– Под функциями имеется в виду работа? – Спросила Дженифер.

– Нет. Под функциями имеется в виду как раз не работа. Работать может даже робот-бульдозер. А здесь разговор о человеческих отношениях. Дело не только в том, что бонобо работали, а в том, что они стали для людей партнерами. И тот шимми, который работает в баре, это не то же самое, что робот в авто-кафе. Это партнер в определенных отношениях. Даже те, совсем маленькие, двухлетние шимми, с которыми ты плавала и ныряла, выполняют совершенно человеческую функцию.

– Какую? – Удивилась австралийка.

– Функцию детей, – пояснила Абинэ, – их здесь все и воспринимают, как детей.

– А если не здесь? Не на Фетиамити и вообще не в Меганезии?

Молодая утафоа неопределенно пожала плечами.

– Ну, знаешь… Мало ли, что бывает не здесь. В мире даже сейчас куча стран с такими режимами, при которых человека могут зарезать на мясо, а из шкуры сшить штаны.

– Мне кажется, – заметила Дженифер, – что это похоже на уклонение от ответа.

– Ответа на этот вопрос нет, – вмешался Винсмарт. – Вообще нет. И быть не может, по определению. Это вопрос договоренности между людьми. Ты читала Жана Веркора, «Люди или животные?», новеллу 1952 года?

– Я читала. Там похожая ситуация. Когда я прилетела сюда, у меня практически сразу возникла аналогия между вымышленными «тропи» и здешними шимми. Но имеется принципиальная разница. У Веркора «тропи» это естественный биологический вид, и проблема возникла естественным образом. А шимми созданы искусственно вместе с проблемой, кем их считать, людьми или животными.

– Я не буду придираться к термину «искусственно», – ответил Винсмарт. – Я спросил, читала ли ты Веркора, чтобы напомнить его мысль по поводу решения проблемы.

– Это я тоже помню, – сказала она. – Там написано то же, что и ты сказал. В спорных случаях биологические критерии не работают, и людям надо просто договариваться, принимать данный вид живых существ в элитный клуб «Люди» или не принимать.

Доктор Винсмарт утвердительно кивнул, закурил сигару и прокомментировал.

– Да, действительно, у Веркора написано именно так. И это огромная ошибка. Она не отменяет качества поднятой проблемы и качества самой новеллы, но…

– …Почему ошибка? – Перебила Дженифер.

– Потому что нет единого клуба «Люди». Существует некоторое число сообществ животных биологического вида homo sapiens, но это разные клубы с принципиально разными правилами вступления и членства. На многие архаичные языки невозможно перевести слово «человек». Есть слово, обозначающее соплеменника, а есть слово, обозначающее чужака, который очень хитрое животное, похожее на нас, но не…

– Стоп, – снова перебила она, – док, ты сам сказал: это архаика! Сейчас все иначе!

– Да что ты? – С невеселой иронией спросил он. – Ты правда так считаешь?

– Я правда так считаю. Сейчас в любом нормальном обществе никого не беспокоит, родился человек белым, желтым или черным. Это человек, и точка. Все проблемы возникают не из-за биологии, а из-за культуры, которую этот человек воспринимает значительно позже. Если эта культура сильно отличается от нашей, то подросшего человека далеко не все у нас будут считать человеком… Ты понимаешь?

– Понимаю. Здесь людей из некоторых культур вообще не считают людьми. Но это отдельная тема, а мы говорим о моменте рождения. Как ты определишь, кто родился? Человек какой-то расы, сильно отличающейся от всех известных тебе рас людей или существо другого биологического вида, хотя и похожего в чем-то на homo sapiens?

– Ну… Наверное, если отбросить пограничные ситуации, то это не так сложно.

– В данном случае, – ответил Винсмарт, – нельзя отбрасывать пограничные ситуации, потому что даже приблизительное положение границы неизвестно.

