– Я не умею строить большие дома, – сообщила Йи, – А покупать готовый, который собирают из панелей, я не хочу. Он не будет моим домом, он будет чужой.

– Ага, понятно, – Марвин поднялся на ноги, – Но ты можешь увеличить коттедж в разумных пределах. Скажем, нарастить радиус и высоту раза в два.

Мастер пилот сделал несколько шагов и встал на воображаемом краю новой стены хижины. Подумал немного, подобрал пять веточек и воткнул их в грунт, отметив потенциальные контрольные точки этой стены.

– Надо думать, – прокомментировала девушка его действия, – но с набитым брюхом думать трудно. Можно проплыть вокруг островка, но не очень быстро. Тогда акула переварится, и думать будет удобнее.

– Хорошая идея, – согласился он, потом глянул на солнце, движущееся к закату, и мысленно прикинул, получится ли проехать через Эсколкуар в темноте. По всему выходило, что вряд ли. Впрочем (решил он) на амфибии можно проехать по заливу, огибая Эсколкуар, и попасть прямо в лодочную гавань Ладемисанга. Это не такой большой крюк, тем более, что торопиться сегодня, в общем-то, было некуда.

…

Ленивый заплыв на три четверти мили вокруг островка, с остановками, нырками и болтовней занял верных два часа. В быстро сгущающихся сумерках, Марвин и Йи выбрались на берег. Воздух сейчас мог показаться прохладным – по крайней мере, девушка слегка поежилась, и мастер-пилот обнял её за плечи.

– Мне нравится так, – сообщила Йи, и передвинула руку Марвина, чтобы его ладонь накрыла её грудь, – Мне нравится, когда ты рядом. А в коттедже есть лежбище.

– Вот-вот. Я, как бы, тоже об этом подумал.

– Тогда пошли. А правда, что написана книжка про сто способов make-love?

– Сто или около того, – подтвердил он. – Это камасутра. Написана каким-то индусом, несколько тысяч лет назад.

– Ты читал? – поинтересовалась она.

– Нет. Я как-то до сих пор обходился без этой инструкции.

…

Прошло 117 минут 34 секунды. Люди, занимаясь любовью, не следят за часами. Это психологическое правило. Исключения бывают, если людям не повезло в жизни (по крайней мере, в этой её части), или если у них такая профессия, при которой в поле внутреннего зрения всегда бежит секундная стрелка. У Марвина была как раз такая профессия, но наблюдение секундной стрелки в фоновом режиме его ни капли не смущало. Как не смутило его и замечание Йи, произнесенное на 35-й секунде 117-й минуты.

– Йох-йох! Сиггэ, твой бамбук стал мягким, как маленькая радужная змейка. Надо немного отдыхать.

– Это штатная реакция биологической гидравлики, – ответил мастер-пилот.

– Да, – согласилась девушка, поглаживая пальчиками предмет обсуждения. – Редко мужчина может три раза подряд. Совсем редко четыре.

– В книге рекордов Гиннеса, – начал он, почесав Йи бок в районе ребер…

– Щекотно! – Перебила она и передвинула его руку чуть в сторону. – Вот, здесь мне больше нравится.

– …Так вот, – продолжил мастер-пилот, почесывая её шелковистую кожу, – в книге рекордов Гиннеса сказано, что один парень смог 16 раз за час.

– А что с ним было потом? – обеспокоено спросила Йи.

– Там не пишут. По ходу, ничего страшного. Такой вот уникальный парень.

– А мне больше нравится с тобой, – сказала она. – Зачем мне мужчина 16 раз подряд? Хорошо для книжки, интересно читать. А для жизни лучше так.

Высказав это философское заключение, Йи улеглась у Марвина на животе, положив голову ему на грудь и пристроив ухо напротив его сердца.

– Как там пульс? В норме? – спросил он и провел ладонью по её спине, от шеи и до изящной попы (именно изящной, хотя далеко не такой круглой, как требуется для соответствия античным эллинским эталонам женской красоты).

– Наверное, да – ответила Ий. – Но я сейчас не считаю числа. Я только слушаю. Есть способ узнать про мужчину. Не спрашивай, что узнать. Это секрет.

– Если секрет, то я, конечно, не буду спрашивать. Если надо, я могу даже помолчать, чтобы не было посторонних звуков.

