О наступательных намерениях чекистов говорят и гаубичные артиллерийские полки в составе войск НКВД. Пушки малого и среднего калибра стреляют настильно и потому хороши в обороне: настильным огнем мы заставляем наступающего противника остановиться, лечь, врыться в землю. А вот когда мы поменяемся ролями — мы наступаем, а противник в траншеях обороняется, пушки нам мало помогут: траектории настильные, снаряды летят над траншеями противника, вреда ему не причиняя, и тогда наступающему нужны гаубицы. Гаубица отличается от пушки крутой навесной траекторией. Гаубица хороша для выкуривания из окопов и траншей обороняющихся войск противника. Если готовимся к наступательной войне, производим гаубицы, к оборонительной — пушки, и уж, конечно, в предвидении оборонительной войны вооружаем пушками боевые войска, а не карательные.

На советской территории карательные дивизии с тяжелым наступательным оружием не нужны: мятежи и восстания давно подавлены; Махно и Антонов не грозят всероссийским пожаром. На новых землях, захваченных в соответствии с пактом Молотова-Риббентропа два года творился террор, но тоже обходились без танков и гаубиц, а в случае крайней нужды просили Красную Армию. Смею предположить, что мотострелковые дивизии НКВД создавались в первой половине 1941 года для вторжения в Германию, для ситуации, когда войска Красной Армии стремительно уходят вперед, не ввязываясь в затяжные бои и оставляя позади себя целые гарнизоны и недобитые части сильного противника, вот против них и нужны мощные, хорошо вооруженные карательные дивизии. Если есть другие мнения, готов выслушать и опровергнуть. Оборонительную версию прошу не выдвигать. В оборонительной войне мощные, мобильные, заботливо укомплектованные и великолепно вооруженные мотострелковые дивизии НКВД совершенно не нужны, как ненужными оказались в самом конце войны карательные дивизии СС после вступления Красной Армии на территорию Германии. Своим вторжением 22 июня 1941 года Гитлер сделал бериевских танкистов, мотострелков и артиллеристов безработными. Главное управление оперативных войск НКВД в оборонительной войне оказалось вообще бесполезным. Оно увяло как цветочек, посаженный не в ту почву. Уже на четвертый день войны (по некоторым сведениям — на второй) Сталин забирает П. Артемьева из ГУОВ, оставив главк без головы. После 41-го года МСД НКВД больше не создавались, а все существующие переделаны в обычные стрелковые дивизии Красной Армии. Вот 8-я МСД НКВД превращена в 63-ю СД РККА (далее 2-я гвардейская), 13-я МСД НКВД становится 95-й СД РККА (впоследствии 75-я гвардейская), 21-я МСД НКВД превращена в 109-ю СД РККА. Всего из состава НКВД в РККА было передано 29 дивизий (генерал-майор В. Некрасов. ВИЖ, 1985, N9, с. 29). В оборонительной войне нужна простая пехота, а не карательная.

А вот в 1944 году Красная Армия, а за ней и НКВД наконец появились в Центральной Европе и установили власть рабочих и крестьян, социальную справедливость и прочие блага И не надо думать, что механизм построения счастливой жизни создавался и отлаживался в 1944 году. Нет, Сталин создавал его до германского вторжения. Просто Адольф Гитлер не позволил Иосифу Сталину этим механизмом воспользоваться до 44-го года, да и потрепал механизм так, что счастливую жизнь удалось установить только в некоторых странах Европы отнюдь не главных, и ненавечно.

Страна, которая готовится к обороне, располагает свою армию не на самой границе, а в глубине территории. В этом случае противник не может одним внезапным ударом разгромить главные силы обороняющихся. Обороняющаяся сторона в приграничных районах заранее создает полосу обеспечения, т.е. полосу местности, насыщенную ловушками, заграждениями, препятствиями, минными полями. В этой полосе обороняющаяся сторона преднамеренно не ведет никакого индустриального и транспортного строительства, не содержит тут ни крупных воинских формирований, ни больших запасов. Наоборот, в этой полосе заблаговременно готовят к взрывам все существующие мосты, тоннели, дороги.

