Свифт — мисс Эстер Ваномри

[? ноября 1714]

Завтра мы с вами увидимся, если представится возможность. Прошло ведь не более пяти дней с тех пор, как мы с вами виделись, и я делал бы это вдесятеро чаще, будь это хоть сколько-нибудь удобно, независимо от того, приходит ли ваш Старый Дракон[1182] или нет; мои люди, я полагаю, не знают, как себя с ним вести, и принимают его не иначе, как за какого-то колдуна. Adieu.

Вторник, 10 утра.

Свифт — мисс Эстер Ваномри

[? конец 1714]

Я навещу вас дня через два-три. Поверьте, невозможность видеться с вами чаще до глубины души меня огорчает. Если вы нуждаетесь в совете, поддержке или помощи, я сделаю все, что в моих силах. Охотно встретился бы с вами раньше, когда бы не тысяча разных помех. Я просто не предполагал, что вы испытываете затруднения. Но в таком случае все мое достояние несомненно должно быть истрачено на то, чтобы избавить вас от них. Боюсь, однако, что сегодня я все же не смогу вас повидать, причиной тому дела, связанные с моей должностью. Но прошу вас, не относите это за счет отсутствия приязни или участия, которые я всегда в величайшей степени буду питать к вам.

Мисс Эстер Ваномри — Свифту

Дублин, [? декабря] 1714

Вы не можете (хотя бы отчасти) не сознавать сколь много горестей меня преследует: беспутный брат[1183], вероломные душеприказчики и назойливые кредиторы моей матери — всего этого у меня нет возможности избежать, и я очень подавлена этим бременем, достаточно тяжким, чтобы сломить дух и более сильный, нежели мой, притом лишенный поддержки. Некогда у меня был друг, который время от времени навещал меня и либо одобрял мои действия, либо советовал как мне поступить, и все мои тревоги тотчас рассеивались. И вот теперь, когда мои беды усугубляются тем, что я живу в неприятном месте, среди чуждых мне и непомерно любопытных и лживых людей, чье общество не только не способно развлечь, но напротив служит ужасным наказанием, вы бежите меня и не приводите никаких иных объяснений, кроме того, что нас окружают глупцы и мы должны покоряться обстоятельствам. Я вполне согласна с тем, что мы живем среди таковых, однако не вижу причины жертвовать своим счастьем в угоду их прихотям. Некогда вы почитали за правило поступать так, как находишь справедливым, и не обращать внимания на то, что скажет свет. Почему бы вам не придерживаться этого правила и сейчас? Помилуйте, навещать несчастную молодую женщину и помогать ей советами, что же предосудительного? Ума не приложу. Вы же знаете, стоит вам нахмуриться, и моя жизнь уже невыносима для меня. Сначала вы научили меня чувству собственного достоинства, а теперь бросаете на произвол судьбы. Единственное, о чем я теперь вас прошу — хотя бы притвориться (коль скоро иное для вас невозможно) тем снисходительным другом, каким вы некогда были, пока я не выберусь из моих затруднений, ради моей сестры. Потому что, не будь вовлечена в эти беды Молль, а она, я знаю, еще меньше способна справиться с ними, я бы не унизилась до борьбы с превратностями судьбы, коль скоро не вижу впереди никакого подлинного счастья. Простите меня! Умоляю вас, поверьте, не в моей власти удержаться от жалоб.

Свифт — мисс Эстер Ваномри

[? 27 декабря 1714]

Я получил ваше письмо в субботу вечером, когда у меня были гости, и оно повергло меня в такое замешательство, что я не знал, как и быть. Посылаю вам бумагу, которую вы мне оставили. Нынче утром моя домоправительница сказала мне, что до нее дошли слухи, будто я — в некую особу, и назвала при этом вас, присовокупив еще двадцать подробностей, и в их числе, что молодой мастер[1184] — и я навещали вас, и АЕ[1185] — тоже; и что вы особа необычайно острого ума и прочее. Я всегда страшился сплетен этого гнусного города, о чем не раз говорил вам, и именно по этой самой причине еще задолго до всего предупредил, что во время вашего пребывания в Ирландии буду редко с вами видеться. Прошу вас не тревожиться, если какое-то время я буду посещать вас реже и не буду оставаться с вами наедине. Если представится возможность, я повидаю вас в самом конце недели. Все это житейские условности, которые неизбежны и которым должно подчиняться, и тогда при благоразумном поведении всякие кривотолки постепенно утихнут.

Понедельник, 10 часов утра.

Мисс Эстер Ваномри — Свифту

Дублин, 1714

Что ж, теперь я ясно вижу, сколь большое уважение вы ко мне питаете. Вы просите меня не тревожиться и обещаете видеться со мной настолько часто, насколько это будет для вас возможно. Вам следовало бы лучше сказать — настолько часто, насколько вы сумеете побороть свое нерасположение; или настолько часто, насколько вы будете вспоминать, что я вообще существую на этом свете. Если вы и дальше будете обращаться со мной подобным же образом, то, право, я недолго еще буду доставлять вам беспокойство. Невозможно описать, что я пережила с тех пор, как виделась с вами в последний раз. Пытка была бы для меня намного легче этих ваших убийственных, убийственных слов. По временам меня охватывала решимость умереть, не повидав вас, но, к несчастью для вас, эта решимость быстро меня покидала. Так уж, видно, создан человек: нечто в его природе побуждает нас приискивать себе утешение в сем мире, и я уступаю этому побуждению и потому умоляю вас, приходите ко мне и говорите со мной ласково. Ведь я уверена, что вы никого не обрекли бы на такие страдания, если бы только знали о них. Я пишу вам потому, что не смогу все это высказать при встрече с вами. Ведь стоит мне начать жаловаться, вы впадаете в ярость, и это так ужасно, что я лишаюсь дара речи. О! Если бы у вас сохранилось ко мне хотя бы настолько сочувствия, чтобы эта жалоба могла смягчить вашу душу. Я старалась не сказать вам ничего лишнего, но если бы вы только могли проникнуть в мои мысли, я уверена, они растрогали бы вас. Простите меня и поверьте, у меня нет сил молчать.

Свифт — мисс Эстер Ваномри

[? декабря 1716]

Я обедал с ректором[1186] и объяснил ему, что приехал сюда, так как в шесть часов вечера должен присутствовать при богослужении. Он сказал, что вы у него были и что вас нынче не будет дома и что завтра вы уезжаете в Селлбридж. Я ответил, что, пожалуй, все же попытаюсь зайти к вам. Вы, я полагаю, сказали ему так, чтобы он не вздумал явиться к вам сегодня вечером; если он все-таки явится, вам придется самой выпутываться из этого положения, как уж сумеете, в противном случае он решит, что все это было придумано вами нарочно, чтобы встретиться со мной, а я терпеть не могу подобных хитростей.

После богослужения я вряд ли смогу зайти к вам; я потому и приехал сюда во время обедни, когда все в церкви, будучи уверен, что застану вас дома. Состояние бедняжки Молли глубоко меня огорчает; она в высшей степени достойная девушка, не сомневаюсь, что вы, насколько это возможно, позаботитесь о ней, и надеюсь еще долгие годы быть свидетелем самой искренней дружбы между вами. Я молю всевышнего, чтобы он защитил вас обеих и остаюсь, entierement [весь (франц.).]. — Четыре часа.