— П-простите, брат Лукас, но, думаю, таким образом вас может благодарить только ваша невеста. — Встав с его колен, я взяла со стола кувшин с водой, наполняя свой фужер. Мои руки не тряслись, на ногах я стояла твердо, а голос был трезв, как стеклышко. — Видела бы она вас.

Он приходил в себя с минуту.

— Значит, просто игра? — Не знаю, что именно звучало в его голосе. Злость, сожаление или насмешка. — Ты казалась мне…

— Алкоголь практически не действует на меня. — Пробормотала я, делая пару глотков. — Это все папашины гены, понимаете? Он потомственный священник, а все эти таинства Евхаристии…

— Мне следовало лучше изучить результаты анализов.

— И то правда.

Неожиданно он рассмеялся.

— Знаешь, я тебе почти поверил.

— И в чем же я просчиталась?

— Зайдя сюда, ты слишком боялась меня, чтобы спустя какой-то час вешаться на шею.

Да, я боялась, но недостаточно для того, чтобы даже не пытаться шутить с ним шутки.

— Пусть госпожа Вивьен и живет в других покоях, советую вам проветрить комнату. Запах другой женщины не понравится ей. — Пробормотала я, уходя в сторону дверей. — И большое вам спасибо за вечер. К сожалению, я могу вас поблагодарить только так.

— К сожалению. — Повторил Каин, поднимаясь со своего места. На его губах играла улыбка — хороший знак; если он на меня и сердиться, то не до такой степени, что готов убить. Это, кстати, неплохой повод подтвердить свои слова о моей ценности. — И все же, скажи… я что-то делаю не так? Я не нравлюсь тебе?

— Конечно, нравитесь. — Был ли смысл лгать, когда мое сердце начинало учащенно биться всякий раз при его появлении. — Вы что, себя в зеркале не видели?

— Тогда в чем проблема?

— В воспитании. Папа приучил меня не брать чужое.

— Чушь. — Он вновь улыбнулся, красиво и таинственно. — Я повстречал немало воспитанных на своем пути.

Верно. Чушь. Тогда… сказать ему, что не хочу повторить судьбу его Эмили? Слишком много жестоких ударов от меня за этот вечер.

— Дело не в вас. — Вздохнула я, берясь за ручку двери. — Дело в вашем брате.

— В Амане? — Недоумению его не было предела.

— Ну да… я влюбилась в него, как только впервые увидела. Он такой… такой… — Рассеяно бормотала я, под конец смущенно выпалив: — Только, пожалуйста, не рассказывайте ему об этом!

И выбежала за дверь, словно старалась унести как можно скорее и как можно дальше от его шокированного взгляда свои пылающие щеки.

Думаю, мне поверили и приняли этот отборный бред к сведению. Все же если бы я «призналась», что схожу с ума по какому-нибудь подзаборному дону Педро, господин Каин не принял бы мои чувства всерьез. Потому что он был лучше любого… кроме своего брата. Парень боялся наступать даже на тень главы, потому, поняв, что не имеет и шанса, брат Лукас должен был оставить меня в покое, согласившись с тем, что сердцу не прикажешь.

Пройдя вперед по коридору, я в итоге заметила силуэт Франси, которая все это время стояла здесь, ожидая меня. И теперь по мере моего приближения к хранительнице я замечала, что ее голова повернута в сторону, словно девушка еще секунду назад провожала кого-то взглядом. Кого-то, кто прошел по этому коридору, исчезнув на лестнице.

— Прости, что заставила ждать. — Проговорила я, пытаясь заглянуть в ее глаза.

Девушка вздрогнула, словно все это время была погружена в тревожные мысли.

— Кто это был? — Спросила я, ступая на лестницу. — Ты выглядела такой… задумчивой.

— Глава. Он улыбался, а это редкий… — Когда я резко остановилась, Франси встревожено спросила: — Вам плохо? Опять приступ?

— Нет. — Простонала я, поднося ладонь ко лбу. — Намного хуже.

11 глава

Франси поняла меня превратно, в случае «намного хуже» док Мелчиоре не мог помочь. Собственно, никто не мог. Кроме этого парня в черном.

