По воздуху плыла мелодия сямисэна. Каждая нота вырастала, колыхалась и умирала, словно опавший с дерева цветок. Хиро узнал эту песню. Она рассказывала о потере, смерти и завершении. Мелодия вызывала такие четкие и ясные мысли, что ему не надо было гадать, кто играл и что вдохновило его на этот выбор.

Саюри сидела спиной к двери. Она с любовью держала сямисэн в руках и даже не повернулась и не оглянулась, когда дверь с шумом отъехала в сторону. Хиро с отцом Матео подождали, пока она не закончила играть и бережно не положила инструмент на пол.

Потом она обернулась и от удивления открыла рот.

Маюри с мягким шелестом закрыла дверь, оставляя их одних.

– Акеши Хидэтаро передает привет, – сказал Хиро. – И шлет свои самые наилучшие пожелания.

Саюри нахмурилась:

– Зачем вы надо мной издеваетесь?

– Я не издеваюсь, – сказал Хиро. – Его смерть вас спасет. У вас больше нет причин бояться.

– Смерть? – сдавленным шепотом сказала девушка. – Нет. Он никого не убивал.

– Сомневаюсь, что Нобухидэ найдет ваши слова убедительными, – солгал Хиро. – Особенно, когда услышит признание Хидэтаро.

– Как он может признаться, если не убивал Хидэёши?

– А он заявляет, что убил, и его рассказ выглядит весьма убедительно. Он ненавидел Хидэёши, а Нобухидэ знает, что они спорили из-за вас.

Саюри поднесла руку к горлу:

– Он не убивал. И я могу это доказать.

– Я вам не верю, – сказал Хиро. – Женская ложь не поможет Хидэтаро сохранить свою жизнь.

Саюри опустила взгляд на колени. Когда она снова подняла глаза, они были полны слез. Лоб сморщился, а нос покраснел от попытки сдержать их, но слезинки катились по ее щекам, когда она заговорила.

– Той ночью Хидэёши хотел, чтобы я не только пела. Он хотел... всего. Права покровителя, даже еще не будучи им. Я не хотела. Так ему и сказала, но он был таким пьяным и таким сильным. Я знала, что не смогу его остановить. Поэтому я попросила Маюри вмешаться.

– Но она отказалась, – сказал Хиро.

Саюри подняла руку и вытерла щеку.

– Я боялась, что если Хидэёши сделает это со мной, то Хидэтаро я больше буду не нужна. Поскольку Маюри мне не помогла, я решила спрятаться в уборной, пока Хидэёши не уснет. Но там я увидела Хидэтаро. Он хотел, чтобы мы сбежали, но мне было очень страшно. Я подумала, что Хидэёши может последовать за нами и убить Хидэтаро. Я не могла позволить такому случиться. В конце концов мы решили, что я всю оставшуюся ночь буду прятаться в уборной, а утром мы сбежим.

– Как долго вы прятались? – спросил Хиро.

– Я точно не знаю. – Саюри покачала головой и вытерла щеку. Она почти перестала плакать. – Я оставалась там столько времени, сколько потребовалось луне, чтобы сдвинуться в небе примерно на ладонь. Я наблюдала, как она поднимается над окном, а потом подождала еще несколько минут.

Она глубоко вздохнула.

– Когда я вернулась в комнату, Хидэёши был мертв. Он все еще стоял на коленях, но голова и плечи лежали на полу. Было так много крови...

Она замолчала, но потом продолжила:

– Я не могла просто стоять и смотреть на его изломанное тело, поэтому перетащила его на тюфяк. Так его кровь и попала на мое кимоно. Я испугалась. Решила, что это Хидэтаро убил Хидэёши, пока я пряталась в уборной. Я вышла на веранду, но там никого не было. Когда я закрыла дверь, я поняла, что кровь Хидэёши пропитала все мои носки. Я сняла их и спрятала под кимоно. Не знаю почему. Я мыслила не очень здраво.

– Что вы сделали потом? – спросил Хиро.

– Я села в углу, подальше от тела, и принялась ждать утра. Я придумала историю, в которой я уснула и якобы поэтому не позвала на помощь.

– А почему вы не позвали?

– Хотела дать Хидэтаро время уйти подальше.

– И сейчас вы заявляете, что он невиновен, – сказал Хиро.

– У меня было время, чтобы все обдумать, пока я сидела у тела Хидэёши, – сказала Саюри. – Я поняла, что Хидэтаро этого не делал. Ну, не стал бы он этого делать. Зачем ему убивать собственного брата и рисковать тем, что меня обвинят в его смерти, когда утром мы собирались сбежать?