– Нет, рассказывай что-нибудь.

– ОК. Прикинь: ты сейчас похожа на акустика – охотника за субмариной. Это такой парень, который через усилитель слушает звуки в море. Там до хрена звуков. Рыбы, крабы, и все, кому не лень. Они скрипят, щелкают, пищат, а у этого парня, акустика, задача: найти дельфинов, болтающих про субмарину. Дельфины это такие открытые, непосредственные существа: что рядом с ними, про то они и болтают. Я участвовал в охоте за субмариной в Лусонском проливе. Этой субмарины там как бы не было, в смысле, никто не признавался. Но она торпедировала один наш морской транспорт с оборудованием для АЭС Дананг. Тяжелая торпеда «Mark-78». Транспорт – на куски. Экипаж, пятеро ребят, погибли… Кто-то хотел блокировать наши атомные поставки с Бикини во Вьетнам. Наш авиа-отряд послали на охоту. А пресса назвала это: «Тихая Лусонская война». Филиппинские власти тихо продали нашему, как бы, рыболовному партнерству «FiPaNo», Fishing Palau North-west, пару необитаемых островков между Лусоном и Тайванем. Островки Сот и Нор И-Ами, в сумме меньше трех сквер-кило площадью, но зеленые и очень красивые. Там растет дикое манго и кокосы…

Сиггэ Марвин замолчал, но через минуту Йи как-то очень выразительно коснулась пальцами его щеки, и ему стало ясно: она хочет, чтобы он рассказывал дальше.

– …Мы охотились за этой субмариной на корабликах, которые были один в один, как маленький рыбацкий катамаран-траулер. Типа, мы рыбачим, и никакой войны… Хэх! Наверное, это самые карманные авианосцы в истории! Вместо боевого авиапарка – моторные дельтапланы. Как бы, рыбаки высматривают с воздуха косяк рыбы. Вместо глубинных бомб – роботы, самоходных тазики с пластидом. Типа, подводные ниндзя-черепашки. Надо бросить тазик так, чтобы он доплыл до субмарины. Робот прилипает, дальше – контактный взрыв и allez. Из-за тех ребят, которые погибли на транспортном корабле, это стало делом принципа. И мы заперли эту субмарину между Индокитаем, Борнео, Филиппинами и нашим морем, в которое ведет Лусонский пролив из Южно-Китайского моря. Мы долго охотились, даже думали: вдруг она ушла из ловушки? Но Бэмби, парень из нашего звена, все же, убил ее… Потом по «BBC-news» передали: при неясных обстоятельствах в Южно-Китайском море пропала многоцелевая атомная подлодка «Cardiff». Более ста моряков. В Британии объявлялся траур. Такие дела…

Йи приподняла голову с его груди, как будто прислушиваясь к чему-то. Потом тихо встала и попятилась к дверям «коттеджа» (а точнее, к проему в стене, где могла бы находиться входная дверь, будь это предусмотрено проектом). Там девушка снова прислушалась (По крайней мере, так решил Марвин, видевший её темный силуэт в светлом пятне проема). Постояв там минуту, Йи вернулась назад и, как ни в чем не бывало, снова легла к нему на живот, и потерлась носом о его подбородок.

– Ты провела какой-то секретный эксперимент? – спросил он, почесав её за ухом.

– Немного секретный, – ответила она. – Как у акустика, про которого ты рассказал.

– Ага. Я так и понял, что ты искала какой-то звук.

– Не искала. Проверяла, слышу ли издалека.

– Хэх… – озадаченно произнес Марвин. – Ну, ладно. Раз это секрет, я не буду тебя расспрашивать. Вообще-то, я любопытный парень, но довольно тактичный.

– Если ты любопытный, то я скажу. Я проверила, далеко ли я слышу твое сердце, и получилось, что далеко. Только не спрашивай, что это значит. Если ты хочешь, то я разрешу тебе послушать мое сердце.

Девушка скатилась с него и вытянулась на спине, сложив руки за головой. Марвин аккуратно приложил ухо к её груди чуть ниже левого соска, подобрал правильное положение и услышал тук-тук… тук-тук… тук-тук.

– По-моему, оно бьется у тебя слегка учащенно.

– Да. Я волнуюсь.