Когда стемнело, Айя вывела его к границе города, где им путь преградила высокая стена. Наверху прохаживались стражники с тусклыми фонарями. Иво попытался понять, как им удается приспособить открытые масляные лампы для использования на ветру, но они так и не подошли настолько близко, чтобы он смог удовлетворить свое любопытство. Сейчас ему достаточно было знать только одно — как преодолеть стену.

Девушка, по-видимому, знала что надо делать.

— Цеха проходят под стеной, — прошептала она. — И ночью внутри никого нет.

Цеха?

Она провела его в темное здание. Иво пришлось держаться за ее руку, чтобы не потеряться, так как внутри не было видно ни зги. Но это было не самым плохим. Больше всего неприятностей доставляли ему протесты органов обоняния.

Запах был ужасный — удушающее зловоние загнивающего мяса, с подобным он никогда в жизни не сталкивался. Он попытался закрыть ноздри, но от одной только мысли о том, что вся эта гадость попадет в его легкие неотфильтрованной, его чуть не стошнило.

— Что это? — прошептал он.

Она рассмеялась:

— Они не услышат нас здесь, говорите громче.

— Что это так воняет? Здесь что, кит сдох?

— А, вы имеете ввиду мюрекс[37]. Запах, конечно, сильный, но это цена, которую приходится платить за это ремесло.

Выходит, и в древние времена промышленность загрязняла атмосферу.

— Что же это.

— Мюрекс. Моллюски. Разве вы не знаете, как они их обрабатывают?

— Нет.

Сейчас его интересовало только одно, когда же они выберутся на чистый воздух.

— Ну, да, я совсем забыла. Это же их секрет. Они собирают моллюсков, разламывают раковины, извлекают мякоть и сваливают ее в большие чаны. Затем все это некоторое время гниет, пока не окрасится в желтый цвет. Для получения более темных тонов нужно выставлять чаны на солнце. Затем все фильтруется, и получается готовый продукт. Это большая индустрия, но никто за пределами Семи Городов не знает секрет. Постойте, сейчас я найду вам раковину.

Она метнулась в темноту и, вернувшись, вложила ему в руку какой-то предмет. Это была самая обыкновенная шипастая ракушка.

— Что за продукт? — спросил он недоумевая.

— Красители, конечно. Желтый, розовый, пурпурный…

— Из разлагающихся моллюсков?

Но он уже сам все понял. Великая тайна пурпурных красителей финикийцев! Слава богу, что он не надел пурпурную тогу. В конце концов они вышли, и Иво облегченно набрал в легкие более-менее чистый воздух.

Они вышли за стену и пробирались при свете звезд по узкому пляжу, усыпанному обломками раковин. Приходилось держаться в тени, чтобы их не заметили патрулирующие стражники.

Окольными путями они подошли к порту, к той его части, где швартовались небольшие корабли. Это был мелкий залив на стороне острова, обращенной к материку. Очевидно, что стоявшие здесь суда использовались для коротких путешествий, например, на материк. На воде раскачивалось несколько плетеных лодок: скорее это были плоты в форме баранки, отверстие в центре закрывалось щитом из просмоленных досок. Иво вспомнил станцию макроскопа и подумал, что станции в будущем, его будущем, будут по сравнению с тором тем же, чем и атомные лайнеры по сравнению с этой лодчонкой.

Крошечные лодки казались неприспособленными для поездок в открытом море, но Айя заверила его, что это лучшее, что можно придумать для двоих человек, которые хотят незаметно улизнуть на материк. Она забралась в одну из лодок, футов шесть в диаметре. Он последовал за ней, и они попытались грести. Уключинами для весел служили деревянные рогатки, привязанные к бортам; он работал одним веслом, а она другим.

Когда лодка отошла немного от берега, Иво встал на шаткую палубу и взглянул через пролив на материк. Он показался ему очень далеким, а спокойное мелководье превратилось в глубокое бурное море.

— Могли бы и дамбу построить, — пробормотал он.

— Мы должны грести вместе, — сказала она, иначе лодка будет просто вращаться на месте. Но не переусердствуйте, я не такая сильная, как вы. Она с завидным упрямством не забывала кокетничать с ним, изображая милое, соблазнительное создание. В то же время Айя была необычайно хорошо осведомлена в совсем не женских делах, начиная от политики жрецов и кончая управлением лодкой.

