– Круглые числа, ваше величество, – отозвался дон Дуарте, -всегда кажутся подозрительными. Местре Жозе – а у него богатый опыт, и не только математический, – нам советовал избегать чисел, оканчивающихся двумя нулями.

– Советовал и советую сейчас, – прошелестел местре Жозе.

– Значит, сеньоры, – спросил король, – острова, которые открыл Колумб, остаются за Кастилией?

– Да, ваше величество, – ответил бархатный бас. – Однако в нашу половину земного шара отойдут все африканские земли и Индия.

– Но ведь Колумб утверждает, что он дошел до Индии, а земли, им открытые, вы отдаете Кастилии. Стало быть, какую-то часть этой Индии мы все же уступим королеве Изабелле?

– Я, ваше величество, – сказал дон Дуарте, – думаю, хоть мнение это разделяют и не все мои высокоученые собратья, что земли, найденные Колумбом, к Индии никакого отношения не имеют. Но даже если окажется, что адмирал Колумб открыл восточную окраину Азии, кастильцы получат самые дальние земли этого материка, лежащие далеко к востоку от истинной Индии.

– Хорошо, – сказал король, – хоть мы и теряем при таком разделе право на все, что открыл этот предприимчивый генуэзец, но у нас зато будут развязаны руки в восточной половине моря-океана, именно там, где проходят наши пути к мысу Доброй Надежды. И, пожалуй, мы первые дойдем до Индии. Я бы предпочел, чтобы дальнейшие переговоры велись в Лисабоне, но раз уж донья Изабелла и дон Фердинанд пригласили нас к себе в гости, то так и быть: отправим наших послов в Кастилию. Но ни на одну лигу к востоку я вот эту красную линию, что пересекает вашу карту, не передвину, хотя бы мне пришлось воевать с Кастилией и Арагоном до скончания веков.

Карту с алой линией негритята аккуратно свернули и перевязали шелковыми ленточками. Местре Жозе звездочеты бережно подхватили под руки и вывели из зала. Король отправился на покой – его очень утомило это совещание. Руи да Пина он поручил подобрать послов, подходящих для новых переговоров.

– Я надеюсь, – сказал он при этом, – что предстоящая встреча с кастильскими дипломатами будет последней. Если моя несговорчивая кузина преподнесет мне новые сюрпризы, слово получат пушки.

В середине марта послы короля Жуана покинули Лисабон. В Кастилию отправились четыре посла, и в четвертый раз за последний год поскакал в кастильскую землю чернобородый кавалер в берете, низко надвинутом на лоб. Король Жуан назначил его советником нового посольства.

В апреле эта миссия прибыла в Медину-дель-Кампо. К этому времени до Кастилии добрались посланцы адмирала, и они сообщили, что в море-океане полным-полно португальских кораблей. Изабелла и Фердинанд окончательно убедились, что король Жуан готов к решительным действиям и в любой миг может оседлать морскую дорогу, ведущую из Севильи на Эспаньолу.

Поэтому представители королевской четы и их ученый советник, доктор Мальдонадо, весьма вяло торговались с португальским посольством. Дон Дуарте не отступал ни на шаг, и в конце концов кастильская сторона согласилась провести линию раздела именно там, где ее наметили португальские звездочеты.

В местечке Тордесильяс, неподалеку от древнего кастильского города Вальядолида, в начале июня сошлись на последний бой четверо португальских и четверо кастильских рыцарей пера и циркуля. Главный вопрос – на каком расстоянии от островов Зеленого Мыса следует провести линию раздела – послы разрешили еще до этой встречи. Но и португальскую, и кастильскую сторону беспокоили чисто практические соображения: ничего не стоило провести линию на карте, но каким образом наметить ее в синем море? Дон Дуарте считал, что сделать это можно только в том случае, если в море-океане, на расстоянии 370 лиг от исходной точки, удастся отыскать хоть какую-нибудь землю.

В Тордесильясе после недолгих споров послы решили, что в ближайшее время Португалия и Кастилия пошлют в море-океан несколько кораблей, и кормчие и космографы постараются любыми возможными способами наметить линию раздела.

