Одного с мечом, того, который упал на меня сверху, я ранил сразу. Получив отметину на боку, он выронил свою железяку - по-другому тот меч и назвать нельзя - и начал кататься по земле, стеная от боли. Однако его приятели, разозленные моей быстрой реакцией, накинулись на меня скопом, заставив попрыгать и побегать от них. Хорошо еще, что они в воинском деле были полными профанами, а потому, нападая по двое-трое, больше мешали друг другу. Это позволило мне вывести из строя еще одного, с дубиной, и легко ранить второго «мечника». Впрочем, он остался в строю, только материться начал страшно, а потому его рану можно было не считать - я его этим только разозлил и больше ничего.

Неизвестно, сколько бы я еще продержался против этой разношерстной компании, но тут на дороге послышался стук копыт и позади нападающих показался мужчина на темно-гнедом мерине. Увидев, что происходит, он с криком послал коня вперед, одновременно хватая в руки притороченную к седлу булаву и размахивая ею, словно это был не пудовый кусок кованого железа, а легкая ветка. От такой помощи, прибывшей совершенно внезапно, разбойники дрогнули. Матеря нас на все лады, они ломанулись по кустам, и даже раненные умудрились довольно шустро убрать свои недобитые тушки с дороги. При этом разбойники не забыли забрать свое оружие, но мне оно и не надо было. Преследовать я их не стал. Зачем? Нарваться на засаду в незнакомом лесу - раз плюнуть. Я лучше в деревне отправлю послание в ближайший город о разбойничающей здесь шайке, пусть с ней стража разберется. Мне же следовало уделить внимание человеку, оказавшему столь своевременную помощь.

Молодой, коротко стриженый мужчина, лет на пять старше меня, легко спрыгнул с коня, все еще не выпуская булаву из рук.

- С кем имею честь? – Он, конечно, не из дворян, судя по простой холщовой одежде, но это не значит, что я могу по-хамски отнестись к своему спасителю. Его глаза цвета черники на миг задержались на мне, вернее, на моем мече и рыцарской цепи, скользнули вниз, на шпоры, и наконец он немного неуклюже поклонился.

- Приветствую, сэр рыцарь. Мое имя Мирт. Я ехал в замок лорда Берста, думал, может, в солдаты к нему наймусь, но решил срезать путь и заблудился в этом проклятом лесу. А тут слышу – драка, ну я и… тут.

Его речь была так же простовата, как и одежда, но судить своего спасителя я был не в праве, тем более что мы не выбираем, в какой семье появиться на свет.

- Прими мою искреннюю благодарность, Мирт. Я, сэр Лирис Арсин фон Эргор, отныне твой должник.

- Та ладно, я-то ничего такого не сделал. Просто пугнул их. А вы, сэр рыцарь, тоже к лорду Берсту едете? Может, вместе дальше отправимся? Вдвоем-то оно сподручнее.

- Я направляюсь не к лорду Берсту, но мимо его замка проехать мне придется, так что почту за честь, если ты будешь моим спутником на эту часть пути.

Вот так я и обрел друга, ставшего мне верной опорой в пути.

Поскольку мой Бурелом все еще немного хромал, Мирт предложил мне по очереди ехать на его мерине, но я отказался, сказав, что предпочитаю пройтись. Кто-нибудь другой, вполне возможно, обрадовался бы тому, что его место в седле не отбирают, и ехал бы дальше с комфортом, но этот человек показал, что истинное благородство не зависит от происхождения: Мирт взял своего коня за повод и пошел рядом со мной, рассказывая о себе и деревне, в которой вырос. Как ни странно, но его словоохотливость не утомляла, а скорее скрашивала нам путь. Так много, как с этим человеком, я еще никогда не смеялся.

Вскоре мы вышли из леса, и среди полей показалась та деревня, где я собирался провести время, пока Бурелом не прекратит хромать. Мирт охотно согласился составить мне компанию, а за это я предложил расположиться на заднем дворе трактира и поучить его пользоваться оружием. Конечно, откуда селянину научиться работать с мечом? Меч, щит и тяжелое копье - это оружие благородных. Воины из крестьян пользовались топорами, булавами, легкими копьями и алебардами.

- Меня дед учил немного, - признался Мирт, крутя булаву в руках. – Он сотником был при бароне прежнем. А нынешний барон сбежал со всем семейством подальше, когда темные подступили. И замок бросил, и земли. Селяне подались кто куда, забрав весь свой скарб и живность, а я отправился туда, где могли бы пригодиться мои сила и умение, пусть пока и невеликое.

