Прибыв в Актюбинск, я быстро понял, что с первых шагов таинственный пришелец будет окружён в этом городе сердечным приёмом. Депутация городских чиновников ожидала меня на платформе, а поодаль стоял наготове духовой оркестр, чтобы сопровождать меня. Так что я присоединился к этой процессии, окружённый чиновниками в позолоченных галунах и ярких мундирах. Под маршевую музыку мы отправились к цирку. Мои тяжеленные сумки отобрали у меня страстные поклонники. Пора сознаться, что набиты они были камнями, чтобы создать впечатление об их ценном содержимом.

Как только показалось место нашего назначения, я увидел выстроившихся перед цирком борцов, впереди всех стоял, естественно, хозяин заведения. Поравнявшись с ними, я выступил вперёд, но не мог перекричать приветствия собравшейся громадной толпы. Когда шум немного стих, я сделал свой вызов лично, больше для того, чтобы повеселить своих товарищей, которые открыто смеялись над моим комическим видом.

После моего обращения вперёд шагнул Сергей Николаевский и от имени труппы принял вызов, сказав, что я могу по своей воле выбрать соперника, какого захочу. Решив немного поквитаться, я выбрал его самого, что вызвало удивление, ведь мы так не договаривались: я должен был выбрать того из борцов, которого смогу легко побороть. Я знал, что с Николаевским мне не справиться. Но все равно я намеревался продержаться против него сколько смогу.

Поскольку состязание было назначено на вечер, меня отвезли в лучшую гостиницу города, где я попировал от души. Строго говоря, если б я был настоящим претендентом, какого должен был изображать, то не стал бы столько есть и пить. Но, поскольку я уже много дней был на голодном пайке, то решил воспользоваться такой возможностью и. как говорится, побаловать себя.

Наступил вечер, и я отправился в цирк, сопровождаемый чиновниками — и теми, кто встречал меня утром, и новыми, которые навестили меня после. Причём казалось, что для каждого из них моё появление в городе было хорошим поводом, чтобы не ходить на службу. Когда я зашёл в цирк, меня поразила толпа, собравшаяся из желающих лицезреть состязание. Хорошие сборы были в тот вечер обеспечены. Намного лучше, чем когда-либо раньше до этого.

Когда закончились обычные выступления, зрители приготовились к состязанию между чемпионом хойцевской труппы и дерзким загадочным претендентом. Снова появился духовой оркестр, и после того как Николаевский сделал выход и поклонился, я снова пристроился к музыкантам, чтобы пройти маршем вокруг арены под громкие и долгие приветствия. Пока всё это происходило, Сергей поглядывал на меня с удивлением. Наверное, он думал, как смешно я выгляжу — с цилиндром, съехавшим на уши. «Ну хорошо, друг Сергей, — сказал я себе, — погоди, пока не начну захваты! Я заставлю тебя запомнить этот случай».

Парад и представления закончились, мы ступили на ковер и начали кружиться друг против друга, шатаясь улучить момент, когда кто-то раскроется. Николаевский был не столь насторожен, как если бы против пего стоял настоящий претендент, поэтому вскоре он дал мне возможность напасть и провести чистый захват и бросок: развивая успех, я сделал ещё один захват, который, казалось, сломал ему шею. Довольно озадаченный, он попытался вырваться, но пока безуспешно. Затем, немного расслабившись, я дал ему возможность, которой он ждал, и, отбросив меня, он снова быстро встал на ноги.

Теперь я «вёл» наш танец, применяя все уловки, которые знал, пока его терпение не иссякло. «Пора мне тебя приложить. Александр», — прошептал он мне на ухо, когда мы были достаточно близко друг от друга, чтобы нас никто не услышат. «Правда? — ответил я, — как раз сам хотел сделать это с тобой». «Да что с тобой? — удивился он. — Ты с ума сошёл?» Но вместо ответа я бросился в атаку ещё энергичней, чем раньше.

Теперь и Сергей раззадорился в ответ на мой пыл, и вскоре разгорелась яростная схватка. Сначала преимущество находилось у одного, потом у другого, хотя никто не мог положить своего противника. Сам я, конечно, не рассчитывал победить Сергея, так как он был слишком большой, сильный и умелый. Всё, на что я надеялся, так это не дать положить себя на лопатки и в этой схватке заставить его понять, что я умею бороться много лучше, чем он думает.

