтан. Мысль бьет изо рта, из ноздрей, из ушей, прядает равнодушным и постоянным током, ежеминутно обновляющимся и равным себе. Все переменится, на площади вырастут новые здания, но струя будет все так же прядать – изо рта, из ноздрей, из ушей.<…>Фонтан для V-го века по Р. X. был тем же, что кинематограф для нас. Заказ тот же самый. Шкловский поставлен на площади для развлечения современников, но все же его улыбка исполнена брызжущей и циничной уверенностью, что он нас переживет. Ему нужна оправа из легкого пористого туфа. Он любит, чтобы ему мешали, не понимали его и спешили по своим делам. Улыбка Шкловского говорит: все пройдет, но я не иссякну, потому что мысль проточная вода» (в сокр. приведено: Мандельштам О. Ук. соч. С. 301).

МИР БЕЗ ГЛУБИНЫ. Впервые – Литературный критик. 1933. № 5. С. 118–121. Вариант – Литературный Ленинград. 1933. 20 ноября. № 15. Печ. по журн.

В текст ст. вошли отр. из опубл. ранее ст. «Факт быта и факт литературный» (Вечерняя Москва. 1929. 14 дек. № 288) и «Конец барокко». Назв. ст., очевидно, отсылает к строкам изнесохранившейся трагедии В. Кюхельбекера «Вечный жид»: «Вы на воде, на прозе взрощены: / Для вас поэзия и мир без глубины…» (взяты эпиграфом к ст. Кюхельбекера «Поэзия и проза»; с этими материалами Шкл. мог быть знаком через Ю. Тынянова).

С. 480*. Далее в «Вечерней Москве»: «Здесь нет сюжета. Он никак не разрешен. Вещь никак не построена. Ее хватает только на параллелизм. Материал размещен неправильно».

С. 482*. Отзыв относится к опубл. в 1929 1932 гг. рассказам Бабеля «В подвале» и «Пробуждение», Олеши – «Цепь», «Я смотрю в прошлое» и «Человеческий материал», к мемуарной кн. А. Белого «На рубеже двух столетий» (1930). Ср. в одном из выступлений Шкл. того же времени: Литературный Ленинград. 1933. 5 авг. № 25.

С. 483*. В «Вечерней Москве» «Зависть» сопоставлялась со «Старым и новым» («Генеральная линия») Эйзенштейна, и разбор заканчивался: «Вещь Олеши хороша, но она никуда не ведет. Это какой-то отрезок рельсовых путей. Все концы путей ведут в тупики.

Инерционное искусство обладает способностью искажать факт. В наше время, время создания новых фактов, нельзя идти на риск сохранения старых форм».

Содержание

А. П. Чудаков. Два первых десятилетия.Предисловие 3

Вступление*……. 33

ВОСКРЕШЕНИЕ СЛОВА (1914-1917)

Воскрешение слова …. 36

Вышла книга Маяковского «Облако в штанах» …. 42

О поэзии и заумном языке …. 45

Искусство как прием …. 58

ХОД КОНЯ (1919-1923)

Ход коня …. 74

Сверток …. 75

ОБ ИСКУССТВЕ И РЕВОЛЮЦИИ

«Улля, улля», марсиане!» …. 78

Самоваром по гвоздям …. 80

Крыжовенное варенье …. 81

Штандарт скачет …. 82

Соглашатели …. 84

Драма и массовые представления …. 85

«Папа, это – будильник!..» …. 86

Коллективное творчество …. 88

В свою защиту …. 89

О психологической рампе …. 90

О громком голосе …. 91

ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОЕ ИСКУССТВО

О «Великом Металлисте» …. 93

Пространство в живописи и супрематисты …. 95

О фактуре и контррельефах …. 98

Памятник Третьему Интернационалу …. 100

Иван Пуни …. 101

СОВРЕМЕННЫЙ ТЕАТР

Дополненный Толстой …. 103

«Народная комедия» и «Первый винокур» …. 105

Искусство цирка …. 106

О вкусах …. 108

По поводу «Короля Лира» …. 109

Старое и новое …. 110

О Мережковском …. 111

Комическое и трагическое …. 113

Подкованная блоха …. 115

Рыбу ножом …. 117