Полоса обеспечения — своеобразный щит, который обороняющаяся сторона использует против агрессора. Попав в полосу обеспечения, агрессор теряет скорость движения, его войска несут потери еще до встречи с главными силами обороняющейся стороны. В полосе обеспечения действуют только небольшие, но очень подвижные отряды обороняющейся стороны. Эти отряды действуют из засад, совершают внезапные нападения и быстро отходят на новые заранее подготовленные рубежи. Легкие отряды стараются выдать себя за главные силы. Агрессор вынужден останавливаться, развертывать свои войска, тратить снаряды по пустым площадям, в то время как легкие отряды уже скрытно и быстро отошли и готовят засады на новых рубежах.

Попав в полосу обеспечения, агрессор теряет свое главное преимущество — внезапность. Пока агрессор ведет изматывающую борьбу против легких отрядов прикрытия, главные силы обороняющейся стороны имеют время привести себя в готовность и встретить агрессора на удобных для обороны рубежах.

Чем глубже полоса обеспечения, тем лучше. Кашу маслом не испортишь. Прорываясь через глубокую полосу, агрессор невольно показывает главное направление своего движения. Теряя преимущества внезапности, агрессор сам становится ее жертвой: глубина полосы обеспечения ему не известна, поэтому встреча с главными силами обороняющихся происходит в момент, не известный заранее агрессору, но известный обороняющейся стороне.

На протяжении веков и даже тысячелетий, с доисторических времен славянские племена создавали мощные полосы обеспечения колоссальной протяженности и огромной глубины. Использовались различные способы создания заграждений. Главным из них была засека. Засека — это полоса леса, в которой деревья рубят на высоте выше человеческого роста так, чтобы ствол оставался соединенным с пнем. Верхушки деревьев валят крест-накрест в сторону противника и прижимают к земле кольями. Тонкие ветви обрубают, а толстые заостряют. Глубина засеки — несколько десятков метров там, где появление противника почти исключено. Но на вероятных путях движения противника, глубина засек доходила до чудовищных размеров: 40-60 километров непроходимых завалов, усиленных частоколами, надолбами, волчьими ямами, страшными капканами, способными переломать лошадиные ноги, ловушками самого хитроумного устройства. Засечные черты Русского гоударства тянулись на сотни километров, а Большая засечная черта, созданная в XVI веке, — более 1500 километров. За засечными чертами строились крепости и города-крепости. Засеки тщательно охранялись легкими подвижными отрядами. Легкие отряды наносили внезапные удары по противнику и, не ввязываясь в затяжные бои, тут же исчезали в многочисленных лабиринтах. Попытки их преследовать дорого обходились агрессору: в засеках создавались проходы, которыми мог воспользоваться только их создатель, непосвященного лабиринты в засеках заводили в зоны засад и ловушек.

В районах засек запрещалось рубить лес и прокладывать дороги. При продвижении границ Русского государства на юг старые полосы не уничтожались, но полностью сохранялись и усиливались, а на новых границах возводилась новая линия укреплений, крепостей, укрепленных городов, впереди которой создавалась новая засечная черта. К концу XVII века противник, который решился бы напасть на Москву с юга, должен был преодолеть одну за другой восемь засечных черт, общей глубиной 800 километров. Ни одной армии мира, даже современной, такой труд непосилен. Но если бы противник и прошел весь этот почти тысячекилометровый путь, то внезапного нападения все равно не получилось бы: слишком много сил и времени пришлось бы отдать на прогрызание пути, слишком много жертв понесла бы любая армия от внезапных нападений легких отрядов обороняющихся. Но если бы противник и преодолел все это, то в конце многострадального пути его ждала бы полностью отмобилизованная, свежая, готовая к бою русская армия.