Я надеялся не напрасно. Когда прошли отведённые десять минут, Сергей так и не смог прижать меня к полу, и денежный приз должен был отойти мне. Как его выплатят, я толком не знал. Единственная надежда возлагалась на то, что в кассе набралось достаточно денег на выплату приза. Иначе быть беде. Дело не в том, что я должен был их получить себе, понятное дело, ибо, в конце концов, я был просто актёр в этой постановке. Зрители об этом не догадывались, и если деньги не будут предъявят, они, я знал, конечно, обозлятся.

Но оказалось, на этот счёт не нужно было волноваться. Деньги выплатили без затруднений, и я пошёл обратно в гостиницу, чтобы завершить этот день очень приятным времяпрепровождением. На следующий день я съехал, проживание не стоило мне ни рубля, ибо хозяин и слышать не желал о том, чтобы позволить мне за что-нибудь платить. Как я приехал почётным гостем, почётным гостем уезжал, на вокзал я шёл опять в сопровождении оркестра и даже большей толпы чиновников, чем раньше. Я проехал назад на ту маленькую станции», переменил одежду и вечером вернулся в цирк. Но больше ни разу, пока мы оставались в Актюбинске, не выходил на людях па борцовский ковёр, иначе меня бы сразу опознали.

Мы все хорошо посмеялись над произошедшими накануне событиями, когда я вернулся в цирк и, конечно, возврата! деньги, врученные мне Хойцевым.

Сергей сначала не очень был склонен общаться со мной дружелюбно за то, что я так яростно боролся. Но его природное чувство юмора скоро вернулось, и мы остались лучшими друзьями, какими оставались всегда. Это был добрый малый, к несчастью, он погиб в самом начале мировой войны. О том, что я сам тогда пережил, расскажу позже.

Прошло немного времени после случая с борцом в маске, когда пришла пора мне служить в русской армии, и я, покинув цирк Хойцева, отправился в Вильну, как того требовал военный закон, гак как я должен был зачисляться на службу по месту рождения. Это было долгое путешествие, занявшее двадцать три дня и ночи. Пройдя медицинскую комиссию, я был отправлен из-за знания языков и обычаев юга России обратно в этот далёкий край и определён солдатом 12-го Туркестанского пехотного полка, который стоял на границе с Персией[8].

Прибыв сюда, я поступил в школу унтер-офицеров, из которой вышел старшим сержантом. Мы пережили там многое, так как персы всегда дрались либо с нами, либо между собой. Мне приходит на память один из их обычаев, довольно курьёзный, о котором вы, должно быть, не слышали. На закате, как бы яростно они ни сражались весь день, они останавливались и молились, прекращая боевые действия на всю ночь. Но только на ночь! Наутро с рассветом они начинали всё сызнова, исполненные таким же боевым духом, как и всегда.

Об этой части жизни я мог бы рассказать немало, но коль уж мне предстоит позднее рассказать многое на очень схожую тему; предлагаю пропустить это, достаточно упомянуть, что здесь я стал одним из главных гимнастических инструкторов в школе физической культуры и более ловким наездником, чем раньше. Естественно, продолжат дальше заниматься борьбой и очень скоро стал признанным чемпионом этого военного округа России.

Когда окончился срок службы, я поехал в Симбирск, где мне предложили место тренера двенадцати женщин-атлетов, которые готовились к борцовскому чемпионату. Эту работу, хоть и непривычную для меня, я выполнил сносно. Затем принялся управлять синематографом, который отец помог мне купить в местечке под названием Краснослободск. Эта затея, как ни грустно признать, окончилась финансовым провалом, и я вновь обратился к силовому атлетизму, так как был убеждён, что здесь моё будущее.

С помощью товарища Михаила Крапивина, с которым я познакомился в Симбирске, я составил один из самых увлекательных и сенсационных силовых номеров, каких до той поры не видели. У меня было полно новых трюков и после того, как моё шоу просмотрели агенты, представляющие несколько больших цирков, мне стали поступать предложения, таким образом, успех был подтверждён. И когда казалось, что я вот-вот начну карьеру, которая принесёт мне славу и процветание, случилось то, что внушало всем нам, живущим на европейском континенте, ежедневный страх. Началась война, Великая война! Спешно прошла мобилизация, и я был одним из первых, кого смела военная машина. Куда армейский призыв приведёт меня? Продолжай, читатель, и ты увидишь.