— Эта штука нужна мне. — Бормотала я, уплетая сливочные пастилки и смотря в экран.

Франси называла его плазмой, а плоские блестящие диски — фильмами. Здесь имелось целое собрание таких вещиц, и наткнуться на них было для меня весьма кстати. Все же с некоторых пор господин Каин любезно разрешил мне посещать служебный ярус главного особняка, в том числе огромную библиотеку, занимающую половину второго этажа. Именно там я и набрела на хранилище этих фильмов, и с тех самых пор каждый мой вечер был посвящен просмотру одного из них.

Возможно, это и не самый лучший выбор, но сегодня я остановилась на «Людях в черном».

— Слушай, а у вас не найдется этого… нейтрализатора? — Вскользь поинтересовалась я, получив логичный ответ:

— Это фантастика, госпожа.

— То есть никакого нейтрализатора нет и никогда не было?

— Увы.

Увы, не то слово. Господин Аман слышал мое лживое признание и теперь думает, что я схожу по нему с ума. Так что, да, Джей был бы сейчас очень кстати.

Странное дело, но с того самого ужина с Каином, встречать главу клана я стала чаще. Возможно, дело в том, что я теперь имела право заходить и на территорию главного особняка и могла заметить его краем глаза в коридоре или в библиотеке. А возможно, в том, что я слишком много думаю о мужчине, пытаясь придумать, как объяснить ему, что он меня совершенно не волнует. Боже, да это ложь чистой воды, потому что в последнее время эта проблема занимает все мои мысли.

Франси, видела мои мучения и однажды, когда я, гуляя в саду, увидела главу, выходящего из только прибывшей машины, и среагировала обычной дрожью паники, она позволила своему любопытству одержать верх.

— Почему? — Бросила я взволнованно на ее вопрос. — Потому что когда я выходила из покоев молодого господина… после этого ужина… мне нужно было как-то объяснить ему, что я не стану наступать на грабли Эмили, но в мягкой форме, понимаешь?

— Очень благородно с вашей стороны. — Похвалила меня однотонно Франси.

— Какой там! — Простонала я мучительно, заходя за ствол дерева и следя из-за укрытия за тем, как мужчина поднимается по лестнице. — Я сказала, что мне нравится его старший брат, потому я не могу принимать ухаживания младшего.

— Вам нравится господин Аман? — О сколько беспокойства было в этом голосе.

— Мария Дева, конечно же нет! — Воскликнула я, кидая на нее искренний взгляд. — В том-то и проблема…

— Было бы более проблематично, если бы ваши слова оказались правдой.

— Он все слышал! Голову на отсечение, от первого до последнего слова. — Пробормотала я раздосадовано. — Он теперь думает о себе как о предмете моего воздыхания, а это не правда!

— Поверьте мне, он не думает так. Господин Аман привык к женскому вниманию и…

— Да к черту женское внимание и его вместе с ним. — Позволила я себе дерзость. — Дело в том, что я себя чувствую дурой, зная, что он неправильно меня понял.

— Это последствия вашей лжи, госпожа. Теперь вы будете более обдумано пользоваться словами. Ищите во всем хорошие стороны.

Я обреченно покачала головой. Ей просто нужно было побыть в моей шкуре. Я не видела в этой ситуации хороших сторон. Может, потому что их попросту не было? Но в одном Франси была права, злиться тут можно было только лишь на себя.

Чем я собственно и занималась еще две недели, пока мне не надоело. Думаю, Франси оказалась права и еще в одном: глава плевать хотел на меня и мои чувства.

Ему все равно? Мои слова были ложью чистой воды? Мне нравится сумма этих двух слагаемых, ведь получается, что не произошло не просто ничего криминального, а вообще ничего.

Устав от бестолковых и ни к чему не ведущих терзаний, а также от уже набившего оскомину распорядка дня, я в один прекрасный момент задумалась над тем, как бы покинуть границы территории клана. Нет, не в том смысле, просто уехать как можно дальше от виллы на денек, возможно, даже посетить город. Мой интерес, подстегнутый книгами и фильмами, требовал этого.

— Нет конечно. — Ответила Франси на мой вопрос, разрешит ли эту поездку молодой господин.

— Серьезно?