У городка было несколько пригородов - у порта, рядом с рыбацкими причалами, и воль трактов тянущихся к горам и вдоль реки. Они тянулись домиками вдоль дорог, а поодаль образовывали эдакие скопления домов покрупнее, там же и площади, окруженные трактирами и постоялыми дворами.
Эдакие терминалы для дальнобоев, если аналогию взять. Вот в таком, на тракте, ведущем к горам на север, и располагался наш пункт назначения. Домик стоял в конце улочки, одной из многих, паучьими лапками разбегавшихся от площади, и не производил впечатления слишком бедного. Даже, пожалуй, наоборот. Не то что зажиточный, но... крепкий такой дом. Ухоженный. Так подумать с виду - хозяин тот еще жук. Однако ж, по пути Бэзо мне немного рассказал, что к чему. Потому я не удивился, когда ворота нам открыла крепкая женщина, полуцыганской внешности, с неприветливым лицом. Не проронив ни слова, она указала, куда загнать телегу и ушла в дом. Н-да... ну, что делать. Сработаемся как-нибудь. Тем более, на самом деле не все так мрачно. Эта цыганка - по словам Бэзо - бывшая 'глава ОПГ', если так можно сказать.
А проще говоря - воровка и разбойница, да не простая, а сколотившая в время оное крепкую банду. Занимавшуюся, главным образом, освобождением населения от излишков драгметаллов и прочих ценностей. Причем с применением, так сказать, предметов похожих на всякое, и порой с неприятными последствиями. Дело было давнее, и кончившееся плохо. Банду выловили и развесили на просушку. Внутренностей. В прямом смысле слова - есть тут такая мера пресечения в местном УК. Привязывают осужденного бережно на помост, да еще и сидя, чтоб не устал... а потом с местным наркозом вскрывают брюхо и достают внутренности, раскладывая аккуратно на том же помосте. Чтоб он, значит, их хорошо видел. Ну и старательно обихаживают караемого. Кормят и поят. Иногда даже врач дежурит с иньекциями всякими. Говорят, долго процесс идет. Да вдобавок если вот так банду ловят - сажают на помосты в кружок, чтоб, значит, пообщаться могли. Такие вот воспитательные меры, да.
Но предводительнице несказанно свезло.
Была тогда Айли гораздо моложе, и внешне - сильно привлекательная. Поскольку дело это взял под личный контроль князь, то на казни он присутствовал. Ну и - классика жанра - очаровался таки, и сменил казнь на двадцать лет каторги. Что, на самом-то деле - несказанная милость, ибо каторгой все и ограничилось, ни клейма не поставили, ни поотрезали ничего - хотя вполне должны были бы. Каторга для женщин тут - на угольном карьере мешки таскать. Не то что как мужикам - камень ломать и подобное, но и то не сахар. Немного кто больше десяти лет живет, условия-то все одно плохие. Однако, Айли продержалась весь срок и вышла на свободу с чистой совестью. А дальше... очень быстро как-то она обзавелась этим домиком. Очевидно, не все сдала. Или еще как.
И теперь вроде как завязала. Официально. Пять лет числилась на учете, отмечаясь в полиции, а после вроде как вполне восстановилась в правах. Соседи, конечно, прознали, кто тут поселился, вроде даже раз, по какому-то поводу - спалить хотели, да как она к ним вышла с топором - передумали. Все ж обычные селяне. Да и дело то потом решилось, вышло что зря на нее думали, ну вроде как и приутихли. В общем, жить ей не мешали, а она в общество не лезла.
А выходит, хоть и завязала она - да всякие 'услуги' оказывает. Больше, правда, посредником - больно уж широкий круг знакомств образовался. И не только криминальных, но и околокриминальных, всяких мутных купцов и прочих, да контрабандистов, да иного такого люда знает. И потому - местный околоточный на нее смотрит хоть и косо, да сквозь пальцы. Мало что она ему 'пенсион' устроила, так еще по своим каналам регулирует уровень уличной преступности в местечке на уровне. Чтоб, значит, и работа полиции была, и не слишком уж хлопотно. Так вот и живут. Безо хохотнул даже, что мол околоточный к ней неровно дышит и вовсе не из-за пансиона. Да только по должности 'не положено'. Если что - мало что с должности полетит, так и под суд угодить может. Но, поговаривают, подвыпив, раз-другой грозился - мол, вот еще несколько лет до отставки, с княжеской пенсией по выслуге - и тогда-то уж...