– Ты, Джерри, сейчас совсем закошмаришь Дженифер, – вмешалась Абинэ. – Все-таки приблизительное положение известно, и ты сам сто раз об этом говорил. Что-то там в электрической схеме коры на лбу… В смысле, не на лбу, а на фасаде мозга…

– Да, я это говорил. Но по такому критерию в наш клуб попадут вообще все гоминиды. Шимпанзе, бонобо, орангутаны, гориллы и даже гиббоны. Туда же попадут почти все китообразные и ластоногие. И, возможно, с малой вероятностью, кто-нибудь ещё.

– Это не так уж много, – резюмировала она, – это не проблема.

– Я не поняла, в чем смысл этого критерия, – заметила австралийка.

– Речь идет о структурах мозга, которые определяют абстрактное мышление, – пояснил Винсмарт, – у перечисленных мной существ абстрактное мышление есть.

– И это, по-твоему, делает их людьми?

– Это, по-моему, дает им право претендовать на клубную карточку.

Дженифер Арчер доела китайский пирожок и взяла протянутую Фзии кружку какао.

– Спасибо. А что ты об этом думаешь?

– О чем? – Спросила девушка-буньип.

– О шимми. Они, на твой взгляд – люди или нет?

– Такие особенные люди, – без колебаний, ответила та.

– Но, – осторожно заметила Арчер, – они ведь очень сильно отличаются от нас.

– Мы тоже очень сильно отличаемся от вас, – спокойно сказала Фзии.

– Э… Да. Но, шимми отличаются сильнее, не правда ли?

– Как ты сравниваешь, Джени? – Поинтересовался Каа.

– Ну… – Дженифер усилием воли подавила свою политкорректность. – …Они сильно уступают и вам и нам в смысле ума, как мне кажется.

– Да, – Каа кивнул. – Но есть много людей, у которых ума меньше, чем у шимми.

– Ты видел таких людей? Как они выглядят? Где они живут? – спросила австралийка, подумав, что, наверное, буньип путает людей со всеми обезьянами сразу.

– Я их видел у нас, на реке Вааа, выше по течению, около гор. Их привезли туда, чтобы таскать тяжелые вещи и копать ямы для индонезийской фирмы по минералам.

– Их привезли из страны Бангла, – вставила Фзии. – А при свободе папуасы их убрали. Иногда по TV показывают похожих людей. У них ума примерно как у экскаватора.

– У экскаватора совсем нет ума, – возразил Каа. – У экскаватора есть процессор, такой кубик, который думает по программе, если включить электричество от батарейки.

– Да, – Фзии выразительно развела руки в стороны. – Я это и сказала.

Буньипы обменялись ещё парой фраз на своем щебечущем языке и, видимо, исчерпав заданную тему, занялись исследованием «экстренного пайка» в рюкзаке Винсмарта.

– Ну, как? – Не без некоторого ехидства полюбопытствовала Абинэ.

– Черт… – Буркнула Дженифер, – я понимаю, что чернорабочие из Бангладеш выглядят далеко не гениями, но сравнивать их с бонобо, а тем более с роботом-экскаватором…

– Между прочим, Джени, – заметил Винсмарт. – Это ты настояла на построении шкалы разумности для определения границы человек – не человек. И ребята предъявили тебе результат своих независимых наблюдений, понятный без комментариев.

– Черт! – Повторила она. – Но док Джерри! Ведь на самом деле любой человек, даже чернорабочий из какой-нибудь азиатской дыры, гораздо умнее, чем бонобо!

– Потенциально да, – Винсмарт кивнул, – но этот потенциал ни в чём практически не проявляется. Вероятно, у значительной части таких людей этот потенциал утрачен и интеллект редуцировался до уровня упомянутого программируемого процессора. А у бонобо при условии стимулирующей практики с детства потенциал раскрывается полностью и, судя по тестам IQ, достигает уровня среднего американца, что доказано исследованиями, проведенными в начале нашего века. Это невысокий уровень, и ряд авторов используют выражение «средний американец» как синоним слова «дебил», но примерно четверть населения нашей планеты не дотягивает даже до этой планки.

– Черт! – В третий раз произнесла австралийка. – И что ты предлагаешь? Предоставить шимми человеческие права?

Джерри Винсмарт улыбнулся и нарисовал своей сигарой в воздухе знак вопроса.