На поверку эта затея оказалась такой хлопотливой и сложной, что корабли на поиски линии так и не удалось отправить.

В Тордесильясе очень быстро решен был еще один, весьма при этом деликатный вопрос. Дело в том, что кастильские корабли, прежде чем попасть на «свою» сторону моря-океана, волей-неволей должны были пересекать ту его часть, которая находилась к востоку от линий раздела, то есть в португальской половине. Поскольку кастильские суда летать по воздуху не могли, представители короля Жуана скрепя сердце разрешили кастильцам проходить через «португальские» моря.

И когда все недоразумения были улажены, в жаркий субботний день 7 июня 1494 года послы Португалии и Кастилии подписали договор о разделе мира…

И вот позади пыльный городок Тордесильяс. Ухабистая дорога вьется по красноватым холмам Кастилии. Вдоль невысокой каменистой гряды тянется линия границы. Бородатые португальские стражники лениво убирают рогатку, пропуская на родную землю четырех важных сеньоров. Чернобородый кавалер последним пересекает границу. В желтой кожаной сумке он везет договор о разделе мира. Мелькают нищие селения, машут вслед путникам длинными крыльями ветряные мельницы.

Дон Дуарте мчится в Лисабон. Мучительно долгим кажется ему путь от кастильского рубежа до замка Сан-Жоржи, где его с нетерпением ждет король Жуан. Король, которому на листе пергамента преподносится половина земного шара. Смертельно больной король, которому суждено через четырнадцать месяцев получить в вечное владение три аршина португальской земли.

Встреча в Волчьей бухте

В 1522 году выдалась на редкость мягкая зима. А на Азорских островах ее и вовсе не было. В декабре все еще сочно зеленели травы, шли теплые, совсем майские дожди и ласковый ветерок гулял в серебристых оливковых рощах.

Алая линия проходила в океане чуть западнее Азорских островов. И по эту, и по ту ее сторону море днем было нежно-зеленым, а в полночь черным, с зыбкой лунной проседью. К востоку плыли в густой лазури стайки белых облаков, пересекая незримую линию странного раздела.

Ровно тридцать лет прошло с тех пор, когда в Волчью бухту прорвался корабль чернобородого капитана.

По-прежнему стояла на крутом берегу дозорная башня. Как и встарь, трижды в сутки сменялись на ней караулы. Иногда далеко в море дозорные замечали паруса. Неведомые корабли шли мимо острова, и никто на башне не знал, под чьим флагом бороздят они море-океан.

В азорские воды заходили и испанские суда, и свои, португальские, корабли, и быстрые пиратские шхуны. В последнее время в море шалили французские корсары, и у берегов Санта-Марии они обычно подстерегали караваны испанских кораблей, которые возвращались в Севилью из гаваней Нового Света.

Старый моряк с длинной белоснежной бородой каждое утро наведывался к дозорным. Надвинув на глаза темный берет с пером чайки, он медленно, задыхаясь от кашля, поднимался по скрипучим ступенькам на «голубятню». Так называли дозорные тесную клетушку на самой вершине старой башни.

Вот уже пятый год он в последние дни ноября приезжал из Лисабона на Санта-Марию и до весны жил на этом острове. Видимо, здесь не так мучила его одышка и меньше терзал грудь сухой кашель. Ведь на Санта-Марии везде рукой было подать до синего моря, а что может быть для старого морского волка отраднее соленой пыли на губах и сердитого рокота прибоя…

Седобородого моряка на Санта-Марии знали решительно все. И даже наиболее именитые островитяне при встрече кланялись ему ниже, чем самому губернатору.

«Сеньор командор» – так называли они этого угрюмого старца, хотя всем и каждому было отлично известно, что не было у него ни громких титулов, ни высоких званий и что на королевской службе он не состоял уже много лет. Говорили, что покойный король Ма-нуэл не очень жаловал сеньора командора. Впрочем, Мануэл умер в декабре прошлого 1521 года, а все же и в эту зиму сеньор командор снова прибыл на Санта-Марию. Видать, и новый король, дон Жуан III – да продлит его век Господь! – приязни к сеньору командору не питает…