Еще не зная никаких подробностей, Медведев обязан был исходить из самого худшего — что пакет, предназначенный для Кузнецова, попал в руки гитлеровцев. Кроме того, немцы могли опознать Приходько как местного жителя в недавнем прошлом, арестовать в Ровно его брата, других родственников и выйти на разведчиков и в городе, и в Здолбунове. Медведев приказал группе, связанной с Кузнецовым и Приходько, немедленно покинуть Ровно. О случившемся несчастье и возможных последствиях сообщили в Центр. Москва одобрила принятые меры и рекомендовала предупредить брата Приходько, разработать для него правдоподобную линию поведения в случае ареста.

Переполошившиеся немцы быстро поняли, что погибший — не простой местный партизан. Жандармерия и подразделения службы безопасности закрыли все дороги, сплошь проверяли документы, устраивали обыски. В Ровно были доставлены дополнительные полицейские отряды. Установить личность погибшего гитлеровцам так и не удалось, хотя они и выставили его тело для опознания, объявив за это солидное вознаграждение. А вскоре Медведев получил исчерпывающую информацию о последнем подвиге Николая Приходько. В выяснении обстоятельств гибели его принимал участие и Кузнецов.

2 марта 1943 года Медведев сообщил в Центр: «Точно установлено, что П. 22 февраля в 18 часов, проезжая по Тучинскому шоссе у села Великий Житень, был задержан заставой из 6 немцев и 6 полицейских. Чтобы не дать обнаружить врученный ему пакет, открыл огонь из автомата, убил 10 человек, но сам был ранен. Отстреливаясь, погнал лошадей вперед, через несколько метров встретился с немцами, ехавшими на грузовой машине и открывшими по нему стрельбу. П. был ранен еще два раза. Убив еще 6 немцев, он отбежал на 300 метров, сжег пакет и был убит. Немцы под страхом расстрела запретили жителям рассказывать этот эпизод.

П. геройски выполнил задание. Он достоин присвоения звания Героя Советского Союза. Прошу возбудить об этом ходатайство перед правительством».

В отряде тяжело приняли сообщение о героической гибели Приходько. На митинге в память погибшего товарища несколько партизан изъявили желание заменить Приходько на посту связного. Была выпущена листовка под названием «Подвиг», которую написал Кузнецов.

Оперативное и аналитическое мастерство Медведева блестяще проявилось при решении важной задачи, связанной с установлением местонахождения полевой ставки Гитлера. Было известно, что фюрер перевел ее куда-то на Украину, но куда именно? Установить адрес ставки было делом чрезвычайным. Медведев понимал, что ставка не может находиться близ старой границы — иначе просто не было никакого смысла переводить ее из Германии. По логике можно было предвидеть, что Гитлер не появится и в опасной близости к фронту. Вряд ли следовало искать ставку и в районах, охваченных особо активной партизанской борьбой, или близ крупных городов и важных стратегических центров — из-за опасения случайно попасть под бомбардировку советской авиации.

После внимательного анализа обстановки Медведев пришел к выводу о необходимости ограничить круг поисков тремя географическими пунктами: Ровно, Луцк, Винница. Конечно, ставку следовало искать не в этих городах, а в их окрестностях. Наверняка она будет хорошо замаскирована и сильно охраняться. Сильно, но не навязчиво — чтобы чересчур явными мерами предосторожности не привлечь внимания советской разведки.

Первым из короткого перечня было вычеркнуто Ровно. Разведчики отряда уже хорошо изучили город и округу и ничего похожего на ставку не обнаружили. Вскоре отпал и Луцк. Оставалась Винница. Изучить ее непосредственно было трудно, так как отряд от этого города отделяли 450 километров захваченной врагом территории.

