…

Анхел почти угадал. Неточность состояла только в том, что вместо прогнозируемой самогонки субкэп Дземе Гэнки угостил филиппинцев саке. Кияма Хотару, подруга субкэпа, аккуратно разлила горячий «zummai daiginze-su» по чашечкам. Штурмовые винтовки гостей и ружья-полуавтоматы экипажа были по обычаю «tiki» сложены на отдельный столик. Было сказано какое-то количество слов о гостеприимстве, погоде, рыбалке и политике, а затем офицер перешел к сути проблемы.

– Пойми, Гэнки, – стал объяснять филиппинский офицер, – у меня приказ…

– …Незаконный, – мягко уточнил японец.

– Так я же не юрист.

– Я понимаю. Но приказ от этого законнее не стал.

– Блин… – Филиппинский офицер своим обычным жестом сдвинул фуражку на лоб и почесал затылок в надежде, что это приведет к появлению какой-нибудь мысли.

– Слушай, командир, – вмешался унтер. – А ведь под надувными рафтами что-то есть.

– Что, правда есть? – Спросил Рисал повернувшись к субкэпу.

– Да, – подтвердил Гэнки, – а что это меняет?

– Так… А посмотреть можно?

– Я полагаю, – произнес молодой японец и сделал приличествующую (по его мнению) паузу, – …что вы имеете право посмотреть любой из этих шестнадцати исторических экспонатов которые… Которые…

– …Которые, – подсказала Хотару, – безусловно внесут неоценимый вклад в уточнение событий военно-морского сражения в заливе Лэйте.

– Да. – Гэнки ласково погладил подругу по руке, – спасибо, ты абсолютно правильно обрисовала ситуацию. Рисал, ты умеешь нырять? Не очень глубоко. На два-три метра.

– ещё бы! У нас в береговой охране знаешь, какие нормативы?

– Думаю, что достойные, – сказал японец, снимая майку и шорты, – Пошли, покажу.

– Анхел, подожди здесь, – распорядился офицер, тоже раздеваясь.

– Слушаюсь, – дисциплинировано ответил унтер-офицер и проводил глазами своего командира и меганезийского суб-кэпа, а затем повернулся к Хотару.

– Интересно, а что там у вас такое?

– Там малые подводные аппараты, – сказала она, – снятые с затонувшего транспорта Японского Императорского флота. Они похожи на субмарины с дизайном торпеды…

Послышалось плюх-плюх – японец и филиппинец нырнули.

– …Но, – продолжила Хотару, – в полтора раза длиннее, чем обычные «kaiten».

– Да? – Настороженно спросил унтер-офицер. – А что, если это просто увеличенные «kaiten»? Никто же не знает, сколько было модификаций.

– Это, разумеется, не исключено, – согласилась японка, – хотя мы полагаем, что это подводные аппараты другого типа. Возможно, минные заградители.

– ещё хуже, – проворчал он. – Там же может быть прорва взрывчатки.

– Мы считаем, что наши эксперты решат эту проблему, – невозмутимо ответила она.

– Ну, блин… Вы бы хоть буйками окружили эту вашу военную историю, а то если вы, извиняюсь конечно, подорветесь на этом… Ну… Историческом событии…

…Рядом с рафтом, отфыркиваясь вынырнули Гэнки и Рисал.

– Ну вы вообще психи! – Объявил филиппинский офицер.

– Установление исторической истины требует риска, – вежливо ответил субкэп.

…

Моряки на филиппинском катере береговой охраны со всё возрастающим интересом наблюдали за развитием событий. Парный фридайвинг своего командира с каким-то японцем привел их в некоторое недоумение. Это недоумение возросло, когда на мачте меганезийского кораблика-кладоискателя рядом с непонятным оранжевым флагом с зеленой каплей поднялись два сигнальных флажка: «Bravo» и «Uniform». (Согласно INTERCO: «Я гружу или имею на борту опасный груз» и «Вы идете к опасности»).

После этого «Зодиак» с командиром и унтер-офицером отчалил от кладоискателя и покатился обратно к катеру. ещё через пару минут командир, едва ступив на палубу, распорядился:

– Рулевой! Отходим на полторы мили. Оператор сигналов! Приготовь дюжину буйков «Danger! Mines». Постановка с равным шагом на циркуляции радиусом полторы мили вокруг объекта. Когда будешь готов – доложи.

