Правосудие – театр инициативы сторон, их меморандумов, деклараций, сентенций. Или по‑русски – заявлений, исков, ходатайств, а также возражений и опровержений.
Правосудие – сложный алгоритм процедур от начала до завершения дела. От первого (инициативного) заявления, посредством упорядоченного обсуждения и разрешения каждого процессуального вопроса, через которые суд выходит к итоговому акту, решению или приговору. Иск – вопрос. Решение – ответ (Это так, при всем разнообразии исков и решений. Не исключая иска уголовного или итогового судебного акта по уголовному делу – приговора).
Правосудие – театр подчас беспомощной молчаливо бомжующей истины и велеречивой правдоподобной импозантной лжи. Оно и понятно: истина известна только Богам. Но только из суда невиновный обвиняемый выходит оправданным.
В идеале правосудие – сфера проявления человеческой мудрости, символизируемой судейским опытом царя Соломона[28].
Во все времена истинным судьей считается человек, соединяющий в себе качества здравомыслия, любви к человеку и совести. Причем, совесть судьи – главное качество, определяющее его профессиональную состоятельность[29]. Совесть судьи – источник психологической компетентности, справедливости и милосердия.
Правосудие – это институт Совести, олицетворяемый истинным судьей[30].
Испытание не то чтобы чувствительное, но такое, при котором многое оказывается на грани выживания. Проблема – в том, чтобы издержки переходного периода снижались, чтобы судейскую корпорацию в период испытания правосудия не покидали судьи истинные, отличающиеся особой принципиальностью, присущей действительному профессионалу. Олицетворяющие Совесть, заслуживающие доверия и признательности общества, возвышающие правосудие как деятельность, итогами которой подтверждается конституционная заповедь: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью».
Судейская профпригодность это одно, а иерархическая и вообще многоликая угодливость даже в сочетании с эрудированностью и практической смекалкой, – совсем другое. А это уже проблема не переходного периода. В сложных ситуациях, которых на такой службе не занимать, судью спасает прежде всего чувство самоуважения, убеждения и убежденность в своей правоте, преданность профессии.
Правосудие не абстракция. Правосудие как феномен характеризуется тем, что это особый вид социально‑государственной деятельности.
Под правосудием обычно имеется в виду судебная деятельность по конкретному делу в первой инстанции, процесс и акт правосудия, решение или приговор.
Правосудие – это деятельность суда и участников судопроизводства, в контексте дела, рассматриваемого в гражданском, арбитражном, уголовном или административном процессе, от первой до последней инстанции включительно. Конституционное правосудие, осуществляемое Конституционным Судом Российской Федерации, уникально своей безинстанционностью[31]. Уникален и состав суда и по числу судей и по научному потенциалу судей, причастных к науке. Суд ученых, или, фигурально выражаясь, «научный суд». Нельзя не отметить и того, что в отдельных судах Москвы судья без степени не уступает остепененному. Не случайно в районный суд приходит вчерашний мировой судья. Недавний районный становится судьей арбитражного суда. Судейство сочетается с преподаванием в вузе. Из любви к искусству, из потребности поделиться пониманием теории через призму опыта, в котором чувствуется стиль, индивидуальность, владение методами решения трудных и почти не поддающихся решению судебных задач.
Другой вопрос – конституционные (уставные) суды. Суд тоже коллегиальный, но численный состав – три судьи. Имеются различные предложения «о построении централизованной системы конституционных судов с введением процедуры обжалования конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации»[32].
Известно также предложение В. А. Кряжкова образовать региональные отделения КС РФ вместо существующих Конституционных (уставных) судов[33].
Правосудие – прерогатива суда, судебной власти. Правосудие – в его высоком понимании – существует только при условии деятельности легитимной компетентной судебной власти, самостоятельной, независимой от других факторов влияния[34].
Можно ли к комментарию А. М. Яковлева добавить, что судья профессионально независим от кого бы то ни было, и не является исключением в таких вопросах, как рассматривать и как решать дело, руководство как того суда, в котором работает данный судья, так и судов более высокого уровня? Интересные соображения по этим вопросам см. в литературе последнего времени[35].
Самостоятельность судебной власти имеет определенное обеспечение: законодательное, финансово‑экономическое, организационное. Самостоятельность судебной власти и независимость судей охраняется на основе судоустройственного, процессуального и уголовного законодательства. Исходя из того, что проблема независимости судей существует, определенные меры в этом направлении предусматриваются Федеральной целевой программой развития на 2007–2011 годы «Развитие судебной системы России»[36].
Структуры судебной и других властей организационно и функционально разделены, и тем не менее их реальное соотношение заставляет всерьез задумываться над вопросом: в чем причина, почему вопрос о независимости возникает именно в отношении третьей, а не первой или второй властей. С первой властью положение кажется яснее. Ей не приходится иметь дело с конкретными лицами, с их свободой и несвободой, с присуждением или лишением права собственности, со спором конкурентов, с банкротством, экономическими правами, правонарушениями и с преступлениями. Законодательная власть имеет дело с абстрактными и общими категориями. Судебная – с судьбами конкретных лиц.
Исполнительная власть где‑то посредине между законодательной и судебной. Исполнительная власть тоже имеет дело с человеком. Но отношения ее с человеком менее обременены процедурами, формальностями. Человек перед исполнительной властью ведет себя как субъект определенных прав, но при этом не располагает таким разнообразием юридических процедур и гарантий, установленных Конституцией и кодифицированным федеральным процессуальным законодательством, как при обращении за судебной защитой.
Если посмотреть на точки пересечения властей, исполнительной и судебной, здесь некоторые преимущества – у исполнительной. Ее перевес ощутим особенно там, где акты той или иной структуры судом не проверяются[37]. При всех минусах суда судебный контроль, судебная транспарентность – условие, без которого реальная мощь, господство Федерального закона «затеняется» нормативными актами, одно из достоинств которых – удобство отчитываться о проделанной работе. На первом плане – написание отчетов вместо реальной работы в фарватере позитивного закона.
Рождение суда «при» какой бы то ни было влиятельной управленческой структуре, – в лучшем случае становится интересным экспериментом, полезной апробацией возможного в будущем включения в реестр судебных новых категорий дел, в которых пульсирует будущее время. В этом смысле деятельность А. Б. Венгерова, пробивавшего дорогу Судебной палате по информационным спорам, была так же плодотворна, как и в его многогранных научных изысканиях по теории права, непосредственному применению норм Конституции судом, по теоретическим вопросам судебной практики, прогнозированию в праве и археологии, этнографии, судебному прецеденту.
Вместе с тем следует учитывать и ценный опыт международных арбитражных судов. В соответствии с типовым законом, принятым в 1985 году комиссией ООН по праву международной торговли, одобренным Генеральной Ассамблеей ООН для применения в своем законодательстве, в Российской Федерации 7 июля 1993 г. был принят Закон «О международном коммерческом арбитраже». В качестве Приложения № 1 к Закону дано «Приложение о Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово‑промышленной палате Российской Федерации». В пункте 1 Положения определена роль ТПП: «Торгово‑промышленная палата Российской Федерации утверждает Регламент Международного коммерческого арбитражного суда, ставки гонораров арбитров и других расходов суда, оказывает иное содействие его деятельности».