Прежде чем Хиро успел ответить, открылась дверь.

– Собираются гости, – сказала Маюри. – Я должна попросить вас уйти. Приношу извинения за неудобства.

В ее улыбке не было и намека на извинение, но Хиро и так уже закончил допрос Саюри.

Мужчины шли домой в молчании, а небо становилось все темнее, появились звезды. Когда они подошли к церкви, отец Матео спросил:

– А нам не нужно поговорить с Ёсико? Чтобы убедиться, что она может подтвердить рассказ Хидэтаро?

– Не сейчас, – сказал Хиро. – У нее несколько раз была возможность рассказать нам об этом, но она этого не сделала. А это значит, ей есть что скрывать.

Священник не успел ответить, как распахнулась дверь церкви. В дверном проеме стояла темная фигура в португальском дублете и лосинах. Фигура раздраженно уперла руки в бока.

– Вы вовремя, – заявил Луис. – Я нашел потерявшегося шпиона.

Глава 36

Луис провел их в дом и махнул в сторону очага.

На татами, скрестив ноги, сидел лысый человек с длинными усами. Он пил чай из фарфоровой чашки. Хиро не видел никаких признаков меча, а кимоно мужчины было провинциального фасона. Небольшая щетина покрывала его затылок и росла по бокам, но волосы на макушке были чуть длиннее, что означало, в этой области брили чаще.

Когда Хиро и отец Матео вошли, незнакомец не поднял взгляд и ничего не сказал, пока мужчины не присоединились к нему у очага.

Хиро аккуратно расправил кимоно таким образом, чтобы оно не помешало ему, если придется очень быстро вскочить на ноги. Шпиону господина Оды не было смысла возвращаться в Киото, если только он не хотел устранить свидетелей. Луис принял невероятно глупое решение, притащив незнакомца в дом.

В данной ситуации Хиро предпочел бы, чтобы торговец сбежал.

– Позвольте мне представить пропавшего шпиона из чайного дома, – с широким жестом сказал Луис.

Лысый незнакомец поднял голову:

– Я Акеши Мицухидэ.

Хиро был ошеломлен.

У отца Матео отвисла челюсть. Он открывал и закрывал рот, словно рыба, выброшенная на берег.

Первым пришел себя Хиро.

– Как такое возможно?

Луис самодовольно распрямил плечи. В другой день Хиро это показалось бы крайне неприятным.

– Я, конечно же, поехал за ним. Между Нагоей и Киото есть только одна дорога, а у него было четыре переполненных телеги с рисом и оружием. Было не трудно его догнать.

– Как ты понял, что это он? – спросил отец Матео.

– Ты на самом деле бросился в погоню за убийцей? – в один голос со священником спросил Хиро.

– Ну, я не знал, что это убийца, – сказал Луис. – Но даже если и так, я вряд ли мог пустить все на самотек, если на кону стоит жизнь Матео.

После короткого тягостного молчания, когда, казалось, Луис понял, что его поступок был несколько более храбрым, чем он сам предполагал, торговец добавил:

– Из-за этого могли возникнуть проблемы с моим бизнесом.

– Как ты убедил его вернуться? – спросил Хиро.

– Я сам предложил, – сказал Мицухидэ. – В конце концов, я в долгу перед братом.

– Вы его не убивали, – сказал Хиро. – Если бы убили, то не вернулись бы сюда.

– Вполне возможно, что я видел убийцу. Я расскажу вам все, что знаю, но на двух условиях.

Он замолчал. Отец Матео уже хотел было согласиться, но Хиро остановил его взглядом и уклончиво кивнул, не сказав ни слова.

Мицухидэ, по-видимому, нашел это вполне приемлемым.

– Я уехал из Киото несколько месяцев назад, чтобы присоединиться к другому даймё, – сказал он. – Некоторые могут назвать меня предателем, но у меня на то были свои причины, которые к этому разговору отношения не имеют. Я не буду об это говорить, а вы не будете об этом спрашивать. Это мое первое условие.

В глазах Мицухидэ Хиро увидел вызов. Синоби слегка кивнул в знак согласия.

– Второе: я не останусь и не стану говорить с семьей брата. Как только расскажу, что знаю, сразу уеду. Что вы сделаете с той информацией, что я вам предоставлю, – это ваше дело. Но предупреждаю, то, что вы будете упоминать мое имя, друзей вам не прибавит, даже среди людей моего клана. И вы не станете меня преследовать или останавливать.