Все началось с кропотливой аналитической работы. Возможно, ниточка потянулась от очередного доставленного в отряд номера издаваемой в Ровно на украинском языке газеты «Волынь». Достаточно хорошо известно, что скрупулезное чтение вражеской печати дает разведчику много полезных сведений. Самое невинное на первый взгляд сообщение, проскочившее мимо взора военного цензора именно из-за своей явной безобидности, может скрывать важную информацию. В упомянутом номере на видном месте было напечатано составленное в льстивых выражениях сообщение о том, что на днях в Виннице состоялось представление оперы Рихарда «Тангейзер», на котором присутствовал генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель. Возник вопрос: почему оказался Кейтель в скромном украинском городе? Через некоторое время Кузнецов доставил в отряд другую газету — выходившую в Луцке на немецком языке «Дойче Украинише Цайтунг». В разделе хроника Медведеву бросилось в глаза еще одно сообщение из Винницы: на сей раз концерт артистов Берлинской королевской оперы почтил своим присутствием «наци номер два» рейхсмаршал Герман Геринг. Поставленные рядом два эти сообщения уже кое о чем говорили, хотя еще и не слишком убедительно. В конце концов это могло быть и совпадением, которых история разведки знает множестве, в том числе и самых, казалось бы, немыслимых.

Однако теперь Дмитрий Николаевич проявлял к Виннице самое пристальное внимание. Вскоре он узнал еще один любопытный факт. В отряд влилась большая группа бежавших из плена красноармейцев. Один из них, Василий Неудахин, бежал из лагеря, находившегося неподалеку от Винницы. Он рассказал, и его рассказ потом подтвердили другие бойцы, что летом 1942 года под Винницей немцы вели какое-то большое строительство. Что именно там строили, Неудахин не знал. Но ему было твердо известно: на строительство послали несколько тысяч человек, из которых обратно не вернулся никто. Ходили слухи, что всех их расстреляли.

Затем Кузнецов сообщил Медведеву, что один из его приятелей-офицеров рассказал ему, что рейхскомиссар Эрих Кох на несколько дней выехал в Винницу. Из других источников Медведеву стало известно об одновременном и тоже срочном выезде в Винницу генеральных комиссаров Магуниа из Киева и Оппермана из Николаева. Кох регулярно проводил совещания с подчиненными ему генеральными комиссарами, но, естественно, всегда в Ровно. Наконец, от того же Кузнецова пришло сообщение, что другой его приятель, сотрудник СД Гейнрих, был вызван в Житомир, где располагалась полевая ставка рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, но не застал его там, поскольку тот, в свою очередь, был вызван в Винницу. Но вызвать куда-нибудь всемогущего главаря всех СС и начальника германской полиции мог только один человек — Гитлер.

На этом этапе цепь умозаключений уже замыкалась в кольцо. Теперь ни Медведев, ни его ближайшие помощники не сомневались, что ставка фюрера находится в окрестностях Винницы. Оставалось выяснить, где именно, что она собой представляет, как охраняется, поискать к ней подходы и т. п. Решить эту задачу окольным путем было нельзя. Требовались точные, абсолютно достоверные данные. Такие, по мысли Дмитрия Николаевича, можно было получить от хорошо информированного «длинного языка». Брать такого в Ровно было нецелесообразно по многим причинам. Прежде всего, отдаленность лагеря от города ставила большие проблемы по транспортировке пленного. Но, главное, в случае неудачи угроза нависала над лучшими разведчиками отряда.

И тогда у Медведева зародилась идея использовать для этой цели «подвижную засаду», или, как образно назвал ее Кузнецов, «охоту на индюков».

…В безрадостный зимний день из леса неподалеку от села Рудня-Бобровская сразу после полудня выехало пять фурманок. На передней фурманке, зябко кутаясь в шинель, сидел немецкий обер-лейтенант, на остальных фурманках — полицаи.

Кружным путем фурманки направились к шоссе Ровно — Киев и свернули влево, в сторону Корца. Похоже, то была команда полицаев под началом немецкого офицера, направлявшаяся заготовлять продовольствие или наводить «порядок» в какое-нибудь село. Постепенно начало смеркаться.

И вдруг где-то далеко впереди надсадно, по-комариному запел мотор легкового автомобиля, потом запрыгали огоньки подфарников. Тут же полетели в снег недокуренные цигарки. Настороженно выпрямился офицер, поправил автомат на груди. Два полицая соскочили с фурманки и побежали вперед.