Граф и его рыцари побросали еду, натянули на себя панцири и поскакали за ворота. Только они исчезли, Тиль сбежал с башни, набрал жареной телятины, свинины и другой снеди, забрался опять на башню и так наелся, что у него чуть штаны не лопнули. Граф опять рассвирепел. Он поднялся на башню и стал кричать на Тиля:

— У тебя что, ум за разум зашёл? Зачем ты стал трубить тревогу, когда врага и в помине не было, а?!

— Это всё от голода, — ответил Тиль. — От него впадаешь в горячку, ну и приходят разные фантазии.

— Ты болтаешь вздор, — сказал граф. — Кто трубит тревогу, когда врага нет, а когда враг у ворот — и не думает трубить, тот у меня не будет дозорным.

И сделал Уленшпигеля простым солдатом.

Но это Тилю совсем не понравилось. Когда враги нападали на город, ему приходилось выскакивать за ворота и биться с ними. Поэтому он мешкал дольше всех и выбегал всегда последним. А когда враг обращался в бегство, он первым прибегал в замок. Так он делал раз за разом, пока все это не заметили, и граф тоже. Тогда граф спросил его, что означает такое его поведение.

— Дело в том, — ответил Тиль, — что, когда я сидел на башне, я очень мало ел и тем подорвал своё здоровье. Если бы я собрался с силами и первым пошёл на врага, мне бы пришлось стремглав бежать обратно, чтобы первым возвратиться в замок и как можно быстрее чем-нибудь подкрепиться. Такой беготни мой организм не выдержал бы.

— Убирайся к чёрту! — заорал на него граф. — Или ты хочешь, чтобы я велел тебя повесить?

— Ну, нет, — ответил Тиль. — Этого мой организм тоже не выдержит!

И он быстро завязал свой мешок и давай бог ноги прочь из замка и из города Бернбурга.

Как Уленшпигель купил землю

Граф Ангальтский был не единственным немецким владыкой, который грозил Уленшпигелю виселицей. Немного позже Тиль услышал такую же угрозу от герцога Люнебургского. Ведь он и в герцогстве Люнебургском натворил всяких бед, так что под конец герцог ему сказал:

— Убирайся-ка ты из моих земель! Если ещё хоть раз попадёшься мне на глаза — болтаться тебе в петле!

Уленшпигеля оттуда как ветром сдуло. Но скоро случилось так, что он опять решил проехать по земле этого герцога, потому что огибать её было бы слишком долго. Для этого он купил себе лошадь и повозку, а неподалёку от крепости Целле, проезжая мимо поля какого-то крестьянина, купил у него целую кучу земли, навалил её в свою повозку и зарылся в эту землю, так что снаружи остались только голова и руки. Так он стал погонять лошадь и направил повозку к владениям герцога. Проезжая мимо Целле, он повстречал на дороге самого герцога со свитой, спешащих на охоту.

Тот придержал коня и говорит:

— Я запретил тебе появляться на моей земле. Вылезай! Сейчас тебя повесим!

— А я вовсе не на вашей земле, — возразил Уленшпигель, — я сижу на своей собственной. Я купил её у крестьянина. Раньше она принадлежала ему, а теперь — по праву моя. Так что земля эта не ваша.

Тогда герцог говорит:

— А ну-ка, убирайся с моей земли вместе со своей землёй, висельник ты этакий! А если ещё раз здесь появишься, повешу тебя вместе с лошадью и телегой!

Как Уленшпигель учил осла читать

Некоторое время Уленшпигель занимался тем, что ходил от одного университета к другому, выдавал себя за учёного мужа и потешался над профессорами и студентами. Он хвастался, что знает и умеет всё на свете, и действительно отвечал на все вопросы, которые ему задавали.

Вот однажды приходит он в Эрфурт. Студенты и ректор тамошнего университета заранее прослышали о его прибытии и стали ломать себе голову, какую бы задачку ему задать.

— Не дадим себя провести, как наших пражских друзей-учёных, — говорили они. — Мы сами над ним посмеёмся, а не он над нами.