- Ничего, я тебя подучу, так ты не только в сотники выбьешься, может, еще и рыцарские шпоры получишь за отвагу.

- А что? Можно и рыцарские, только они мне ни к чему. Я бы хотел небольшой надел земли, чтобы ферму молочную завести и сад яблочный, - Мирт говорил, и такая мечтательная улыбка была на его губах, что я невольно позавидовал этому человеку с его простыми и понятными желаниями: семья, надел земли, сад яблоневый, покой.

- Н-да, покой. Покой нам только снится.

* * *

На трактир нам указал маленький пастушок, пасший десяток гусей на окраине деревни, так что вскоре мы уже входили в гостеприимно распахнутые ворота. Хозяин лично выскочил встречать гостей, проводил к маленькой конюшне. Он даже намеревался помочь и расседлать моего Бурелома, извиняясь за то, что у него нет конюха, но щелчок зубами возле протянутой руки быстро убедил его в том, что лучше держать руки при себе - пальцы целее будут.

- Мы сами позаботимся о своих лошадях, - остановил я причитания трактирщика, - а вы, милейший, лучше приготовьте нам комнаты - мы тут до завтрашнего утра задержимся. И пообедать не мешало бы.

- Все сделаю, сэр рыцарь. Сей момент все будет.

Кланяясь, хозяин поспешил наружу, а я занялся Буреломом, изредка поглядывая на своего спасителя. По тому, как обстоятельно он заботился о своем коне, я решил, что Мирт - человек надежный. От такого спутника я не отказался бы, ведь дорога предстояла нелегкая. Только позвать его с собой туда, откуда он может не вернуться, не объяснив всего… нет, я не смогу так поступить с ним. Не по-рыцарски это. Значит, попутешествуем с ним пару дней, а потом я продолжу свой путь один - так будет правильно.

Осмотрев еще раз копыто Бурелома, я убедился, что с жеребцом все в порядке, задал ему корма и налил воды. Только когда с этим было покончено, я смог позволить себе отдых.

Мирт уже закончил обхаживать своего мерина, но из конюшни не уходил, поджидая меня у выхода. Мне показалось, когда я подошел к нему, что в его глазах мелькнуло что-то вроде одобрения, но он моргнул, и я решил, что мне просто почудилось. Ну, в самом деле, какое одобрение я мог получить от него? За что? За то, что сам занялся своим конем, а не поручил заботу о нем кому-то другому? Так это долг каждого рыцаря - заботиться о ближних, не говоря уже о таком боевом товарище, как конь.

- Сэр Лирис, хозяин тут обмолвился о бочке с водой, что за конюшней стоит, так, может, я ополоснусь там? Вам-то ванну приготовят, а я уж так…

- Ванну? – Я посмотрел на солнце - едва перевалило за полдень. Летняя пора еще не потеряла силу, хотя последний жаркий месяц перевалил за половину, и по утрам было уже немного прохладно, но не днем. – В такую погоду в ванной отмокать – не самое приятное занятие. Я присоединюсь к тебе и сполоснусь из бочки, тем более вода в ней наверняка прогрелась. А ванну оставим изнеженным дамам.

Мирт, услышав мои слова, разулыбался, словно я что-то веселое сказал. Впрочем, он мужик деревенский, вполне возможно, он думал, что господа только в ваннах и моются, вот теперь и забавляется. Ну и пусть его… с меня не убудет.

Вода в бочке и в самом деле оказалась теплой, даже слишком. Мирт, покрутившись немного, пока я раздевался до исподнего, принес ведро холодной колодезной воды, а потом и сам скинул рубаху, без смущения демонстрируя свое сильное, пропорционально развитое и загорелое от работы на свежем воздухе тело. Он поначалу и штаны хотел снять, по крайней мере, руки его потянулись к завязкам, но потом, неловко потоптавшись, украдкой оглянулся на меня и передумал. Сначала это показалось мне немного странным, но потом я решил, что он просто не хотел ставить меня в неловкое положение. Все-таки среди знатных семейств не принято было откровенно демонстрировать свои тела, только крестьянские дети могли свободно плескаться в реке, сверкая голыми задами, тогда как я с детства был вынужден купаться в рубашке, пока не оказался в армии. Там-то ни о каком стеснении речь не шла: иной раз по десять дней не то что реки - лужи не видели, чтобы умыться, не говоря уже о чем-то большем. Единственное, почему я сам не снял нижнее белье перед тем, как смыть с себя дорожную пыль, – это незнакомая обстановка. Мало ли кто может вынырнуть из-за угла, а сверкать голым задом перед какой-нибудь девкой мне сейчас хотелось меньше всего.