А вот этому-то Нуми и не хотела поверить — что все люди на ее родной Земле погибли. Потому она заставила Мало доставить ее прежде всего на Землю.

— А вы вон как меня встретили, — печально заключила девочка с Пирры. — Я нарочно решила показаться вам именно на этой выставке. Думала, раз здесь соберутся дети, школьники, которые занимаются наукой и техникой, они скорее мне поверят. А что вышло? Хотя дети и не виноваты, — великодушно простила она друзей Ники. — Они действительно скорее могут поверить. Наверное, они бы поверили, будь я похожа на что-нибудь иное, а не на вас. Я ведь выгляжу совсем как земная девочка, да? — спросила она, словно ей очень хотелось, чтобы он подтвердил ее слова. — Ты же меня видел? Вот сейчас я выйду и ты сравни меня с ними!

— Нет, нет, что ты? — снова испуганно залопотал Ники. — Чего мне на тебя смотреть! Конечно, ты совсем как земная девочка. Разве что только с этими двумя мозгами… У нас нет девчонок с двумя мозгами. Вот безмозглых — сколько угодно.

— Разве такое бызает? — Нуми сначала не поняла его шутки, но тут же догадалась и, совсем как земная девчонка, надула губы. — Ты хочешь сказать, что они глупые? А я вот уверена, что у вас и безмозглых мальчишек ничуть не меньше.

Она стала выбираться из каши, и Ники быстренько повернулся к ней спиной, чтобы не смущать ее. Но экспериментальная девочка не чувствовала ни капельки смущения. Выбравшись из котла, она словно забыла, что еще недавно сердилась на него, и весело защебетала:

— Ох, как я наелась! Сейчас мне нужно немножко пообсохнуть. Залезай и ты. Ладно, не буду на тебя смотреть, раз не хочешь. Тем временем я принесу тебе скафандр.

— А если моя кожа не сможет пропускать пищу? — спросил Ники через плечо. Спросил просто так, чтобы хоть как-то скрыть смущение.

— Раз моя пропускает… У нас же общее происхождение!

— Мы произошли от обезьян.

— От каких обезьян?! — изумилась девочка. — Не может быть!

— Ну да… от каких-то обезьян. Еще точно не известно, какими они были. Они постепенно развивались и превратились в людей. Так, по крайней мере, мы учили в школе.

— Потому вы, наверное, и стыдитесь раздеваться перед другими людьми. — Нуми с планеты Пирра показала, что и у нее острый язычок. — Чтобы никто не увидел ваше сходство с обезьянами. Ладно, я пошла за скафандром, а ты ешь!

И покуда Николай силился придумать достойный ответ, она исчезла в резиновой стене. Даже фонарик оставила.

7

Когда сердце бьется сильнее

Ники надевает скафандр,

но ему следует следить за своими мыслями

У Николая действительно уже давно сосало под ложечкой от голода и поэтому он решил рискнуть поесть столь необычным, просто фантастическим способом. Он прислушался, осмотрелся по сторонам и только тогда разделся. Осторожно ступил босыми ногами в кашу, но зайти поглубже побоялся и присел на корточки, погрузившись по шею. Его обволокло нечто теплое и удивительно приятное, проникавшее, казалось, до самых костей. Ему даже почудилось, что он чувствует эту теплоту во рту. Залезая в котел, он намеревался только попробовать, что же это такое, и поскорее одеться, покуда Нуми не вернулась, но теперь ему не хотелось вылезать из каши. Его тело жадно впитывало это сладостное тепло и никак не могло насытиться.

Вернувшись, Нуми увидела, что его голова сонно покачивается над поверхностью каши и искренне обрадовалась.

— Ну как?

— Клево, — ответил он, быстро приходя в себя. Как же он теперь выйдет?

Нуми это слово было незнакомо, и она было протянула руку к кнопке искусственного мозга, но спросила в другом:

— А что значит «проваливай» и почему ты мне так говоришь?

Ники смутился.

— Ничего такого я не говорил.

— Ну да, ты ведь только что сказал про себя: «Проваливай, дура!»

Было бесполезно отрицать это — девочка действительно безошибочно читала его мысли.

— Просто у нас, земных мальчишек, такая манера разговаривать. Но это вовсе не обидно, ты не сердись. Ничуть не обидно. Почти ничуть, — осторожно добавил он. — Я хотел только тебе сказать, что мне неловко показываться перед тобой голым. У нас так не принято.