В общем, вариант конечно не самый лучший, но с другой стороны, выбора у меня нет. Будем пока так.
Мундир и фураньку Кэрр мне оставил, а берданку забрал. Предлагал он и карабин с револьвером забрать - но я не захотел. Решил что припрячу. Дурость может быть, да как-то так мне теплее. И больно уж понравились оба. Да еще пистолетик маленький - ну, о нем я так никому и не обмолвился, да тот самый бульдог. Кэрр вздохнул, но потом сообразил и выписал мне какую-то бумагу, что мол, он мне револьвер этот, бульдог, на хранение оставил. Мол, сойдет так. Просто-то разрешение Бэзо нарисовать может, да такие вещи и проверить могут, тут все же бюрократия развита. А вот если какой иностранец с разрешением на хранение оставил - тут прокатит. А вот военные стволы - так нельзя. Тут, а точнее в Валаше, что в общем несущественно, власть-то одна - казакам, ну, вольным этим, отдавали винтовки да шашки-револьверы за службу, с условием жить на границе - да только ныне этих казаков и вслух поминать не стоит. Ну, что ж - придется спрятать на свой страх. Благо Бэзо уверил - не впервой хозяйке такие гости. И проверки-обыски ей не впервой. Вроде как продумано это уже давно. Остального барахла у меня - брезентовая куртка и штаны, цивильный костюм, что на мне, сапоги да еще обувка, рюкзак со всякой мелочью, плед, плащ-палатка, телега с лошадью, да самовар. Ну и малость всякого съестного и прочего. Все остальное лишнее - продал Кэрру почем возьмет.
Прощались как-то на редкость тепло. Странно, а ведь привыкли. И я к ним и они ко мне. Впрочем, прощались, оговаривая, что через месяц или около того - они снова будут тут, и навестят меня. Тогда же и устроят на службу. А мое дело пока - отдыхать, играя роль отставного вояки. Ну, с Богом, езжайте! Пожал им руки, чмокнул в щечку Лами, да и помахал вслед. Постоял, посмотрел пока фургон не скрылся за изгибом улицы... Ладно, пойдем знакомится и налаживать жизнь.
Лошадь расшнуровала сама хозяйка покуда мы прощались - Безо объяснил ей, мол, не умеет он - она посмотрела на меня как на насекомое - ну, цыганка, что ж... Обошлось это, уход значит за скотиной, еще в ползолотого в месяц - к двум за постой с кормежкой. Надо сказать - недешево ни разу. Но, могу позволить. Забрал с телеги барахло, прихватив и самовар, да и пошел в дом знакомиться поближе. Надо налаживать контакт.
Вошел, осмотрелся. Дом небольшой, одноэтажный, с высоким потолком под крышу, без чердака. Ну да зато подвал есть, и судя по всему - не простой. Фундамент-цоколь - высокий, из дикого камня, солидный. Да еще конюшня, баня и прочие хозпостройки 'из того же материала' примыкают. В доме самом три комнаты - кухня, где и возилась хозяйка, гостиная-столовая, занимавшая собственно основную площадь, и над кухней - эдакая антресоль в мансарде, куда вела узкая лесенка с галерейкой. Отделена мансарда сия от общего объема была только уровнем, условно, так сказать. Никакого, выходит, интима... впрочем, об этом Бэзо толковал...Интересно, мне куда ж? Где тут хозяйское место, где мое? Свалил барахло, позвал хозяйку
- Любезная, мне куда?
Вышла глядя неприветливо, махнула рукой на антресоль. Немногословная она , совсем. Ну, для обитателей мест невеселых это нормально. Залез по лесенке - хоть и узкой, а не скрипучей ни разу - вообще тут ни половицы не скрипнут, ни двери внутри... а вот внешняя, как и ворота - не смазаны. Скрипят, словно кто кошку пилит. Думается, неспроста именно так. Айли поднялась следом, неэротично пихнув меня под зад, без всякой ласки. Однако, сердита хозяйка, сурова без меры, да. Прошла, показала - сундук под топчаном, шкаф, стол с письменным прибором. Видать, гости тут не простые уголовники. Дальше началось интересное - дернула один гвоздик, торчащий на уровне выше глаз - и беззвучно сдвинула доску у угла, открыв длинную узкую нишу - показала туда, откомментировав: