По комнате с продуманной небрежностью были развешаны украшения, вроде натянутого на раму мексиканского стеганого одеяла и картин из жизни аборигенов кисти знаменитого в Австралии художника. Интересно, вся эта прелесть собрана хозяином или его покойной женой? Моника не осмелилась спросить, поскольку в комнате был Джеральд.

Сузи приготовила нам завтрак,— сказал мальчик, показывая на блюда с аппетитными за кусками. Он подтащил к низкому столику паруси новый шезлонг для гостьи, а тем временем Стэн накладывал даме салат. Моника не была голодна, ей просто хотелось отвлечься.

- Вы в отпуске?— спросил Джеральд, набивая рот сэндвичем.

Ее сердитый взгляд остановился на хозяине.

- Вроде того. Надеюсь, после завтрака ты покажешь мне остров?

- Джеральд должен закончить домашнее задание для школы,— вмешался Стэн.— Он готовит уроки вместе с Винсом Уильямсом. Я сам вам все покажу.

У бедняги пропала всякая надежда добраться до телефона.

- Не беспокойтесь. Могу побродить по острову сама. Вы, без сомнения, намерены заняться более полезным делом,— схитрила она.

- Работа от меня не убежит. Я только что закончил одну книгу и еще не начал другую, занят планами новой экспедиции. Мне не хотелось бы, чтобы вы заблудились.

Ему не хочется, чтобы я пошла туда, куда не следует, угадала Моника мысли Стэна.

- Я передумала, дорогой чичероне: предпочитаю отдохнуть. Осмотреть остров, как вы понимаете, у меня будет время.

- Не смею настаивать. Если вздумаете почитать, на веранде есть небольшая библиотечка.

- А там есть книги иллюзиониста и фокусника Гудини?— пошутила Моника.

Неужели его губы тронула улыбка? Моника едва могла поверить, что такая невинная шутка пробила брешь в непроницаемой стене, которую он возвел вокруг себя.

- Их там нет, но к вашему настроению явно подойдут «Железнная маска» или «Граф Монте Кристо».

Хозяин не угадал ее настроения.

Она выбрала «Зов Кимберли» — одну из книг, написанных им самим, не только из желания узнать, что Кэмп представляет собою как ученый и публицист, но и чтобы познакомиться с теми местами, где он побывал. Путешественник рассказы вал, как он в одиночку прошел на каяке от устья реки Принс-Регент до устья реки Орд, следуя вдоль опасной прибрежной полосы. У Моники леденела кровь, когда она читала о его стычках с акулами и крокодилами-людоедами. С трудом верилось, что автор все это испытал.

Он что, самый храбрый или самый безрассудный человек на земле? В то время его жена, должно быть, еще была жива, потому что книга посвящалась. Лил и Джеральду. Как она, наверное, волновалась, оставаясь дома, пока любимый человек подвергался смертельному риску?

Моника была настолько поглощена своими мыслями о книге и ее авторе, что не заметила, как на веранду вышел хозяин.

- Хорошая книга?

От неожиданности она захлопнула томик, невольно представив на мужественном лице Кэмпа пиратскую бороду, которая у него была на фотографии в книге.

- Я бы скорее назвала ее не хорошей, а безрассудно авантюрной,— ответила Моника, не желая признаться, как ее взволновали рассказы о перенесенных им смертельных опасностях.— Наверно, вам это интересно?

- Так я зарабатываю на жизнь,— просто ответил Стэн.

- Странное занятие для человека, которому не нравится, что его в детстве таскали по всей стране,— съехидничала Моника.

— Оказывается, для вас проблема заключается не столько в путешествиях и познании окружающего мира, сколько в отсутствии фамильных корней, домашнего очага; как видите, у моей семьи было и то, и другое. Но мои семейные дела,— заметил Кэмп ледяным тоном,— вас совершенно не касаются.

— А я их и не трогаю. Просто плачу вам той же монетой, раз вы сами вторглись в мою жизнь,— рассердилась Моника.

Ей все равно, чем этот человек зарабатывает себе на жизнь, твердила она себе. И все же, как ни странно, ей не доставило бы удовольствия увидеть Кэмпа в зубах крокодила.