— Но я должна помочь тебе надеть скафандр. Ты один не справишься.

— Большое дело, скафандр! Раз плюнуть! Да и зачем мне его надевать, у меня своя одежда есть.

— Если Мало вздумает доставить нас на далекую планету, нам наверняка придется проходить через подпространство, и тогда скафандр просто необходим. Хорошенько смотри, я покажу тебе как это делается.

Нуми бросила на пол запасной скафандр и преспокойно принялась расстегивать свой. А Ники, вместо того, чтобы смотреть и запоминать, как надевается скафандр, столь поспешно отвернулся от нее, что чуть было не подавился пахучей кашей. Чтобы скрыть смущение, он хрипло произнес:

— А что такое подпространство?

— Увидишь, — спокойно ответила ему Нуми. — Давай, вылезай уже. Я отвернусь, раз ты боишься показать мне, что произошел от обезьяны. Ты видел, как его следует надевать?

— Видел, — соврал Ники. — Ты ведь не будешь поворачиваться?

Нуми засмеялась, но и вправду повернулась к нему спиной. Она не надела только перчатки, которые свисали из рукавов.

Николай потянулся было за своей одеждой, но тут увидел рядом с ней блестящий скафандр и не смог побороть искушение. Скафандр был похож на комбинезон из плотной, будто металлической ткани. Ноги Ники, хотя и мокрые, сравнительно легко вошли в штанины и странная ткань тут же плотно прилипла к ним. Он просунул руки в рукава, а вот со спинным «горбом», довольно-таки тяжелым, пришлось повозиться. Грудь и живот Николая остались открытыми, потому что он не нашел на скафандре ничего похожего на пуговицы или застежки. Но в таком виде он уже смело мог обратиться к Нуми за помощью.

Нуми с веселым смехом обернулась к нему. Она схватила оба борта скафандра над его животом, потянула их, наложила один на другой и они прилипли друг к другу, словно застегнутые невидимой молнией или заклеенные лейкопластырем. Затем поднесла руки к его груди.

— Тесноват немного, но ничего. Слишком у тебя грудь широкая.

— Я культуризмом занимаюсь, — задыхаясь, похвастался он.

— А что это такое? — спросила Нуми, но тут же, подобно многим земным девочкам, еще не дождавшись ответа, заговорила о другом: — А почему у тебя так сильно бьется сердце?

И она с прежней бесцеремонностью положила ладонь точно над сердцем, отчего оно, естественно, заколотилось еще сильнее, подскакивая, как консервная банка по булыжной мостовой.

— А что, у всех землян так бьется сердце?

— По-разному, — прохрипел Ники. — Иногда оно колотится сильнее, иногда слабее.

— И от чего это зависит?

— Ну… когда бежишь, например, оно бьется чаще. А иногда зависит от чувств.

— Так у тебя сейчас чувства? — спросила она вполне резонно, потому что не видела, чтобы он бегал. — И что ты сейчас чувствуешь?

Ники оттолкнул ее руку.

— Слушай, какой из твоих мозгов задает такие глупые вопросы?

Он ухватился за борта скафандра и в ярости так потянул их, что тут же застегнул.

— Вот видишь. Я и сам могу справиться.

— Но почему я не должна тебе задавать вопросов, Ники? Я ведь еще очень многого не знаю о людях Земли. Вся моя информация из радиопередач. Да и что это за передачи… одна музыка. Да, кстати, нашла твой портфель. Потом я покажу тебе, как обращаться со шлемом, а ты мне покажешь, что у тебя в портфеле. Хорошо?

Прежде чем согласиться на это, Николай перебрал в уме, что у него может быть в портфеле такого, чего нельзя показывать девчонкам. Кажется, на этот раз ничего такого там не было.

Скафандр превратил его в красивого космонавта. Ну, а если надеть еще и шлем… Да, игра становилась все более интересной. Пусть даже ему запишут сегодня в классный журнал несколько прогулов — игра того стоила. К тому же не так уж много уроков он прогулял, чтобы ему могли снизить оценку за поведение. Конечно, классная не преминет заявить: «Николай, ты снова решил оправдать свое прозвище? Не стоит так уж усердствовать, мы тебе верим!» А весь класс будет злорадно хихикать. Ничего, посмотрим, что они скажут, когда он поведает им о своих приключениях. Небось языки проглотят…