– Да, командир, – ответил оператор, – а… что там?

– Я тебе объясняю популярно…

– Командир, – перебил радист, – тут из департамента полиции по наркотикам…

– Давай трубку, – сказал Рисал. – сейчас я им тоже объясню популярно… Так, это кто? Понятно. Так вот, комиссар Лигэрос, на том судне не контейнеры с наркотиками. Это судно отвязанных военных историков, и они подняли со дна шестнадцать «кайтенов» полуторного размера… Вы не знаете, что такое «кайтены»? Ну не беда, я вам сейчас объясню. Это пилотируемая торпеда с полуторами тоннами взрывчатки… А полуторный размер означает, что там может быть три тонны… Вероятность? Как обычно: 50 на 50 процентов. Или взорвется, или нет… Историки обещают вывезти это добро самолётом. Наверное, китайским «Pelican-Ultra» или вроде того… Нет, не сегодня, а завтра около полудня… Слушайте, комиссар Лигэрос, если вас интересуют подробности, то лучше свяжитесь с ними сами… Нет проблем, они из партнерства «Hidden treasures of Pacific ocean» с Ист-Кирибати. Субкэп их корабля Дземе Гэнки дал мне свой net-mail…

…

Дземе Гэнки, устроившись в одиночестве на топ-мостике, курил фиджийскую сигару из запасов Спарка и наблюдал, как постепенно тускнеющий солнечный диск медленно проваливается сквозь туманную линию горизонта где-то там, на западе, за невидимым отсюда островом Лэйте. На залив наползала тьма и на востоке уже загорелись звезды…

На пустой площадке для авиа-лэндинга остальной текущий экипаж в количестве пяти единиц тоже наблюдал закат, но менее сосредоточенно и без сигар, зато с цветочно-имбирным чаем, заваренным по старому таитянскому рецепту. Тиви слегка толкнула плечом задумавшуюся Кияма Хотару и негромко поинтересовалась.

– Хэй-хэй, а что там делает твой faakane?

– Он медитирует, – ответила японка, – сегодня был тревожный день.

– Тревожный? – Удивилась Штос. – А мне показалось, что весёлый.

– Кэп Гэнки беспокоился из-за тех филиппинских форсов, – пояснил Эланг, – кэп думал: сейчас они начнут разнюхивать, зачем нам столько одинаковых маленьких субмарин.

– Они бы все равно не догадались, – заметил Окедо.

– А зачем нам столько одинаковых маленьких субмарин? – Спросила Штос.

– Это секрет. Я тоже не знаю.

– Те филиппинские форсы, – предположил Эланг, наливая всем ещё чая – могли позвать аналитика из разведки, и он бы догадался. Может быть.

– Это было бы плохо, – согласился Окедо, – филиппинцы бы тогда захотели себе долю с нашего табаша. Так всегда бывает, если кто-то со стороны узнал про секретное дело.

Тиви пожала плечами и выразительно фыркнула.

– Что толку про это думать? Кэп Гэнки и инструктор Хотару обвели тех филиппинских форсов вокруг буя. Это было весело! Ой-ой отморозки историки подняли со дна кучу ржавых японских торпед! Пусть они быстро забирают это и улетают. На фиг, на фиг!

– Классно сработали, – добавил Эланг. – Тот офицер, филиппинец, смелый парень, но вынырнул почти белый. O-i-e! Страшно нырять рядом с торпедой, где полторы тонны древней взрывчатки и ржавый взрыватель.

– Мы беспокоились за Штос, – призналась Хотару. – Если бы офицер береговой охраны начал задавать вопросы, то могли бы возникнуть проблемы.

– Aita pe-a, – сказала девушка-буньип, – я бы ответила: я из fare Упаики. Я под защитой Великой Хартии людей нези на корабле нези. И что?

Японка мысленно представила себе такую сцену. Филиппинский офицер, который не хочет обострять ситуацию и явно меганезийская команда на корабле. Стал бы офицер вникать в тему о происхождении и гражданстве Штос после такого её ответа с чётким упоминанием Великой Хартии? Очевидно, что не стал бы. Оно ему надо?

– Кэп Гэнки зачётно показал что, как и где, – заметил Окедо, – там филиппинское море у филиппинского берега, но это наш корабль, и на нем мы хозяева, а филиппинцы гости.