Наконец, их озарило. Они купили осла, притащили упрямую скотинку на постоялый двор «Под башней», где жил Уленшпигель, и спросили, сможет ли он научить осла читать.

— Ну конечно, — ответил Уленшпигель. — Вот только осёл — глупое животное, поэтому учёба будет долгой.

— А сколько она продлится? — спросил ректор.

— Примерно двадцать лет, — отвечает Тиль, а сам думает: «Двадцать лет — долгий срок. За это время, может, ректор умрёт. Это будет хороший выход. Или я сам умру. Или осёл. Это было бы лучше всего».

Ректор согласился — двадцать, так двадцать. Уленшпигель потребовал вперёд пятьдесят марок за обучение осла. Ему выплатили задаток и оставили с четвероногим учеником наедине. Тиль отвёл его в конюшню, потом положил в кормушку большую старинную книгу и между первыми её страницами насыпал овса. Осёл это увидел и, чтобы сожрать овёс, стал своей мордой листать книгу. Когда овса больше не осталось, он заревел: «И-a, и-а!» Уленшпигель был очень доволен и проделал с ослом то же самое ещё много раз. Через неделю он пришёл к ректору и спросил:

— Не хотите ли поглядеть на моего ученика?

— Охотно, — сказал ректор. — Он уже делает успехи?

— Пару букв за неделю выучил, — с гордым видом говорит Уленшпигель. — Для осла совсем неплохо.

В тот же день ректор с профессорами и студентами пришли к Уленшпигелю на постоялый двор, и Тиль привёл их в конюшню. Голодный осёл, которому с утра не дали поесть, стал яростно листать книгу. Но на этот раз Уленшпигель не насыпал между страниц овса, поэтому осёл ревел не переставая: «И-a, и-a, и-а!»

— Ну вот, — сказал Уленшпигель, — «И» и «А» он уже знает, сами видите. Завтра начну учить с ним «О» и «У».

Посетители в ярости удалились. Ректор так рассвирепел, что вскорости его хватил удар. А Тиль вывел осла из конюшни и крикнул ему:

— Отправляйся к другим эрфуртским ослам!

Потом завязал свою котомку и в тот же день ушёл из города.

Как Уленшпигель преподал урок портным

Уленшпигель пришёл в Росток и разослал по городам и весям письма, в которых приглашал всех мекленбургских портных в назначенный день собраться в Ростоке, — мол, он собирается обучить их искусству, весьма полезному для них самих и их детей.

В названный день в Росток стеклись тысячи портных. Уленшпигель отвёл их всех на большой луг, раскинувшийся за городом. Там они расселись на траве и стали пить и закусывать, потому что сильно проголодались за долгую дорогу. Тогда Уленшпигель вышел и попросил слова, сказав, что хочет научить их весьма полезному искусству, которое пригодится не только им, но и их детям.

— Господа портные, — начал он, — я хотел бы со всей серьёзностью обратить ваше внимание вот на что. Ежели у вас есть ножницы, аршин, напёрсток да игла с катушкой, то вам больше ничего и не надобно. Не забывайте только, вдев нитку в игольное ушко, делать на ней узелок. Иначе она выскользнет из иглы и стежок не получится! У кого-нибудь есть вопросы?

У портных аж лица вытянулись от изумления, они только и могли, что молча переглядываться друг с другом.

Наконец, один из них выкрикнул:

— Ну, это уж слишком! И ради этого ты всех нас созвал в Росток? Да мы уже тысячу лет об этом знаем!

— Тысячу лет? — спросил Тиль. — Сколько же тебе самому лет?

— Сорок пять, — ответил портной.

— Вот так да, — сказал Тиль. — Да как же ты можешь знать об этом тысячу лет?!

Он огляделся вокруг с обиженным видом:

— Я-то для вас старался. Но если вы такие разборчивые, можете идти домой!

Тут портные разъярились и хотели избить Уленшпигеля. Но он забежал в дом, в котором было две двери: в одну вбежал, из другой выбежал. И как они ни искали, не смогли его найти, только больше распалились.