Поначалу лодка беспорядочно блуждала по гавани, так как больная рука мешала Иво управляться с веслом. Но постепенно гребля наладилась, и они вышли в открытое море. Вода была довольно спокойна, но даже небольшие волны опасно раскачивали судно, и, чтобы продвигаться вперед, нужно было прилагать большие усилия. Круглая форма лодки затрудняла движение в выбранном направлении, и только хорошо синхронизированная и непрерывная работа веслами позволяла держать курс.

Работа полностью поглотила их, не было даже сил поговорить. Навалившаяся усталость и ноющие раны заставили Иво с иронией вспомнить бесстрашных и неутомимых супергероев будущего, которые никогда не жаловались на свои ранения и не чувствовали усталости. Иво прокрутил в голове свои последние приключения. Как же все произошло? Присутствие в этом мире было невозможным для него. Если бы он каким-то образом пересек три тысячи световых лет, а то и больше, все равно он не смог бы очутиться в прошлом Земли. В будущем — да, в настоящем — возможно, в прошлом — никогда. Прошлое ушло безвозвратно, и всевозможные путешествия во времени порождают неразрешимые парадоксы. Он не может физически участвовать в событиях прошлого, не изменяя историю, а это уже само по себе означает, что это не прошлое. Вот почему прошлое недостижимо.

Но ведь он несомненно был где-то. Приключения были слишком реальны, боль слишком чувствительна, а события слишком взаимосвязаны и логичны для тривиального кошмара. Он все больше и больше убеждался в том, что самому ему отсюда не выбраться. Он знал слишком мало и был слишком слаб, настолько, что ему пришлось даже вверить свою судьбу незнакомой женщине.

Так что, пришло время признать свою неполноценность и вызвать Шена? Он отгонял от себя эту мысль, но знал, что Шен моментально сориентируется в исторической обстановке и установит не только точную дату событий, но и найдет различия между историей этого мира с истинной историей Земли. И Шен точно смог бы повернуть вспять тот процесс, который зашвырнул Иво сюда и вернуться назад, к Афре, Гротону, Беатрикс, на базу Нептуна.

Но ведь Шен вполне может быть уничтожен затаившимся в памяти Иво разрушителем, прежде чем сможет что-то осуществить. Тогда его сознание просто умрет, а вместе с ним и та его часть, та мечта Шена, имя которой — Иво.

Лучше не рисковать. Пешка все еще связана. В этой ситуации он должен разобраться сам.

Это решение вызвало новый поток мыслей. Теперь он понял, что обеспокоило его в словах Айи во время их первой встречи.

«— Кто вы?» — спросил он тогда ее. А она немедленно ответила:

«— Я Айя. Я не поклоняюсь Мелкату и не одобряю человеческие жертвоприношения».

Ну, что-то в этом роде.

Откуда она знала, что он бежит из храма и почему за ним гонятся?

Конечно, это вполне могла быть и догадка — но ведь она даже не спрашивала его. Она знала. Она сразу сказала то, что усыпило его бдительность, потом еще больше ослабила его подозрение, представившись еще одной гонимой. Она сказала, что хочет сбежать с острова, но на самом деле, ее истинной целью было следовать за ним, куда бы он ни пошел.

Он вспомнил свою беседу с Маттаном. Маттан был явно неудовлетворен его рассказом, но не стал настойчиво докапываться до происхождения Иво. Вместо этого он направил своего гостя в храм для дальнейших переговоров, а на пути стражники разыграли перед ним диалог, из которого он должен был узнать якобы истинные намерения Маттана.

Маттан был не дурак, в этом не приходилось сомневаться. Что, если у него были веские основания считать Иво шпионом, который отказывается говорить правду и сочиняет небылицы? Поможет ли в этом случае пытка? Возможно — но могут быть и неприятные последствия, если, например, незнакомец невиновен и имеет могущественных покровителей. Они могут быть у него, даже если он действительно прибыл шпионить. В таком случае, почему бы не позволить шпиону сбежать и проследить за ним? Есть ли более надежный способ узнать правду?