Натянутость между ними все еще ощущалась, когда Моника вышла к обеду. Подали салаты и рыбу в чесночном соусе с гарниром из риса по-гавайски. Очевидно, Стэн готовил сам, несмотря на завтрак, приготовленный Сузи,— с ней гостье еще предстояло встретиться.

После обеда отец с сыном убрали со стола и перемыли посуду. По всей видимости, так у них было заведено, и Монике было неловко ощущать свою непричастность. Никто не возражал, когда она сказала, что отправляется спать.

Воздух в ее просторной комнате освежал медленно вращающийся под потолком вентилятор. На огромной кровати лежало вязаное покрывало, над ней была натянута сетка от москитов. Приняв душ в современно оборудованной ванной комнате, девушка с удовольствием улеглась, закрепив вокруг постели сетку. День был таким длинным и изматывающим, что она не сомневалась: сон быстро сморит ее.

Однако усталость оказалась слишком велика, и ей не удавалось заснуть. Она думала то о книге Стэна, то о молодой женщине, которая подолгу ждала его дома. Какой была Лил Кэмп? Сильно ли любил ее муж?

Монику раздражало, что она продолжает думать о Стэне, о его покойной жене. Она убеждала себя, что пытается лучше понять этого человека, чтобы перехитрить его. Но как можно одержать верх над мужчиной, который зарабатывает себе на жизнь, сражаясь с крокодилами и акулами?!

Гостья засыпала под аккомпанемент таинственного попискивания летучих мышей за окном, когда ее внезапно разбудили крики. Пытаясь выбраться из кровати, девушка запуталась, как ей показалось, в паутине, но, наконец, поняла, что это сетка от москитов. Пока она выпутывалась и шарила ступнями по коврику в поисках тапочек, крики продолжались. В ногах постели лежало кимоно Памелы, и Моника быстро накинула его на себя. Что-то случилось в спальне Джеральда, откуда и доносились крики.

Глава 4

— Оно приближается! Приближается!

Мчась по коридору, Моника слышала испуганный голос Джеральда. Она вспомнила, что его спальня рядом с комнатой Стэна, и, когда распахнула дверь, отец уже стоял у постели мальчика. Он, видимо, вскочил после крепкого сна, судя по взъерошенной прическе и затуманенным глазам. На нем были только пижамные брюки, и девушке непроизвольно бросилась в глаза его широкая мускулистая грудь и мощные бицепсы.

Она с трудом отвела взгляд от Стэна, чтобы заняться мучившимся от ночного кошмара ребенком. Джеральд лежал в постели с открытыми глазами, с ужасом уставившись на что-то невидимое. Моника проследила за тем, как и куда смотрел мальчик, но ни на стене, ни на потолке ничего не было, что могло бы объяснить его состояние. Джеральд вдруг начал метаться из стороны в сторону и стонать. Отец пытался удержать сына, но от прикосновений к ребенку его стоны и конвульсии только усилились.

- Он не спит, но не узнает меня,— обратился потрясенный Стэн к Монике.

Никогда еще она не была так благодарна за превосходную подготовку, которую получила в Медицинском научном центре.

- Это потому, что ребенок находится в так называемом промежуточном состоянии между сном и бодрствованием. Он даже не осознает, что вы рядом.

- Его мучают кошмары?— обеспокоено спросил отец.

Моника покачала головой.

- При кошмарах дети ведут себя иначе. Их легко разбудить, и они быстро успокаиваются. Самое лучшее, что сейчас можно сделать,— оставить Джеральда одного.

Стэн был в ярости.

- В таком невменяемом состоянии? Да вы что!— Ему казалось, что подобное решение мог принять только безумец.

- Я знаю, что делаю. Психотерапия — моя область,— уверенно парировала Моника.— Я работаю в научном центре в Перте, где мы постоянно имеем дело с такими же аномальными случаями, как у Джеральда.

Кэмп промолчал, но отошел от мечущегося на кровати ребенка.

- Вы можете остаться в комнате, чтобы проследить за мальчиком, но чем больше будете стараться успокоить сына, тем дольше продлится приступ,— предостерегла его Моника.